Агент Фейри

Я с трудом сглотнула.

— Тогда почему ты держишь меня в неведении?

— Слушай, мы с Эльрин не любовники. И никогда ими не были.

— Ты заметил, в какой одежде она перед тобой расхаживает? Некоторые вещи настолько прозрачные, что могли бы быть сделанными из стекла.

Роан покачал головой.

— Двор Похоти уничтожен, но ты можешь представить себе, как люди одевались на наши лесные вечеринки? Существует лишь одно условие, при котором я замечу прозрачную одежду — это если она надета на тебе, — он прочистил горло и поёрзал на сиденье. — Ну вот, теперь я отвлёкся на этот образ, но я знаю, что нам надо обсудить что-то важное.

— Эльрин. И то, что она явно влюблена в тебя. И что ты там ещё хотел рассказать о вашей истории.

Он сделал глубокий вдох, крепко сжимая пальцами рулевое колесо и направляя машину по лондонским улицам.

— Ты не ошибаешься. Три месяца назад она предложила мне образовать связь. Я ответил отказом.

— Что?

— Это было прямо перед тем, как ты примкнула к нашему восстанию. Она пришла ко мне и попросила связать наши жизни. Я отказал ей и ответил, что этому никогда не бывать.

Я попыталась сообразить, когда это было. Вскоре после того, как мы спасли Эльрин из лап Сиофры.

— Почему ты отказался?

— Потому что я никогда не любил её в таком отношении. И я уже тогда был влюблён в тебя, ещё не зная, что мы предначертанная пара. Я люблю её, но только как сестру. Мы дружим с самого детства. Когда я был в заточении, она помогала мне остаться в живых и не потерять рассудок, тайком протаскивала вещи, в которых я нуждался, рискуя при этом своей жизнью. Последние четыреста лет она была моей единственной семьёй. Когда она попросила меня образовать связь, это было... сложно. Я думал, что она тоже видит во мне только брата.

«Влюблён в тебя». Он раньше никогда не говорил именно этих слов, и к моим щекам прилило тепло.

— Эльрин влюблена в тебя.

Роан прочистил горло.

— Да, — сказал он наконец.

— И она по-прежнему рядом, живёт в твоём доме. Она твоя лучшая подруга. Это всегда будет проблемой для нас, ведь она презирает меня и пытается отбить тебя. Так и маячит за углом, выставив соски напоказ.

— Нет. Это не будет проблемой.

Я фыркнула.

— Почему ты так решил?

— Именно это я и обсуждал с ней в её комнате и во Дворе Радости. Я сказал ей, что мы с ней никогда не будем вместе в таком отношении. И я поощрял её образовать связь с другим. Кое с кем конкретным, более того.

— Что? С кем?

Роан испустил протяжный вздох, и я почти чувствовала исходившее от него чувство вины.

— Это на благо союза. Способ в кои-то веки объединить дом Эрнмас и дом Араун. Джудок Араун ухаживал за ней больше года. Нифейн, естественно, тоже ратовала за этот союз. Она жаждет власти, которую получит её двор в результате. Политические узы между двумя наследниками сделают дом Эрнмас как никогда могущественным. Она также сгорает со стыда из-за того, что её шестисотлетняя дочь остаётся незамужней. Как только я ясно дал Эльрин понять, что мы с ней никогда не будем вместе, она приняла решение образовать связь с Джудоком.

— С Джудоком? С сыном дознавательницы, которую мы повстречали в дворце Араун? С тем, кого хочет убить Коэл?

— С ним самым. Его отец — лорд Араун. Они согласились примкнуть к союзу, как только идея этой связи пустила корни.

Ну, этого я реально не ожидала.

— Когда они... сделают это? — спросила я.

— Она прямо сейчас находится там, — он сделал глубокий вдох. — Я бы никогда не предложил такого, если бы не знал, что Джудок — достойный мужчина, который будет её уважать. Тогда как некоторая знать Неблагих относилась к женщинам канавных фейри как к добыче, Джудок ставил мужчин на место, быстро и жёстко. Наши дома не ладили, но я его уважаю.

У меня голова шла кругом, когда я подумала об Эльрин тем утром. То выражение в её глазах — горечь, обида. Роан разбил ей сердце.

Словно услышав мои мысли (а это действительно могло быть так), Роан сказал:

— В мире Неблагих заключение подобных союзов является традицией, — его тон казался оправдывающимся. — Знаю, люди больше не вступают в браки исходя из таких мотивов. Но Неблагие образуют связь именно так, если у них нет предначертанных пар. Узы нашей знати призваны приводить к созданию союзов.

— Ты никогда не образовывал связь.

— Нет. Думаю, я всегда знал, что где-то там у меня есть предначертанная пара. Не у всех фейри такое есть, но я что-то чувствовал, — он свернул в крытый переулок у своего дома — зачарованные гламуром стены Френч Ординари Корт — и выключил двигатель. — Слушай, я всегда буду ощущать, что ты чувствуешь. Я никак не могу просто отключить это. Но это может работать в обе стороны. Мы предначертанная пара, связанная вместе. Дай мне руку.

Я протянула ладонь, и Роан нехарактерно мягко сжал её. Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло золото.

Пока я держала его руку, на меня накатил неожиданный поток эмоций. Раздражение Роана и чувство вины из-за разбитого сердца Эльрин и её жертвенного брака. Его опасения из-за войны с Благими. Его мрачное удовлетворение от понимания, что король, уничтоживший его семью, мёртв. Столетия одиночества и изоляции, чувства вины из-за того, что он выжил...

Но поверх всей этой тьмы я ощущала его чувства ко мне. Его гордость из-за того, что он мой предначертанный супруг, его едва сдерживаемое желание ко мне.

И главным образом, бескрайняя волна чистой, неистовой любви.

Глава 8

Когда мы вернулись в особняк Роана, я направилась прямиком в свою комнату. Я разбросала по подоконнику птичий корм для Одина, затем пошла в ванную. После встречи с Лордом Балором мне хотелось долго отмокать в горячей воде, и только потом уже задумываться об ужине. Я хотела понежиться не только в ванне, но и в отголосках той любви, которую Роан открыл мне.

Я откинулась на край медной ванны с ножками в виде лап, и вокруг меня поднимались клубы пара. От горячей воды моя кожа раскраснелась. Свет светильника подрагивал на стенах из тёмного камня, зеркало запотело.

На другом конце комнаты в мраморном камине ревело пламя. Я с головой нырнула под воду, смывая с волос пену шампуня с ароматом сирени. Когда я закрыла глаза, мой разум подкинул мне образ Эльрин во Дворе Печали, обсуждающей условия её свадьбы и заключающей союз любви и власти с мужчиной, которого она не знала. Её слова ранее, «Я могу отложить наши разногласия ради всеобщего блага», внезапно обрели новый смысл. Она жертвовала собой ради всеобщего блага, связывая себя с нелюбимым мужчиной. Во мне неожиданно расцвело неохотное восхищение.