Аферистка

Нет. Не считаю наше знакомство ошибкой. Она нуждалась в деньгах, она взяла их тем способом, за который всячески осуждает себя.

Не показывает мне свое лицо, не дает заглянуть в глаза, воздвигает стену. Ее тон, ее слова – полная готовность к порицанию, презрению. Порицание и презрение - ее собственные чувства по отношению к самой себе.

Давно живет под игом вердикта собственной совести. Это хуже, чем тюремное заключение.

– Я рассказала все, - вздох облегчения. – У вас есть еще вопросы?

Я вглядывался в отражение ее лица в черной глади стекла. Безучастна, ни одна черточка не дрогнула. Ощущал уже не только волны напряжения от нее – неприятия.

У меня было много вопросов. Все касались ее: ее мысли, ее чувства. Касались меня и ее. Того, что между нами случилось тем поздним февральским вечером. Того, насколько она затронута этим случившимся. Того, насколько она открыта для принятия помощи.

Но именно сейчас не время для этого.

Клэр развернулась ко мне, кинула взгляд на кружку, которую я держал в ладонях, точно в колыбели.

– Ваш кофе остыл, - безразличная констатация факта и проявление внимания.

Прошла к комоду. Вернувшись, положила на стол мои часы.

– Не успела их продать, - произнесла вполголоса, сжала пальцами переносицу, спрятала глаза.

Она говорит неправду. И этим обнажает истину: не собиралась их продавать, часы были важны для нее.

Я заговорил, считая необходимым подтолкнуть нас в область располагающей, а не отталкивающей откровенности:

– Подарок старшей сестры в день окончания колледжа.

Развернул часы таким образом, чтобы показать гравировку на крышке сзади.

Без сомнения, она ее читала.

«Горжусь тобой, большой человек. Маргарэт».

– Большой человек – это мое прозвище. Марджи дала мне его еще в детстве. У нас была большая разница в росте, хотя сестра старше меня на семь лет.

– Вы очень близки. В вашем голосе необычная теплота.

Я поднял голову, встретился с проницательным взглядом серо-зеленых глаз. Мгновение полного спокойствия, изучающего созерцания – мы смотрим друг на друга.

– Вы очень умная и сильная девушка, столкнувшаяся с такими трудностями, с которыми не каждый справится. И вы должны понимать, что очень рискуете. Вам надо прекратить этим заниматься и найти хорошую работу.

Промолчала. Только нижняя губа дрогнула, а глаза чуть потемнели. Сдерживает возражения.

– Я благодарна вам за то, что не обратились в полицию. И не обратитесь. Уже поздно. Утром меня ждет работа. Думаю, вас тоже. Вы можете зайти в следующую пятницу в это же время. Я верну вам ваши деньги. Все до доллара.

Двойная черта. Ледяные границы.

– Конечно.

Сжал в кулаке часы, поднялся со стула, отодвинув от себя кружку.

У двери мы минуту снова изучали глаза друг друга. Пытались «прочесть», предположить, разгадать.

– Прощайте, - уставшая, но несгибаемая, далекая, но такая близкая.

– До встречи, Клэр.

Я услышал ее историю. Заглянул в глаза. Но это породило большее число новых задач.

Точно круги на воде от упавшего на дно камня.

6.

Она долгое время смотрела на меня. Во взгляде - лед, отчуждение, близкое к ненависти. Наконец проронила:

– Я не нуждаюсь в благотворительности.

Слова как горсть снега, брошенная мне в лицо.

И не ожидал горячей благодарности в ответ на свой жест: принес новый стул, был намерен поправить дверь шкафчика и сообщить важную новость. Но и не ожидал такой враждебности.

Крупица ответной злости гасилась пониманием: вероятно, я сильно задел ее гордость. Пересек какие-то личные границы.

– Это не благотворительность. Вернете деньги потом.

– Вчера я объяснила вам ситуацию. Что не могу позволить себе лишних расходов.

– Скоро сможете. У меня для вас предложение о хорошо оплачиваемой работе.

Опустила голову. Закрыла лицо ладонями. Распущенные растрепанные волосы скользнули с плеч. Свободная синяя футболка собралась впереди складками.

Просторная одежда, оставленная открытой на матрасе книга, сбитое одеяло - все говорило о том, что Клэр готовилась ко сну. Я потревожил ее. Помешал отдыху. Еще и поэтому она могла быть недовольна моим присутствием.

Поставив стул у стола, снял с сиденья и спинки защитную пленку. Обернулся взглянуть на девушку.

Наблюдала за мной. Привычная закрытая поза: сложенные на груди руки, плотно сжатые губы. Пристальный взгляд усталых глаз.

Если видит меня насквозь, знает ли причины моей помощи?

– Ложитесь и отдыхайте. Через несколько минут я уйду.
– Выложил на стол визитку.
– Здесь телефон и имя. Завтра можете позвонить и узнать все, что вас интересует.

Молчалива. Равнодушна.

Холод, идущий от окна. От нее.

Извлек инструменты из кармана пальто. Счел нужным пояснить:

– Вы говорили о том, что работали няней. Моя сестра как раз ищет девушку с опытом. Ее дочке двадцать шесть месяцев. Работа будет, вероятно, с плавающим графиком. Маргарэт - организатор свадеб и банкетов, бывает занятой в разное время суток.

Молчание.

Молчание, пока возился с дверцей шкафа. Молчание, пока надевал пальто.

Не торопился к двери.

Молчание.

Это задевало. Беспокоило. Мешало анализировать. Прогнозировать благополучный исход.

Я завел мотор, приготовился ехать, поднял глаза на ее окна. В прямоугольнике света - она. Смотрит на мою машину. На меня.

Секунда, другая - исчезла.

7.

Клэр уже ушла. Я опоздал приблизительно на час. Если судить по степени “нервического” беспорядка в гостиной сестры.

Кейт посапывала в углу дивана, прикрытая кардиганом матери. Марджи сидела рядом с раскрытым органайзером на коленях. Грызла кончик ручки.

– Как прошел первый день Клэр? Уже договорились о графике?

– Тс-с-с!

Сестра бросила предупреждающий взгляд на ребенка. Отложив органайзер, поманила меня на кухню.

– Так каков твой интерес, братик?
– поинтересовалась она, налила себе в стакан апельсиновый сок.