Агапи в Радужном мире

Рутла прикрыл глаза, задумался, морща нос. Кажется, не нравится.

— Другие варианты есть?

— Другие… — рука сама потянулась к затылку. — Есть! Первая буква греческого алфавита — Альфа. И в одной звёздной системе самую яркую так же назвали. Но чаще альфа — это звание вожака, лидера, лучшего из лучших. Команды быстрого реагирования тоже называют альфа. Нравится?

— Вожак и лидер, говоришь, — тихо повторил рутла и решительно согласился. — Да, нравится! Зови меня Альфой.

Я не стала уточнять, что альфа женского рода. Главное — рутлочке нравится. И кажется, это имя сможет стать крепким фундаментом его уверенности в себе. Надо почаще к нему по имени обращаться.

— Какую информацию ты хотела получить, Агапи?

— Альфа, хочу понять, чем демиурги от богов отличаются. И что входит в обязанности бога в мире, который он опекает.

— Если без лишних подробностей, то демиург придумывает, создаёт и сдаёт в эксплуатацию богам планету, именуемую впоследствии миром. Чаще боги являются управляющими подотчётными демиургами. Реже полноправными хозяевами мира. Так бывает, когда планета по какой-то причине брошена создателем или бог выкупил её в вечное пользование.

— Как я понимаю, демиурги — это раса такая? — Рутла кивнул, я продолжила. — Тогда кто такие боги?

— Сложный вопрос. Скажи, в твоём мире бог един на все времена и народы?

— Нет. Хоть я никогда не интересовалась вопросом истории религий, но знаю, что боги менялись с развитием цивилизации. Причем на разных этапах развития и в разных странах поклонялись разным духам, идолам и божествам. Были схожие пантеоны в Древней Греции и в Древнем Риме. Имена разные, но суть одна. Потом язычество постепенно отступило, принеся в жертву сотни или тысячи жизней последователей. В каких-то странах уничтожали адептов новой веры, на Руси преследовали приверженцев старой. Даже сейчас всё неоднозначно. Существует пять или шесть основных мировых религий. Но есть примитивные народы, живущие в джунглях. У них свои божки и свои верования. Считая себя высокоразвитыми, люди на разных уровнях много говорят о терпимости к иноверцам. Саммиты, съезды, конференции международные организовывают, но всё равно нет-нет, да и вспыхивают конфликты якобы межрелигиозные. — Рутла удивлённо вскинул надбровные дуги, сморщив лоб. Пришлось объяснять. — Мне кажется, это искусственно раздутые ссоры и бойни. На деле в них больше политики, чем веры.

— Ты умница, Агапи! — похвалил меня наставник. — Ухватила суть. Боги — это представители более развитых рас по отношению к пастве. Поэтому и меняются по ходу развития народов. Понятно, что претендент на божественность должен владеть сверхспособностями относительно мира, которым он собрался управлять. И, конечно же, непременно должен постоянно подтверждать своё могущество, одаривая паству благостью.

— Так в чём сложность?

— Редко бывает так, что претендент на управление миром всего один. Чаще заявку демиургу подают уже сформированной командой. Наверное, ваши ведущие боги как раз одна из таких групп. А бывает, что боги воюют за своё влияние, и мир может погибнуть. Вот тогда приходим мы — улучшители.

— Значит, мифы о войне Зевса и Кроноса — это не сказка? — ахнула я.

— Агапи, я не знаю, кто такие Зевс и Кронос, но мифы, легенды и даже сказки не рождаются на пустом месте, — наставительно ответил рутла.

— Как же Маттотенна? — вспомнила я сложную ситуацию в управлении миром демонов.

— Она демиург в стадии ученичества создания, развития и управления. Ей ещё рано сдавать миры в аренду. Иначе как будет контролировать процесс без должного опыта? — ответил, прислушался к чему-то внутреннему и поторопил меня. — Ты ещё что-то хотела узнать?

