After 3

— Полиция приедет к дому твоей мамы, если ты сделаешь это. Тебя арестуют, Гарри, — я молюсь, что человек на линии может слышать меня.

— Плевать, — бормочет он, его челюсти сжимаются. Он смотрит вниз на диван, его пронзительные глаза смотрят в прошлое, — Я до сих пор слышу ее крик. Ее крики звучали, как раненый дикий звереныш. Ты знаешь, как это звучит для маленького мальчика?

Мое сердце болит за Гарри, от обоих рассказов — невинный маленький мальчик, который был вынужден наблюдать, как его мать били и изнасиловали, и злой, раненый мужчина, который чувствует, что его единственный выход — это сжечь весь дом, чтобы избавиться от воспоминаний.

— Ты же не хочешь попасть в тюрьму, не так ли? — я не буду проклинать себя, но надеюсь, что эта идея заставит его пересмотреть свои действия.

Мой прекрасный темный принц смотрит на меня; мои слова явно напугали его.

— Вызови такси сейчас. Прогуляйся до конца улицы. Я прослежу, чтобы ты ушла прежде, чем я сделаю что-нибудь, — его голос яснее, чем должен быть, учитывая количество алкоголя в его крови. Я слышу, как он пытается сдаться.

— У меня нет никакого способа, чтобы заплатить за такси, — я показываю ему свой бумажник и американскую валюту.

Его глаза чуть закрыты, и он бросает бутылку в стену. Она разлетается, но я еле-еле дрогнула. Я видела и слышала это слишком много раз за последние семь месяцев.

— Возьми мой бумажник и забери деньги. Уходи. Блять! — одним быстрым движением он вынул бумажник из заднего кармана и бросает его на пол передо мной.

Я нагибаюсь и засовываю его в свою сумочку.

— Нет. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной, — говорю я мягко.

— Вы настолько идеальна… Ты ведь знаешь это, да? — он делает шаг ко мне и поднимает свою руку, чтобы прикоснуться ей к моей щеке. Я вздрагиваю от его прикосновения и смотрю глубоким хмурым взглядом на его красивое измученное лицо, — Разве ты не знала это? Ты идеальна, Тесс, — его горячая рука ложится на мою щеку, и его большой палец начинает двигаться по коже.

Я чувствую, как мои губы задрожали.

— Нет. Я не идеальна, Гарри. Никто из нас, — я спокойно отвечаю ему, мои глаза смотрят в его.

— Ты - да. Ты слишком идеальна для меня.

Мне хочется плакать — мы снова вернулись к этому?

— Я не позволю тебе оттолкнуть меня. Я знаю, что ты делаешь: ты пьян, и ты пытаетесь оправдать это, сравнивая нас. Я просто такая же ебанутая, как и ты.

— Не говори так, — он опять хмурится. Другая его рука движется вверх по моей челюсти и откидывают мои волосы, — Это звучит некрасиво. Слова, произнесенные из такого красивого ротика, — его большой палец идет вдоль моей нижней губы, и я не могу не заметить контраст между тем, как глаза его горят между темной болью и светом, наполненных нежными прикосновениями.

— Я люблю тебя, и я никуда не уйду, — говорю я, молясь, чтобы до него дошли мои слова. Я ищу в его глазах любой намек на моего Гарри.

— Если два человека любят друг друга, не может быть никакого счастливого конца, — сказал он тихо.

Мгновенно узнав слова, я отрываю глаза от него.

— Не цитируй Хемингуэя, — огрызаюсь я. Он считал, что я не узнала бы его и то, что он пытался сделать?

— Но это правда. Не будет счастливого конца - не для меня, во всяком случае. Я слишком ебанутый, — он опускает руки от моего лица и отворачивается от меня.

— Нет. Ты…

— Зачем ты это делаешь? — невнятно спрашивает он; его тело качается взад и вперед, — Почему ты всегда пытаешься найти во мне что-то хорошее? Проснись, Тесса! Нет, блять, ничего хорошего! — он кричит и ударяет обеими руками в грудь.

