Агент N 13

– Охотно принимаю ваше приглашение, мадам, - сказал Хубер, вставая, но, право, мне как-то неудобно...

– Что ж тут неудобного? Это приглашение от души.

Хубер поклонился.

– Мы ужинаем в восемь, - сказал Шалго.

– Надеюсь, к этому часу я завершу работу... Что ж, не будем терять времени. До свидания.
– Хубер пожал руку полковнику Каре и удалился.

Фельмери уже устал, но он подумал, что если сейчас прервет допрос Гезы Салаи, то это будет серьезным упущением с его стороны. Их беседа затянулась на несколько часов, и в ходе ее лейтенанту показалось, что Салаи постепенно становится все более спокойным. Они переговорили о многом, выяснилось, что у них даже есть общие знакомые.

Время от времени Салаи надолго умолкал, словно припоминая, что еще рассказать лейтенанту. Потом заговорил о Беате. Салаи знал ее с детства. Беата, к сожалению, походила на свою мать, женщину весьма нестрогих правил и далеко не безупречного поведения. Впрочем, и муж ее, господин Кюрти, одного с ней поля ягода.

– У него есть любовница?
– спросил Фельмери.

– Да, есть. Уже несколько лет.
– В голосе инженера чувствовалась горечь. Он тяжело вздохнул и низко опустил голову.
– Живем мы как в вонючей луже, - тихо проговорил Салаи.
– Честное слово.
– Он опять вздохнул, его руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки.
– Знаете, кто любовница Кюрти? Моя мать. А хотите знать, сколько лет было Беате, когда она отдалась мне? Четырнадцать с небольшим. И кто толкнул ее ко мне в постель? Ее мать. Да-да, родная мать. А кто самый круглый идиот на земле? Я. Посмотрите на меня повнимательнее, потому что такую глупую скотину вы не увидите даже на Венгерской сельскохозяйственной выставке. За эти дни у меня было вдоволь времени обдумать свою жизнь. И пришел я к такому выводу, что невеста моя - самая настоящая уличная девка. А ведь я из-за нее человека хотел убить...

– Хотели?

Салаи поднял голову. Солнце светило ему прямо в лицо. Он прищурил глаза.

– Вот что, лейтенант, надоела мне эта ваша игра. Вам хочется поймать убийцу Меннеля. Это мне понятно. Одно мне непонятно: и чего я откровенничаю с вами? Ведь вы ни одному моему слову не верите. Так что пусть будет так, как вам хочется. Пишите: признаюсь, что я, Геза Салаи, убил Меннеля, этого альфонса. Пишите, пишите!.. Только не забудьте мне подсказать, где и каким образом, я это сделал. И дайте один день, чтобы я мог все это наизусть выучить.
– Горькая усмешка пробежала по губам Салаи.
– Но знайте, что Меннеля я не убивал и понятия не имел о том, что он шпион.

– А Беата знала?

– Беата?..
– Салаи махнул рукой.
– Беате нужна была только постель этого Меннеля. И еще она хотела с его помощью пристроить к делу своего любовника... Гнусного мерзавца.

– И все же мне непонятно...
– задумчиво произнес Фельмери.
– В ваших показаниях много противоречий. Вот вы говорите, что Беата - уличная девка, что она изменяла вам с Меннелем. Мало того, два года она путается с Тибором Сючем. И тем не менее вы... как бы это сказать... держитесь за нее и даже были готовы жениться на ней. Не понимаю я вас!

– Вам и не понять этого. Потому что вы не были с ней близки, - тихо, явно стыдясь своих слов, ответил Салаи.
– Были и у меня до нее женщины. Не могу пожаловаться... Но Без - она совсем другая. Она с ума может свести человека... Вам никогда не доводилось курить марихуану? Ну вот, а я пробовал. Так вот, Без посильнее марихуаны может одурманить человека...

Откровения Салаи вызвали у Фельмери брезгливость.

– Скажите, Салаи, в котором часу Меннель оставил вас на берегу Балатона?

– В десять часов.

– Вы уверены в этом?

– А может, еще и десяти не было.

– Куда пошел Меннель?