— Альфа, меня интересуют права и обязанности богини. Если ты возложил на меня почётную обязанность присматривать за порядком мира Лавиньш, хочу это делать хорошо и по правилам.

— Радует, что не ошибся в выборе своём, — улыбнулся мой динозавр, сверкнув зубами. — Дам тебе информационный кристалл. Сожми в руке на ночь — во сне информация воспринимается легче. Голова меньше болеть будет.

— Альфа, теперь ты мой божественный покровитель? — уточнила я на прощание.

— Бери выше. Посланец Вселенной, — удивил ответом, на мгновение прижался к щеке, легко уколов чешуйками, и исчез.

Глава 9

Кофе. Его несравненный аромат будоражил обоняние и заставлял открыть глаза. Но как только разомкнула веки, свет через зрачки ворвался внутрь черепа и, взорвав мозг, разнёс голову на миллиард осколков. Как же больно!

Ночью, укладываясь в гамак, среди вороха подушек нашла кристалл, маячком мерцающий в ночи. Сжала в ладони и провалилась в сон. Все своды вселенских прав и обязанностей планетарных богов теперь знаю назубок. Но построение новых нейронных связей в таком объёме и в короткий срок оказалось более мучительно, чем последствия уничтожения их алкоголем. Ох!

Значит, аромат любимого напитка всего лишь нездоровая галлюцинация перегруженного мозга? «Лучше бы я умер вчера», — процитировала на память выдержку из дневника французского летчика «Нормандии-Неман», намедни опохмелявшегося после встречи с русскими асами, и уронила голову, наполненную нестерпимой болью, на подушки.

— Агапи, ты спишь, что ли? — заглянул в дверь Инк. — Пора вставать. Завтрак на столе. Тьфу ты… на полу… Грахинг! На скатерти посреди салона.

— Не хочу есть, — буркнула я, раздражённая громом весёлого голоса друга.

— А чего хочешь?

— Умереть!

Вместе с Инком в комнату просочился Филипп. Вчера я предупредила его, что жду в гости рутлу. Питомец, ревнующий меня к динозавру всей мощью кошачьей души, демонстративно остался ночевать внизу. «Присмотрю за мальчишкой», — объяснил он своё поведение, не желая признаваться в истинной мотивации поступка.

За ночь фамильяр соскучился и пришёл пожелать мне доброго утра. Но сегодня утро добрым не было.

— Инк, ей реально очень плохо, — мгновенно прочувствовав моё состояние, сообщил он Стражу. — Надо лечить.

— Само пройдёт, — простонала я. Терпеть не могу быть центром внимания, особенно когда мне плохо, глаза слезятся и тошнит.

Но Инк уже сорвался из комнаты. Только грохот ног по ступеням. Каждый «бум!» со стороны лестницы впивался в воспалённый участок мозга, делая боль ещё более мучительной. Должно быть, Инк поскакал за своим чудодейственным бальзамом.

При воспоминании об отвратном вкусе зелья желудок сжался, и тошнота подкатила к горлу.

— Можно я попробую помочь, госпожа? — робко попросил Аеркныс.

— Добить, что ли? — рыкнула в ответ.

Но мальчишка, не обращая внимания на вернувшегося Инка, уже присел на пол у постели. Несколько раз резко встряхнул кисти рук и осторожно приложил пальцы к пульсирующим болью вискам. Мгновение ничего не происходило, только нарастало групповое удивление:

— Это он что сейчас делает?

— Я бы подумал, что лечит, но на Лавиньш неведом этот вид целительства.

— Хватит вам! Похоже, мальчишка знает, что творит.

— Тебе лучше?

Мне действительно становилось лучше. По сосудам несчастной головы разливалось успокаивающее тепло, боль отступала. Веки из чугунных трансформировались в обычные и с легкостью открылись. Свет перестал раздражать сетчатку глаз и нервную систему в целом. Мир из злобного монстра превратился в дружелюбное существо. И вновь наполнился ароматом кофе. Кажется, обонятельные галлюцинации остались как побочный эффект после информационного перегруза.