— Я - ничто! Я гребаный кусок дерьма с ебанутыми родителями, и сам чокнутый на голову! Я пытался предупредить тебя, я пытался оттолкнуть тебя, прежде чем, уничтожил тебя… — его голос становится ниже, и он лезет в карман. Я вижу фиолетовую зажигалку, как была у Джуди из бара.

Гарри не смотрит на меня и зажигает пламя.

— Мои родители слишком много испортили! Мой отец находится в реабилитационном центре, ради Бога! — я кричу на него.

Я знала, что это случится - я знала, что рассказ Кристиана будет для Гарри последней каплей. Только один человек может обрабатывать так много информации, но Гарри был уже достаточно хрупким.

— Это твой последний шанс, чтобы уйти прежде, чем это место сгорит дотла, — говорит он, не глядя на меня.

— Ты бы сжег дом вместе со мной? — я вздыхаю. Я плачу сейчас, но я не помню когда я начала.

— Нет, — звук его сапог слышен громко, когда он пересекает комнату; моя голова кружится, сердце болит, и я боюсь, что я потеряла чувство реальности, — Давай, — он поднимает руку, прося меня взять ее.

— Дай мне зажигалку.

— Иди сюда, — он протягивает обе руки ко мне. Я уже рыдаю, — Пожалуйста.

Я заставляю себя игнорировать его знакомые знаки, неважно, насколько это больно, чтобы сделать это. Хочется бежать в его объятия и увести его отсюда. Но это не роман Остин со счастливым концом и добрыми намерениями; это Хемингуэй в лучшем случае, и я насквозь вижу его жест.

— Дай мне зажигалку, и мы уйдем вместе отсюда.

— Ты почти заставила меня поверить, что я смогу бы быть нормальным, — зажигалка все еще находится в его ладони.

— Никто! — я плачу. — Никто не был нормальным. Я не хочу, чтобы ты был таким. Я люблю тебя сейчас, я люблю все в тебе! — я оглядываю гостиную и поворачиваюсь обратно к Гарри.

— Ты не сможешь. Никто не хотел, или не мог помочь мне. Даже моя собственная мама.

Когда последние слова вылетают из его рта, звук хлопнувшей двери заставляет меня подпрыгнуть. Я смотрю в сторону, откуда был звук шума, и испытываю облегчение, когда в гостиную проходит Кристиан. Он запыхался и запаниковал. Он замирает, когда видит состояние гостиной и ликер, который пропитал почти все, что находилось здесь.

— Что… — глаза Кристиана находят зажигалку в реке Гарри, — Я слышал сирены по пути сюда. Нам нужно уходить, сейчас же! — он кричит.

— Как ты… — Гарри смотрит назад и вперед, возвращаясь то ко мне, то к Кристиану, — Ты позвонила ему?

— Конечно, она это сделала! Что она должна была делать? Оставить тебя, чтобы ты поджег дом и чтобы тебя арестовали? — Кристиан продолжает кричать.

Гарри разводит руки в воздухе, все еще держа зажигалку.

— Уебывайте отсюда! Вы оба!

Кристиан поворачивается ко мне.

— Тесса, иди на улицу.

Я не двигаюсь.

— Нет, я не собираюсь оставлять его здесь, — разве не Кристиан говорил мне, что меня и Гарри нельзя разделять, особенно сейчас?

— Иди, — Гарри говорит, сделав шаг навстречу мне. Он щелкает пальцем по металлической зажигалке, зажигая пламя, — Уведи ее, — невнятно говорит он.

— Мой автомобиль припаркован в переулке через дорогу - иди к ней и жди нас, — инструктирует Кристиан. Когда я смотрю на Гарри, его глаза смотрят на белое пламя, и я знаю его достаточно хорошо, чтобы знать, что он действительно собирается сделать это, уеду ли я или нет. Он слишком пьян и расстроен, чтобы остановиться теперь.