Афганские сказки и легенды

– Адам-хан влюблен в Дурханый. Но он стыдится тебе об этом сказать. Ты уж пошли сватов к Тауз-хану так, чтобы никто не знал, и любыми средствами получи Дурханый.

– Это дело простое,- сказал Хасан-хан.- Тауз-хан ведь с детства отдал нам Дурхо.

Тут же послал он сватов договориться о свадьбе. Тауз-хан подумал: «Адам-хан уже женился на другой. Если я отдам ему Дурханый, то моя дочь будет в услужении у Тутии. Жизнь у нее будет плохая».

– Нет,- сказал-Тауз-хан.- Не отдам Дурханый. Да я и не обещался. Никакого Хасан-хана и Адам-хана я не знаю.

Так он отказал сватам. Сваты вернулись к Адам-хану и Ха-сан-хану, сообщили ответ. Хасан-хан очень расстроился.

– Не печалься! – сказал Адам-хан.- Только не говори никому об этой моей любви, ни дома не говори, ни в деревне. Бог мне поможет перенести страдания. И не будем говорить об этом.

А Тауз-хан подумал: «Как бы Адам-хан не увез Дурханый!» Стал он советоваться с матерью Дурхо:

– Было бы хороню отдать нашу Дурханый замуж!

– Да, хорошо бы,- говорит мать.

До этого часа они не знали о любви Дурханый и Адам-хана. Как раз в это время прислал к Тауз-хану сватов один очень богатый человек, Паяв-хан. Тауз-хан стал колебаться: кому отдать Дурханый – Адам-хану или Паяв-хану?

– Иди спроси,- сказал он матери Дурханый,- за кого она хочет выйти замуж: за Паяв-хана или за Адам-хана?

Пошла мать к Дурханый.

– Дочка, пришли сваты.

– От кого? – спрашивает Дурханый.

– От Паяв-хана.

– За Паяв-хана я не пойду!

– Отец велит отдать тебя замуж. Говори, за кого хочешь выйти?

– Если спрашиваешь о моем желании, то я выйду только за Адам-хана, больше ни за кого.

Мать запела:

Дурханый, дочь моя! Говорю тебе я! Дочь моя всех дороже. Оставь Адама, выходи за Паява, Паяв силен двоюродными братьями.

Иными словами: «Адам-хан у отца один сын, двоюродных братьев у него мало. А у Паяв-хана много родственников». Дурхо ей в ответ:

Мама, матушка! Тебе говорю я! Не будет у меня родной матери. Адам – сын тигра. Это у собаки родится щенков много.

Это означало, что Адам-хан смелый и мужественный, Паяв же низкий человек. За него я не выйду замуж. Мать в ответ:

Дурханый, дочка! Тебе я говорю! Ты же моя родная дочь! Откажись от Адама. Имя твое юсуфзаи забудут.

Это означало: сиди, мол, спокойно, откажись от Адам-хана, иначе твое имя будет опозорено. Дурханый сказала:

Мама, матушка! Ты моя родная мать! От Адама я не откажусь, Если даже позор падет на мою голову.

– Не делай этого дочка! Отец побьет тебя,- сказала мать. А Дурхо ответила:

Я, Дурхо, говорю! Тебе я говорю: боюсь я воды! Но от любви к Адаму Пойду в глубокую реку.

Мать пришла к Тауз-хану и сказала:

– Отпусти сватов Паяв-хана, не хочет она за Паява. Отдай ее за Адам-хана.

Но Тауз-хан пошел и тотчас без согласия Дурханый и ее матери отдал Дурханый Паяв-хану, чтобы Адам-хан не увез ее силой или чтобы она сама не убежала к нему.

Когда Дурханый услыхала об этом, крепко затянула свое покрывало и поклялась перед матерью:

– Если отдадут меня Паяву, то и тогда лица моего никто, кроме Адам-хана, не увидит!

Затем она надела семь покрывал, села в седьмую комнату, а матери сказала:

– Если кто-нибудь кроме тебя войдет в мою комнату, я тут же покончу с собой. Не беспокойте меня, я буду молиться богу.

Когда Дурхо ушла в эту свою комнату, она была совсем бледная, так страдала она от любви к Адам-хану. Перестала она есть и пить.

По утрам мать приходит посмотреть на нее и каждый раз застает ее молящейся. Жизнь Дурханый – одно мучение. Мать очень беспокоилась, жалела ее – сердце ведь материнское. Однажды она спросила:

– Дурхо, что с тобой? Ты здорова или заболела? Зачем ты себя так изводишь? Скажи мне, откройся.

Дурхо ответила:

– Я не сошла с ума и не больна. Вы силой отдали меня Паяву, а я без Адама умру. Горит огонь любви к Адаму в моей груди…

Мать стала ее успокаивать:

– Хоть Паяву ты и не пара, но отец обещал тебя ему. Все же мы из одного племени, терпи Дурханый!

Дурханый сказала:

В руках у меня Коран, Кроме Адама, нет мне мужа. От горя сижу я дома. Мама, матушка! Свет мне не мил.

Иными словами: «Я клянусь Кораном, что не выйду на улицу и, кроме Адам-хана, нет у меня мужа! Вот поэтому я и сижу дома, чтобы никто не увидел моего лица, его увидит только Адам-хан».

В сердце Дурханый был только Адам-хан. Она поклялась никогда не выходить из комнаты и клятву соблюдала строго: никому не показывается, ни с кем не разговаривает. Как вспомнит Адам-хана, так лишается чувств. Придет в себя – молится. Вот так и жила она со своей печальной любовью к Адам-хану. Юсуфзаям стало известно о клятве Дурханый: никуда не выходить, никому не показываться. Но прославленная ее красота и ученость, сообразительность и благочестие многим не давали покоя. Все двоюродные братья хотели повидать Дурханый, но не могли: во-первых, она была закрыта, а во-вторых, они боялись Тауз-хана.

Оставим теперь Дурханый с ее горем, а также Адам-хана, который скрывает свою любовь к Дурханый за игрой на рабабе и охотой, оставим и Паява с его волнением.

У Дурханый была двоюродная сестра по имени Баскый. В детстве они уговорились, что если одна выйдет замуж, то другая придет к ней на свадьбу. Вот уже третий день веселятся па свадьбе Баскый. И попросила Баскый свою мать привести Дурханый к ней на свадьбу.

– Она затворилась и поклялась никогда не выходить из дома,- сказала мать.

– Позови ее,- опять говорит Баскый,- она ведь обещала мне. С тобой вместе она пойдет. Ты ей напомни, как мы в детстве уговаривались прийти друг к другу на свадьбу. Если она не согласится, то скажи ее отцу. А если и отца не послушается, то скажи, что Баскый руки на себя наложит, если она не придет. Грех падет на ее голову!

Мать пошла к своему брату, Тауз-хану.

– Добро пожаловать! – приветствовал ее Тауз-хан.- Ты что такая бледная?

– Баскый выходит замуж. Отпусти со мною Дурханый!