Африканский ветер

— Поздравляю. В любом случае, вы все в работе перебираете. Рой почти такой же, как вы, но он все же находит свободное время. И потом, у него — собственное дело, а это — большая разница.

Я продолжал звонить нашим друзьям, но эти тонкие и хрупкие человеческие отношения действовали мне на нервы. На меня сыпались нежные упреки, их мир был почти враждебен. Надо снова подружиться с ними, приглашать их на вечеринки, заставить простить мое полуторагодичное отсутствие в их бурной жизни? Я понял, что, сидя в своем кабинете-аквариуме из огромных стекол, повел я себя совершенно неправильно. Я был для них уже всего лишь нищим маргиналом, а при малейшей моей оплошности в компании, как они стали ли бы обращаться со мной? Как с «муженьком»? На работе мне удалось добиться некоторого уважения к себе. Но, возможно, у меня не было достаточных способностей, чтобы абсолютно соответствовать своему положению. Мне следует перенять их светские привычки и вести себя, как богач от рождения. Партии в теннис у Роя принесли бы мне больше пользы, чем бессонные ночи с бумагами.

Я позвонил Энджи.

— Я собиралась уже уходить, — сказала она, — У вас какая-нибудь проблема?

— Нет. Почему вы так подумали?

— Вы жертвуете пятью минутами работы, чтобы поговорить со мной?

Мне надо было все исправлять, налаживать, заполнять пустоты.

— Энджи, дорогая, не будьте так несправедливы, не упрекайте меня в том, что я слишком много работаю на вашу компанию. Вы женщина моей жизни, вы наполняете собой весь мой мир…

— Ой-ля-ля! — воскликнула она, — Какие нежные слова! Так что же вы хотите?

— Пообедать с самой красивой женщиной Лос-Анджелеса.

— Со мной?

— Да. Мне вас не хватает.

Надо было показаться на людях вместе, и поэтому я пригласил свою богатую жену в знаменитый ресторан.

Сэнди пришлось потрудиться, чтобы зарезервировать для нас столик. Придя с опозданием в пять минут, одетая в костюм из тонкой, как шелк, кожи, Энджи с улыбкой направилась ко мне:

— Вы становитесь общительным, Эрик?

— Не надо упреков, умоляю. Давайте жить настоящим.

Она села. Из-под куртки была видна шикарная блузка. Есть женщины для блузок, женщины для шейных платков, женщины для браслетов, женщины для колец, женщины для серег и женщины для духов. Энджи была чрезвычайно утонченна, с врожденной элегантностью, ухоженными руками и безупречным овалом ногтей. Она ослепляла меня. Я всегда мечтал о такой женщине. Разве я посмел бы ее потерять? Я молча обзывал себя всякими словами. Сидевшая напротив орхидея носила мою фамилию, мне надо было сделать все, чтобы она ее сохранила.

Я восхищался ее манерами, ее доверительным разговором с метрдотелем, она спросила о происхождении копченой семги и заказала ее вместе с блинами и сметаной. И все же Энджи сохраняла непреодолимую дистанцию с обслуживающим персоналом. Нас разделяла пропасть. Помимо различия между Европой и Америкой, меня смущало ее социальное положение. Дело было вовсе не в том, чтобы увидеть и понять внутреннюю организацию работы компании. Мне надо было выработать собственный стиль жизни, нюансы, уметь выражать разные уровни удовлетворенности, найти интонации для придания весомости каждой произнесенной фразе. Было недостаточно просто заниматься любовью с Энджи, а потом бросать ее и устремляться в башню Фергюсонов. Нет. Надо быть обезьянкой в белом смокинге, всюду следовать за ней, участвовать в светских разговорах, пить, играть в гольф и слушать сплетни. Для того чтобы всех удовлетворить и успокоить свои страхи, мне нужно иметь тридцать шесть часов в сутки. Энджи регулярно приходила в контору, а Сэндерс отсутствовал там только в выходные дни. А мне следует быть повсюду. За последние несколько недель я смог просмотреть старые дела, которые вытащил из архива, оценить приблизительно сильные и слабые стороны компании, сравнить темпы ее развития и определить поле деятельности. Как же я смогу справиться со всем этим, любезничая со всеми на Беверли-Хиллз? Я поднял бокал шампанского:

— Внимание: объявляется новость… Прошу внимания!

