Агент N 13

– Вы боитесь?

– Боюсь.

Конечно, ей было страшно, но она сделала все так, как ей сказал Домбаи, и план его удался.

Казмер с чемоданом в руке постучался к Лизе. Дождь уже почти перестал, в воздухе посвежело.

– Вот гроза так гроза была!
– проговорил он, окинув взглядом посеченные градом кусты.
– Вы не скажете, куда ушел господин Хубер?

– По-моему, он пошел в гостиницу.

– А ключи? Он вам не оставил?

– Оставил. А твои-то ключи где?

– У мамы.
– Казмер сел на скамейку, вынул из пачки сигарету, закурил. Лиза, достав из ящика кухонного стола ключи, протянула ему и снова принялась раскатывать тесто.

– Уж не гостей ли вы ждете, тетя Лиза?

– Сегодня вечером у нас ужинает господин Хубер.
– Лиза подошла к молодому человеку и остановилась перед ним, вытирая руки о передник.
– Но только доложу тебе, дружок, что твоя мамочка обманула меня, сказав, что пойдет к врачу. Я хотела срочно поговорить с ней, позвонила всем здешним врачам, но ни у одного из них ее не нашла.

Казмер взглянул на часы.

– Не к врачу она пошла, тетя Лиза, - хмуро сказал он, - а в церковь.

– В церковь?
– Глаза Лизы округлились от удивления.
– Не разыгрывай меня, Казмер! Во всем Балатонэмеде нет, наверное, другой такой безбожницы, как твоя мать.

– И все же это так, - ответил молодой человек и тяжело вздохнул.
– Она стала верующей и тайком ходит в церковь.

– Давно?

– Вот уже несколько недель. Ума не приложу, что с ней произошло.

– Да она что ж это, с ума сошла под старость?!
– воскликнула Лиза, опускаясь на табуретку.

Казмер, склонив голову, молча теребил бахрому скатерти, словно радуясь, что нашел занятие и может не смотреть Лизе в глаза.

– Какая-то она нервная стала. Иногда ночи напролет не спит. Все ходит по комнате. Я слышу ее шаги. А сегодня под утро пришла ко мне, - Казмер поднял голову, - сказала, что ей очень плохой сон приснился. Стала уговаривать меня, чтобы я немедленно уехал отсюда.

Лиза вскинула брови.

– Уехал? Куда?

– Все равно куда, говорит, только чтобы уехал... Я хотел бы попросить вас...
– Казмер почти умоляюще посмотрел на Лизу, и она поняла, что его терзают какие-то тревожные мысли.

– Пожалуйста.

– Очень прошу вас, присмотрите за мамой. Я скоро уеду в командировку. В Москву. Ей будет трудно тут одной, без меня. А вас, тетя Лиза, она очень любит.

– И я ее люблю. Можешь спокойно ехать. Я позабочусь о ней... Но разве ты не останешься ужинать?
– спросила Лиза, видя, что Казмер встал и собирается уходить.

– Я пообещал маме, что зайду за ней.
– Казмер снова взглянул на часы. Мне пора... Вы слышали, тетя Лиза, Еллинека-то арестовали?

– Еллинека? Это кто такой?

– Неужели вы не знаете? Фотокорреспондент агентства Рейтер, из Вены.

– А откуда мне было его знать? Меня он не фотографировал, интервью не брал... И за что же его арестовали?

– Якобы по дороге от границы до Будапешта он фотографировал казармы и военные объекты. Так, во всяком случае, говорят в гостинице.

– И когда же его арестовали? Кто?

– Час назад. Майор Балинт.

Шалго медленно шел по садовой дорожке. Лицо его было задумчивым, пасмурным. Казмер поздоровался с ним, но Шалго в ответ только слегка махнул рукой. Поднявшись на террасу, он поцеловал жену и грузно опустился в кресло.

– Лиза, дорогая, дай мне чего-нибудь попить, - попросил он.

Лиза подала ему стакан вина с содовой.

– А ты, мой мальчик, оказывается, был прав, - сказал Шалго Казмеру.

– В чем?

– Меннель был убит именно так, как ты рассказал полковнику Каре в самый первый раз. Его задушили на берегу, потом труп положили в лодку, вывезли на озеро и сбросили в воду.
– Шалго сидел с полузакрытыми глазами. Понимаешь, какую ты допустил ошибку?..

– Вы все шутите?!

– Ты что же думал, только другим можно шутить над стариком? А мне уж и нельзя?
– Он открыл глаза и посмотрел на Лизу.
– А тебе известно, что наша Илонка накануне каталась с Меннелем на машине?

– Полно шутить!
– ответила Лиза.
– Кто тебе это сказал?

– Тот, кто видел, как девятнадцатого вечером она на набережной села к Меннелю в машину. Геза Салаи. Кстати, он и еще кое-кого видел там же, на берегу. Какого-то молодого мужчину, который стоял около ресторана и что-то возмущенно кричал вслед Илонке. Но та укатила с Меннелем.

– Ну и дела!
– воскликнул Казмер.

Перед домом, резко затормозив, остановилась машина. Вернулся майор Балинт. Казмер начал поспешно прощаться, но майор задержал его, взяв под руку.

– Молодой человек, - сказал он, - у меня к вам два вопроса. Чем вы можете подтвердить, что ночью девятнадцатого июля действительно находились в Будапеште и вернулись в Эмед после десяти утра? И второй: видел ли кто-нибудь вас в пути, когда у вас забарахлила машина и вы ремонтировали ее?

– А чем вы сможете доказать, что девятнадцатого я не ночевал в Будапеште, что в дороге у меня не портилась машина и что сюда, в Эмед, я вернулся не после десяти, а раньше?

– Сегодня утром два моих сотрудника ожидали у дверей вашей городской квартиры приезда туда профессора Табори и вместе с ним вошли в нее. Нужно сказать, что при этом им пришлось преодолеть целую баррикаду из газет, писем и прочей корреспонденции, валявшейся на полу в передней. В общей куче лежали и газеты за восемнадцатое число и письма с этим же штемпелем. Трудно предположить, что, приехав к себе домой ночью девятнадцатого, вы не подобрали их с коврика в передней.

– Я не адвокат, - после короткого раздумья сказал Казмер, - но если бы я выступал на процессе, я возразил бы обвинителю, что эти письма и газеты могли с таким же успехом бросить в дверную щель и вчера утром.

– И это почтовое извещение тоже?
– спросил Балинт, доставая из кармана бумажку.
– Пожалуйста. Оно адресовано вам!

Казмер взял в руки извещение на посылку. Оно было помечено почтовым штемпелем от восемнадцатого июля.

– Итак, что вы скажете?

Казмер еще раз взглянул на почтовый бланк и протянул его майору.

– Это вам. Можете взять себе, - покачал тот головой.

Казмер не спеша убрал извещение в карман.

– Мне можно идти?
– спросил он.

– Да, пожалуйста, - ответил майор Балинт.

Казмер взял чемодан и, ни с кем не прощаясь, вышел.

10

Майор Балинт арестовал Вальтера Герцега, и Хубер сразу же облегченно вздохнул. Однако все происшедшее так потрясло его, что он не мог даже есть.

– Если бы не вы, мадам, моя песенка была бы спета, - не переставал он благодарить Лизу.