After 2

– Сейчас позвоню, – он вздыхает.

Я киваю и сажусь напротив него, когда он подносит телефон к уху.

– Кхм... привет, – Гарри произносит в трубку.

Он включает громкую связь и кладет мобильник на середину стола.

– Гарри? – голос Кена очень удивленный.

– Да... эм, слушай, я бы хотел, чтобы вы приехали, что-то в этом роде.

Гарри смотрит на меня, могу сказать, что его терпение уже на исходе. Я кладу свою руку поверх его и киваю, чтобы немного подбодрить его.

– Да... ты, Карен и Лиам. Мы можем обменяться подарками, так как не сделали этого вчера. Мама уже уехала, – он говорит.

– Ты уверен, что это будет нормально? – спрашивает Кен своего сына.

– Я, кажется, только что это сказал, нет? – Гарри говорит, и я сжимаю его руку. – То есть... да, все нормально, – он поправляет себя, и я улыбаюсь ему.

– Хорошо, я скажу Карен, но знаю, что она с радостью согласится. Во сколько вам удобно?

Гарри смотрит на меня. Я губами произношу: “В два часа”, и то же самое он говорит отцу.

– Хорошо, увидимся в два.

– Тесса отправит Лиаму письмо с адресом, – говорит Гарри и вешает трубку.

– Это было не так уж и сложно, правда? – я спрашиваю.

– Конечно, – он закатывает глаза.

– Что мне надеть?

– Вот это, – он показывает на мои джинсы и футболку с надписью “WSU”.

– Разумеется, нет. Это же Рождество.

– Нет, это следующий день после Рождества, так что ты можешь одеть джинсы, – он улыбается и пальцами теребит кольцо на губе.

– Я не собираюсь надевать джинсы, – смеюсь и иду в спальню, чтобы решить, что мне одеть.

Я прикладываю к груди свое белое платье, когда Гарри заходит в комнату.

– Не думаю, что одевать белое сейчас самая лучшая идея для тебя, – он улыбается.

– Ради Бога, прекрати! – я скулю.

– Ты милая, когда смущаешься, – он дразнит, и я вытаскиваю из шкафа бордовое платье.

С этим платьем связано много воспоминаний. Я его надевала, когда в первый раз пошла на вечеринку в дом братства со Стеф. Я скучаю по ней, несмотря на то, что злюсь, я чувствую... чувствовала, что мы хорошо понимаем друг друга. Я ощущаю себя обманутой ею, но в то же время она была права, когда сказала, что с моей стороны было несправедливо простить Гарри, но не ее, учитывая то, что наибольший ущерб нанес он.

– О чем задумалась? – Гарри спрашивает.

– Ни о чем... я просто вспомнила Стеф.

– А что с ней не так?

– Не знаю... в какой-то степени, я скучаю по ней.

– Ох.

– Тебе не хватает своих друзей? – я спрашиваю. Он не упоминал ни об одном из них после письма.

– Нет, я предпочитаю проводить время с тобой, а не с ними, – он пожимает плечами.

Я наслаждаюсь этим честным Гарри.

– Ты можешь проводить время и с ними тоже, – я говорю ему.

– Может быть. Я не знаю, так или иначе, мне все равно. Ты хочешь общаться с ними... ну, ты знаешь, после всего, что произошло? – он смотрит в пол.

– Не знаю... но, по крайней мере, я бы хотела попытаться и посмотреть, как все пройдет. Но только не с Молли, – я хмурюсь.

– Но вы обе могли бы быть замечательными подругами, – он улыбается.

– Хватит говорить о ней. Как думаешь, где они будут праздновать Новый Год? – я спрашиваю. Не знаю, как я буду себя чувствовать в их компании, но я скучаю по тому времени, когда у меня были друзья или те, кто, как я считала, были моими друзьями.

– Наверное, будет вечеринка, Луи одержим Новым Годом. Ты уверена, что хочешь выбраться?

– Да... если будут какие-то проблемы, в следующем году мы останемся дома, – я улыбаюсь.

Глаза Гарри расширяются, когда я говорю о будущем, но я игнорирую это. Сегодня я не хочу ссориться, мы пытаемся снова отпраздновать Рождество, так как вчера была настоящая катастрофа.

– Мне нужно что-нибудь приготовить. Надо было сказать, чтобы они пришли в три, уже полдень, а у меня еще ничего не готово.

– Иди и приготовь все, что нужно, а я... просто хочу убедиться, что ты съешь только то, что я положу в твою тарелку, – он ухмыляется.

– Шутишь про отравление своего отца? Мило, – я дразню, и он пожимает плечами, прежде чем выходит из спальни.

Я умываюсь и делаю легкий макияж. Распускаю волосы и завиваю концы.

К тому времени, когда я заканчиваю приводить себя в порядок, я чувствую запах чеснока, доносящийся из кухни. Пахнет вкусно. Я хватаю коробку тампонов, и меня передергивает, когда я вспоминаю, как Гарри их назвал.

Когда я захожу на кухню, на уже сервированном столе стоит блюдо с овощами и фруктами, которые я купила в “Conner’s”. Я под впечатлением от того, как Гарри все разложил и борюсь с желанием изменить несколько деталей. Я так рада, что он смог пригласить своего отца в нашу квартиру, но еще больше я рада тому, что сегодня у него, кажется, хорошее настроение. Наши гости будут здесь через полчаса. Я убираю небольшой беспорядок, который Гарри сделал во время готовки, и теперь квартира снова безупречно чиста.

– Спасибо, что помог, – я оборачиваю руки вокруг его талии, когда он стоит перед духовкой.

– Пустяки, – он пожимает плечами.

– С тобой все хорошо? – я спрашиваю и поворачиваю его к себе лицом.

– Да... все хорошо.

– Ты уверен, что не нервничаешь? – по его виду могу сказать, что я права.

– Нет... ладно, может быть чуть-чуть. Просто то, что он приедет сюда, чертовски странно, понимаешь?

– Я понимаю и, действительно, горжусь тобой, – я прижимаюсь щекой к его груди, когда его руки опускаются мне на талию.

– Правда?

– Конечно, мал... Гарри.

– Что ты хотела сказать?

– Ничего, – я утыкаюсь лицом в его грудь. Не знаю, откуда пришло желание давать ему какие-то прозвища, от этого мне ужасно стыдно.

– Скажи мне, – он воркует и приподнимает мое лицо за подбородок, заставляя выйти из своего убежища.

– Я не знаю, почему чуть не назвала тебя малышом, – прикусываю нижнюю губу, и он улыбается.

– Называй меня так, – он говорит.

– Но ты будешь смеяться надо мной, – я слабо улыбаюсь.

– Нет, не буду. Я все время называю тебя малышкой.

– Да... но ты произносишь это по-другому.

– Как?

– Не знаю... сексуально или что-то в этом роде... более романтично. Я не знаю, – мои щеки вспыхивают.

– Ты сегодня ужасно застенчивая, – он улыбается и целует меня в лоб. – Все равно мне это нравится, так что, называй меня так.

– Хорошо, – я еще крепче его обнимаю.

– Хорошо, кто? – я знаю, что сейчас он ухмыляется.

– Хорошо... малыш, – из моих уст это звучит странно.