Салаи положил ногу на ногу и, попросив у лейтенанта сигарету, закурил. Некоторое время он молча смотрел на тлеющий огонек сигареты.

– Куда? А к своей машине, - наконец сказал он.

– Где она стояла?

– Если мне память не изменяет, где-то около пристани. Недалеко от мола.

– Вы пошли вслед за ним?

– До шоссе. Там я остановился, подумав, что бессмысленно преследовать его, потому что у пристани всегда много народу.

– И что было дальше?

Салаи вопросительно посмотрел на лейтенанта.

– Я не совсем понимаю, о чем вы спрашиваете?

– Выходит, Меннель исчез, растворился в ночи? Что вы видели еще?

– Что я видел?
– снова переспросил Салаи.

Фельмери не понравилось, что Салаи опять начал переспрашивать, задавать ненужные вопросы, желая затянуть время. Интересно, пока они говорили о делах, не связанных с убийством, речь его лилась плавно и говорил он охотно, но стоило приблизиться к существу вопроса, как мышление инженера становилось каким-то замедленным, ему начинала отказывать память, он принимался повторять вопросы.

– Простите, лейтенант, у меня неважная память на события. Но сейчас, после вашего вопроса, мне начинает казаться, будто Меннель действительно с кем-то встретился.

– Уж не думаете ли вы, что я спрашиваю вас об этом из праздного любопытства? Этот "кто-то" мужчина или женщина?

– Женщина.

Фельмери распечатал пачку сигарет. Во рту он уже ощущал горечь от избытка никотина - ведь с утра он ничего не ел, а только курил в надежде таким образом заглушить голод. Но сейчас он вынужден был закурить, чтобы скрыть свое волнение.

– А ведь до сих пор вы умалчивали об этом, - сказал он.
– Почему? Фельмери вдруг почувствовал, что сейчас последует какой-то очень важный и неожиданный ответ. Но Салаи медлил. Сначала он потер ладонью подбородок, провел указательным пальцем по губе, точно предупреждал кого-то о молчании. И наконец после долгой-долгой паузы нехотя выдавил из себя:

– Затрудняюсь сказать... Не помню, чтобы вы спрашивали меня об этом раньше... По-моему, нет...

– Иначе говоря, вы сообщаете нам что-то лишь тогда, когда убеждаетесь, что это нам известно и, стало быть, вам бессмысленно скрывать дальше или отрицать. Не нравится мне такое поведение, Салаи... Разумеется, это ваше право - молчать. Но кому в конце концов это выгодно? Вы же не знаете, какие карты у меня на руках!

– Говорю совершенно честно, я забыл об этом. Но сейчас я вспомнил: то была девушка.

– Итак...
– протянул Фельмери.
– Кто же она?

Салаи глубоко вздохнул и, дотянувшись до стола, погасил окурок в пепельнице. Затем, скрестив руки на груди, откинулся на стуле. Все это тоже помогало затягивать время.

– Я ее не знаю. Она живет где-то в Балатонэмеде.

– Откуда вам это известно?

Салаи принялся рисовать носком ботинка невидимые узоры на ковре. Он явно избегал взгляда лейтенанта.

– Когда у меня была встреча с Меннелем в кафе гостиницы, эта девушка сидела за столиком у окна и кого-то ждала. Меннель поздоровался с ней и спросил меня, не знаком ли я с ней. Я ответил, что никогда прежде не видел ее. Тогда он посоветовал мне к ней присмотреться, потому что у него с ней роман. "Вот, - сказал он, - лишнее доказательство, что у меня с Беатой ничего нет". Я ответил, что не верю ему, что он это нарочно только что придумал. Тогда он рассказал мне какую-то путаную историю, в которой, разумеется, не было и грана правды. Будто бы он в тот день загорал вместе с этой девушкой на пляже, как вдруг появился какой-то парень, ее приятель, и закатил ей сцену ревности. Но он, Меннель, якобы как следует отчитал молокососа. "Терпеть не могу ревнивцев", - добавил он. И мне стало ясно, что это камешек в мой огород...
– Салаи поднял голову, провел рукой по волосам. Лицо его выражало усталость.
– А вечером эта девица и села в машину к Меннелю. Я узнал ее, когда она подходила к машине и на нее упал свет фар.