Агапи в Радужном мире

Пока я осматривалась и размышляла о влиянии образа жизни на архитектуру, Инк невесть откуда достал внушительных размеров ключ. Инструмент был выполнен так хитро, что я не смогла понять, где у него головка, а где бородка. Оба конца толстого стержня заканчивались объёмными замысловатыми орнаментами. Вставив ключ в замочную скважину, Страж, помимо того что провернул его в замке, ещё и покрутил отдельно головку. Два раза влево и на пол-оборота вправо. Устройство мелодично звякнуло, и калитка открылась.

— Не доведи Вселенная потерять ключ. Наверняка в дом не попадёшь, — поделилась я впечатлением от таинства вхождения во двор.

— Это точно! — согласился мужчина. — Нигде не встречал подобного. Замок с ключом изготавливают в единственном экземпляре и надёжно встраивают в дверь. Меняют в случае неприятности всё вместе. А если учесть, что калитку в дувал замуровывают так, что вытащить её можно, лишь разобрав часть стены, то это просто катастрофа местного значения.

Закрывалась калитка так же сложно. Сначала следовало покрутить головку и только после этого поворачивать бородку.

— Добро пожаловать домой, сестра моя! — повернулся ко мне Инк и указал рукой на то, что располагалось за моей спиной.

Квадрат двора был определён тремя стенами и террасой дома. По боковым оградам, отделявшим нас от соседних участков, плелись густые лианы. Мелкие глянцевые листики не прикрывали частые острые шипы и длинные кисти, на которых одновременно красовались белые цветочки и ягоды разной степени зрелости, от зелёных до ярко-оранжевых.

— Это чтобы соблазна не было подсмотреть, как соседи живут, — объяснил рес Плой, видя мою заинтересованность незнакомым растением. — Кстати, это та самая шкиду, вареньем из которой ты завтракаешь каждый день. Пробовать в свежем виде не советую.

— Очень надо! — процитировала я котика и продолжила осмотр.

Тёмную зелень лианы подчёркивал кустарник весёлой расцветки, посаженный вдоль террасы. Листья на нём были настолько пёстрыми, что и не поймёшь, какой цвет основной. Больше растительности не было. Почва под ногами как запечённый в муфельной печи черепок — твёрдая и голая. Без травинки.

В дом дверь была открыта.

— Чтобы воздух не застаивался.

Воздух был свежим. Зато залежи пыли и мусора, принесённые сквозняком с улицы, прижились в помещении давно.

Инк посокрушался минуту, покачал головой, а потом щёлкнул пальцами и запустил несколько очищающих пространство смерчей. Пережидали уборку мы на террасе. Филипп бродил по двору, обнюхивал и метил мордочкой кусты.

— Как при такой изоляции ты мог заниматься обслуживанием местных дам?

— Закрытой считается только жилая половина. Вторая половина дома выходит на оживлённую улицу, и вход в неё открыт для посетителей.

— А почему нельзя входить всем с одной стороны?

— Традиции. Тот вход даже открывается только изнутри, — ответил Инк, заглянул в дверь и, убедившись, что уборка закончена, потянул меня за собой. — Пошли покажу.

Дом был полутораэтажный. За террасой располагался холл с лестницей, ведущей наверх.

— Там три спальни. Моя справа от входа. Я уже привык к ней, а ты занимай любую из двух.

Я кивнула и продолжила осмотр жилища, который должен был мне стать Домом на какое-то время.

Левый проход вел в хозяйственный отсек. Зашла, осмотрелась. Кухня. Очаг по принципу камина. Прямоугольная ниша с дымоходом для розжига костерка. Над пламенем на крюк вешают котелок или устанавливают подставку для посуды с плоским дном. Не очень удобно, но как есть. Мебели почти нет. Длинная широкая доска служит столом. Открытые полки с небольшим набором посуды. Два пустых шкафчика.

— Это для припасов. Перед уходом убрал всё, чтобы не испортилось. Вода здесь. — Страж отодвинул тяжёлую крышку над глубоким зевом, оказавшимся колодцем.

В лицо дохнуло влажной прохладой, но воду видно. Наклонилась над бортиком, щёлкнула пальцами, зажгла светлец. Где-то глубоко, на том краю галактики, в точке тёмной воды отразился блик. Ничего себе «водопровод»!

Хорошо, что я магией владею и могу облегчить быт, но у бедных подопечных Лавиньш вся жизнь — это тяжёлый труд на выживание.

— Инк, магия здесь под запретом или они просто не в курсе, что может быть по-другому?

— Жители Радужного мира даже не представляют себе, каким богатством изобилует планета. Я бывал в мирах с более бедными магическими ресурсами, но и там использовали каждую крупицу энергии на пользу. Досадно, что здесь манна не востребована.

— Надеюсь, что учёба пойдёт на пользу не только Пресветлой, но и её миру, — пробормотала я, продолжая экскурсию.

Конечно же, я не ожидала увидеть зал современного салона с зеркальными стенами, удобными регулируемыми креслами для клиентов и этажерками с коллекциями разнообразных ножниц, расчёсок, плоек, фенов и триммеров. Но пустая комната, устеленная коврами, никак не могла быть парикмахерской.

— Неудобно, должно быть, ползать на коленях вокруг клиенток? — спросила первое, что пришло в голову.

— Очень! — согласился Инк. — Но стулья непопулярны. Усадить даму на что-то выше подушки, лежащей на ковре, практически невозможно — страх высоты активируется.

Дом мне понравился. Энергия покоя и уюта, царившая в нём, настраивала на добрые мысли, окутывала чувством уверенности и спокойствия. Словно позитивное убеждение, что всё будет хорошо, пропитало саму атмосферу жилища. Думаю, что и сны здесь снятся счастливые и лёгкие.

— Ты отдохнула, Туристка? — окликнул меня Инк.

— А что, куда-то сбегать надо? — пошутила в ответ.

— На базар сходить, провизии прикупить. Нам же есть что-то надо.

— Давай завтра? Сегодня приготовлю из припасов, что в суме хранятся.

— Нельзя так. Меня не было больше двух оборотов. Значит, в доме еды нет. Соседи будут недоумевать, почему мы голодаем. Обо всём необычном и непонятном докладывают в ССПиМ.

— Куда?!

— В Службу слежения за порядком и моралью. Туда, откуда мы с тобой, голуба, выбрались не более часа назад. Думаю, что больше ты с ними встречаться не хочешь.

— Не хочу, — подтвердила, вспомнив высокий твёрдый стул. — Слушай, так это была пытка?!

Инк недоумённо на меня посмотрел.

— Сидеть на высоком стуле для местных ужас ужасный. Поэтому допрашиваемым предлагают этот жёсткий насест.

— Похоже, что так, — кивнул Страж. — Но тебе поторопиться надо, скоро начнёт темнеть. Филиппа оставь — незачем местных шокировать.

Несмотря на то, что светило приближалось к горизонту, вдоль торговых рядов народу шаталось немало. В основном торговали съестным. Причем всё готовилось тут же. Из печи вынимались пышущие жаром и умопомрачительным ароматом аппетитно зарумяненные лепёшки. Из кожаных мешков, подвешенных на балки навеса, шумовкой на длинной ручке из рассола вылавливали куски сыра разной степени зрелости. Из больших бочек сачками выхватывали плещущую в тесноте рыбину и по желанию покупателя тут же разделывали. Снопики разнообразной зелени, горы непонятных овощей и фруктов. Ряды разномастных крынок, наполненных чем-то съедобным, но для меня неизвестным.