Агент Хаоса
Шрифт:
— Убери от него этот проклятый нож! — Роан стискивал свой меч, наведя его на меня. — Послушай меня. Он не кабан. Он фейри. Как мы. Мало того, что ты убьёшь короля, ты ещё и погубишь ни в чём не повинного фейри.
— Опусти бл*дский меч, — сказал Габриэль. — Уже 18:43. У нас одна минута, а потом Скарлетт умрёт.
Роан проигнорировал его, отказываясь опускать меч. Его глаза прожигали во мне дырки.
Я прикусила губу. Кабан панически захрюкал, пинаясь ногами.
— 18:44, — сказал Габриэль.
Я быстро взмахнула ножом и вонзила его в заднюю ногу кабана. Он взвизгнул,
— Вот и всё, — я встала. — 18:44. Я пустила кровь кабану. Это единственное, чего потребовала похитительница. Это всё, что я намеревалась сделать.
Роан уставился на меня, и его глаза оледенели холодной яростью.
— Ты только что пырнула короля Старших Фейри, — его взгляд скользнул по телу кабана. — И не раз, к тому же.
— Разве ты не сделал бы то же самое? — прошептала я. — Если бы это было ради Эльрин?
Вместо ответа он прошёл мимо меня и встал на колени возле кабана. Он поглаживал шкуру кабана, шепча на странно певучем языке фейри.
Затем он заметил металлическую цепочку вокруг его горла. Он прикоснулся к ней и зашипел, отдёрнув пальцы.
— Железо. Вот почему он не обратился.
— Я сниму её, — поспешно сказала я.
— Как мило с твоей стороны, — презрительно процедила Эльрин. — Теперь ты помогаешь, но сначала пырнула его железом.
Я повозилась с застёжкой, пока не сумела её расстегнуть. Железная цепочка соскользнула на пол, и вспышка магии вырвалась из его тела.
Я сделала шаг назад, разинув рот, когда кабан на моих глазах начал превращаться со звуками растягивающихся сухожилий и хрустом костей. Тело кабана удлинилось, шерсть цвета слоновой кости скрылась в коже, бивни сделались короче. Задние ноги удлинились, тело начало выпрямляться. Хлопки эхом отражались от каменных стен, доносясь словно изнутри его тела, где кости изгибались и меняли форму, чтобы подстроиться под новое тело. Это звучало... болезненно.
Наконец, перед нами стоял мужчина, уставившийся на меня. Из его рта торчали два бивня — единственный остаток кабаньего облика. Прямые светлые волосы спускались до подбородка, и если не считать бивней, то его лицо было почти красивым. Корона из тисовых веточек покоилась на его голове. Его спина слегка сгорбилась под чёрно-золотистым камзолом. На воротнике он носил золотую брошь в виде трёх солнц. На пальцах сверкали разнообразные кольца. Он крутил кольцо на мизинце, уставившись на меня могущественным и пронизывающим взглядом. Завиток страха скользнул в моём нутре, и я нервно глянула на Габриэля, у которого челюсть отвисла.
Роан поклонился.
— Король Эбор.
Мой взгляд опустился к ноге короля, запятнанной кроваво-красным.
Король Эбор склонил голову.
— Таранис. Ты знаешь эту смейри, которая порезала меня железом?
— Да. Но куда важнее знать, кто надел на вас цепь. Вы видели, кто это был?
Он покачал головой.
— Кто-то подкрался ко мне в Хоквудском лесу, пока я спал, — он снова сердито посмотрел на меня, и его глаза омрачились тенями, когда он ткнул
пальцем в мою сторону. — Кто это?При звуке его гневного голоса ужас скрутил моё нутро.
— Я сожалею, что навредила вам, — я старалась говорить ровным голосом. Я ж чуть не перерезала горло этому мужчине. — Та, кто вас похитила, угрожает убить мою подругу, если я не сделаю того, что она хочет.
— Король Эбор, — сказал Роан с почтением. — Она просто пешка, дурочка. Не она ваш настоящий враг.
Может, он пытался помочь, но его слова ранили.
Роан убрал меч в ножны.
— Вы ранены, Ваше Высочество. Я помогу вам вернуться в Хоквудский лес.
Король скривил губы от отвращения, отошёл от меня, и три фейри пошли к дубовым дверям в дальнем конце храма.
Прежде чем толкнуть двери, Роан наградил меня последним уничижительным взглядом, и его выражение было прямо-таки ледяным. Окружённый с одной стороны Эльрин, а с другой королём, Роан прошёл через дубовые двери. Эльрин даже не потрудилась обернуться на меня. Я же всего лишь пешка и дурочка.
— Этот парень настоящий хам, — пробормотал Габриэль перед тем, как повернуться ко мне. — Ты в порядке?
Я слабо улыбнулась.
— Нет.
— Ты рисковала, не убив этого кабана.
Я покачала головой.
— Мы должны показать похитительнице, что ей нужно говорить с нами. Теперь она знает, что до тех пор, пока она не говорит с нами напрямую, у неё нет полного контроля. А она именно этого и хочет на самом деле. Полного контроля.
Он провёл рукой по волосам.
— Пойдём, давай выбираться отсюда.
Я тяжело вздохнула, повернувшись, чтобы пройти через двери, но краем глаза заметила, как что-то сверкнуло. Я повернулась, наблюдая, как одна из серебряных чаш мерцает движущимся изображением. Застыв на месте, я уставилась на неё, и моё сердце бешено колотилось. Как и прежде, я не могла чувствовать отражение, не могла связаться с ним. Оно принадлежало кому-то другому.
— Габриэль, — выдохнула я, подняв чашу. На её поверхности появилось изображение Скарлетт, сидевшей в той же комнате, что и прежде, прямо перед зеркалом, со связанными руками и кляпом во рту. Вот только в этот раз её левая ступня оказалась обнажена. Что-то мерцало под ней. Мне понадобилась секунда, чтобы понять — это было круглое зеркало.
Я попыталась подметить как можно больше деталей, но опять-таки похитительница расположила зеркало так, что точка обзора была слишком близкой, и я ничего не видела. Лишь каменный пол и тускло освещённая комната.
Затем в отражении рядом со Скарлетт появилась фигура. Я не видела её лица — вокруг неё парил тёмный туман, скрывавший черты её лица и едва показывавший силуэт. Сквозь мутный туман вокруг её тела появилась одна рука, державшая пару садовых ножниц.
Женщина отвернулась от меня, и я увидела, как глаза Скарлетт выпучились от страха при виде ножниц. Я никогда прежде не видела Скарлетт испуганной, а эта женщина, казалось, вызывала у неё настоящий ужас.
— Габриэль, — снова выдохнула я, и моё сердце остановилось. — Вот-вот случится что-то ужасное.