— Хорошая новость?

— Мы едем в Кению. Мне будут нужны еще две-три недельки для того, чтобы все привести в порядок, а затем — Африка! Продолжительность нашего пребывания там определяете вы.

— О, Эрик, это — правда? Эрик, дорогой.

Она добавила:

— Вам нужны три недели, не забывайте о времени действия некоторых прививок. Кения не требует обязательной вакцинации, но Африка опасна, надо принять максимум предосторожностей.

Я вздохнул с облегчением, она только что подарила мне еще одну неделю.

Энджи наклонилась и поцеловала меня в губы. Легко — так, намек на поцелуй.

— Эрик, я была в отчаянии, мне казалось, что и это замужество мне не удалось.

— Если я оказался в вашей жизни только в связи с Африкой, это не слишком льстит мне…

— Да нет же, милый, это не так… Но увидите, Африка все изменит.

Изменит? Уже и без того трудно быть выдуманным человеком и постоянно приспосабливаться.

Она готовила свой блинчик, с чрезмерным усердием намазала его сметаной, а затем положила на него тонкий ломтик лососины. Я подумал о количестве калорий в этом блюде. Но она даже не толстела. Как я вам уже сказал, моя жена была совершенна.

— Эрик, скоро вы поймете, почему я так взволнована вашей любезностью, даже потрясена ею. Клянусь, вы никогда не забудете этот обед.

— Отлично, теперь вы видите, что я выполняю свои обещания. Мне нужно было немного времени для того, чтобы войти в ритм работы фирмы, доказать, что я чего-то стою, показать свои профессиональные качества.

— Я так горжусь вами! — сказала она. Глаза ее сверкали от радости — Син вас так любит… Вы часто с ним видитесь?

Она сменила тон:

— Вы уже встречались с ним для того, чтобы обсудить условия, которые он хотел бы создать вам в компании?

Я был сбит с толку. Неужели Син уже начал действовать, не предупредив меня?

— Син дружески ко мне расположен. Он уже несколько раз говорил мне об этом. Но это его проблема, а не моя. У меня есть должность директора, я зарабатываю на жизнь — не для нас, конечно, — все будет в порядке! Я не думаю о моих прошедших днях, а, главное, не сомневаюсь в будущем. Наш союз вскоре станет браком но любви. С моей стороны… И я надеюсь на вашу любовь…

Она выслушала меня очень внимательно.

— Я уверена, что все у нас получится, — сказала она, — но Син прав, что заботится о вас. Вы настолько равнодушны к деньгам, что вас лучше защитить.

Я пожал плечами:

— Меня на данный момент увлекает наше путешествие.

— Я начинаю вас любить… — произнесла она с улыбкой.

А затем добавила:

— Отправляйтесь к Рут, она сделает вам прививки.

Рут входила в группу друзей, которая управляла Лос-Анджелесом. Она была врачом общего профиля, специализировавшимся но тропическим болезням. Она оказывала услугу своим знакомым, делая прививки по направлению врача и без направления, проводя анонимные анализы крови.

Мы закончили обед сладким манго, и я выложил еще один козырь, заявив, что намерен как можно скорее восстановить связи с нашими друзьями, о которых несколько подзабыл. «Что вы хотите, у каждого свой характер, я трудоголик».

Чтобы доказать правдивость своих намерений, вечером того же дня я отправился к Рут. Это была маленькая ядовитая женщина с седыми волосами и узким лицом. Она дала мне неприятные рекомендации: «Здоровье у вас отличное, но будьте там осторожны: какая-нибудь красивая негритянка, и вы умрете».