Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS

— Я спросила сегодня у Тедп, — ответила Рессенс. — Позавчера какой-то мужчина приходил домой к нашему повару — у того был выходной. Предлагал полторы тысячи за доносы. Стивен отказался, и тогда мужчина пригрозил его убить, если кому-нибудь расскажет.

— Но его это не остановило, — заметил я.

— Стивен не из пугливых. Да и платит ему мой брат куда лучше за верную службу, чем… — Рессенс красноречиво махнула затянутой в перчатку-митенку рукой.

— У вас есть описание этих людей?

— Очень смутное. Похоже, их четверо или пятеро, все в чёрных пальто и котелках. Один высокий, широкоплечий, носит вислые усы. Другой низкого роста, с пенсне, гладко выбрит. Третий роста среднего, косолап, волосы рыжие. Вроде твоих.

— А четвёртый?

— Тоже среднего роста, и тоже рыжий. Возможно, он и третий — одно лицо.

— Почему вы решили, что только возможно?

— Есть деталь, которую у одного из этих рыжих не все слуги заметили: шрам на подбородке, довольно приличного размера.

— Они уверены, что он есть только у одного рыжего субъекта?

— В том — то и дело, что нет. Отсюда и сомнения.

— А пятый?

— Очень приметная личность. В очках с тёмными стёклами.

Это она про Лоузи, — догадался я. Значит, «медведь» принял полицейского за одного из шпионов.

— Заявился прямо в дом, с парадного входа, — продолжала Рессенс. — Представился полицейским, даже удостоверение показал. Спрашивал, нет ли среди клиентов клиники некоего Шмидта, он, мол, должен его арестовать, потому как тот в розыске. Наплёл про оперативные сведения, поступившие из Амстердама: якобы Шмидта видели входящим в наш дом. Якобы он нарочно прибыл из Лондона, чтобы провести задержание. Требовал, чтобы ему показали список пациентов. Тед, конечно, быстро выставил его вон. Сказал, что никакой клиники в доме нет.

— И что вам показалось подозрительным? Мне кажется, полицейский вполне мог…

— Не мог! — отрезала Рессенс. — Никто не знает, что в доме находится клиника. Это… неофициальная практика.

Глава 53

Я едва удержался, чтобы не присвистнуть. Ах, вот оно как! Тайные операции делаем. За такое могут и диплома лишить, а то и похуже. Значит, клиентура у «медведя» ограниченная, и рекомендации в клинику можно получить только от знакомых. Ну, да ведь и фон Раскуль упоминала про какую-то подругу, давшую ей адрес доктора Барни. Трудно поверить — хотя уже ясно, что это правда, — будто адвокат мог иметь отношение к подобной деятельности. Я попытался представить его, орудующего с телами в заполненных гелем аквариумами, и не смог. Не походил он на злодея, хоть мы и были знакомы всего ничего. Хотя, возможно, именно поэтому.

Рессенс курила и явно ждала от меня ответа.

— Стало быть, я должен выяснить, кто эти люди, и кто их нанял?

— Именно так. А если при этом кто-то из них или все они пострадают, — Рессенс сделала короткую, но многозначительную паузу, — то тебе будет выплачено дополнительно по три тысячи за каждого. Не так давно ты совершенно бесплатно укокошил четверых, так что цена хорошая. Особенно учитывая, что это бонус.

Я согласно кивнул. Почему бы и нет? Становиться киллером я всё равно не собирался.

Рессенс вынула сигарету из мундштука, затушила в пепельнице и поднялась. По лицу у неё пробежала едва заметная судорога. Вместо того чтобы уйти по своему обыкновению, не прощаясь, она смотрела на меня, словно решаясь на что-то.

Похоже, разговор ещё не был окончен.

— Деньги! — сказала вдруг Рессенс, спохватившись. Она раскрыла чёрную замшевую сумочку и достала две толстые пачки банкнотов. Протянула мне. — Здесь десять тысяч. Остальное — когда узнаешь, кто эти люди.

Спорить я не стал. Чувствовал, что заминка произошла не из-за денег. Женщина хотела ещё о чём-то поговорить, но тянула время. Такое поведение было ей несвойственно, потому особенно интриговало.

Наконец, Рессенс решилась.

— Теперь про то дело, о котором я говорила, — произнесла она, снова садясь на диван.

Замолчала.

Положив деньги на комод, я опустился в кресло и изобразил предельное внимание. Ну давай, выкладывай уже!

Рессенс побарабанила пальцами по бедру, усмехнулась.

— У меня есть деньги, — сказала она. — Свой собственный капитал. Сейчас у меня свободны пятьдесят тысяч. Я могу отдать их тебе.

— Кого надо убить? — пошутил я.

Оказалось, напрасно.

Вопрос женщина поняла буквально — и так же буквально на него ответила:

— Моего брата. Теда Рессенса, — добавила она после секундной паузы.

Я решил, что ослышался или неправильно понял. Нахмурился.

— Собственно, для этого я тебя и привезла в Амстердам, — продолжала Рессенс. — Сразу поняла, что ты — тот, кто мне нужен. Тот, кто с этим справится. У Теда хорошая охрана, он никогда не выходит из дома один. Его повсюду сопровождают два телохранителя и шофёр — все вооружены. Но я хорошо тебе заплачу за риск! — синие глаза загорелись, язык нервно облизнул губы. — Убьёшь его?! — спросила Рессенс требовательно.

— Почему вы хотите, чтобы он умер? Вы ведь с ним заодно.

— Я пляшу под его дудку с тех пор, как умерли наши родители! — ответила женщина со злостью. — Никакой свободы, всё по его указаниям. Съезди туда, договорись с этим! Вместо секретарши. Хочу жить своей жизнью! Он не отпускает! — тонкие пальцы непроизвольно комкали шёлк платья, впиваясь в него ногтями. — Никогда не отпустит, я знаю! А годы идут. Хочу жить по-другому. Семью, детей — всё как у других. Но пока Тед жив, это невозможно!

Я обратил внимание, что манера речи собеседницы изменилась: стала резкой, фразы рубленые, краткие. И ещё было в этой исповеди что-то искреннее — словно упала холодная маска, и наружу прорвалось наболевшее, отчаявшееся.

В то же время ясно, что Рессенс взывает к древнему мужскому инстинкту — непроизвольному желанию выручить женщину из беды. К тому же, предлагает деньги за смерть собственного брата. А её истинная мотивация — большой вопрос. Мало ли что можно насочинять. Возможно, дело в наследстве.

— Мне нужна свобода! — проговорила Рессенс, глядя мне в глаза.

Её собственный взгляд был полон решимости.

Я понял, что «медведю» не жить. Не убью его я, эта женщина отыщет другого, который не станет миндальничать. Судьба Теда Рессенса предопределена, и его смерть — лишь вопрос времени.

— Почему вы просто не уйдёте он него? — спросил я. — Не убьёт же он вас.

Женщина покачала головой. На губах появилась горькая усмешка.

— Он превратит мою жизнь в ад! Это будет не свобода, а… — она махнула рукой.