Агентство потерянных душ

Наконец, она нашла в себе силы оторваться от этого живительного источника силы и вернуться в собственную память. Цесса посидела с Паблито ещё пару минут и, ни слова ни говоря, встала.

– У нас впереди много дел, - сказала она, - надо найти, кто совершил ошибку, и исправить её. Иначе скоро пропадёт всё, а не только Максим.

– Я думал о том, что нужно сделать. Ждал только тебя. Мы не знаем, кто и когда сделал эту ошибку, зато знаем, какие последствия это может давать. Таких людей уже достаточно много, и на примете у меня есть один парень - я заметил его вчера, когда возвращался с раскопок Нарнии. Парень не из наших, это вендор (вендорами в ту эпоху называли людей, в основном молодых, которые хотели найти путь в жизни и слонялись по разным частям галактики, пробуя то и сё, пока не находили свой жизненный ориентир). Даже не знаю, что он там делал. Но я видел его носитель в одной из пещер - и не видел его самого.

У пещеры они очутились через несколько секунд. Вендор будто ждал их - он сидел на камне у входа с беспечным видом, болтал ногами и не делал совершенно ничего. Это был мальчишка - лет двенадцать, не более. У Цессы снова немного качнулось в глазах от отсутствия жизни, но она уже начала привыкать.

– Позволь нам забрать немного твоего времени, вендор, - слегка поклонился ему Паблито, и тот кивнул головой. Маша отметила, что никакого сюсюкания или покровительственного отношения к вендору у Паблито не было и в помине - нам всем бессчётное количество миллиардов лет, и то, что в именно этой временной точке носитель Паблито оказался старше, было сущей произвольностью. Через какие-нибудь пару сотен лет вендор будет старцем, а Паблито - младенцем, а их реальные возрасты останутся точно такими же, какие есть сейчас. Что получится, если к вечности прибавить единичку?

– Не случалось ли с тобой некоторое время назад чего-то странного - будоражащего, шокирующего, выводящего из равновесия?

– Пожалуй, случалось, - кивнул тот, - Именно поэтому я нахожусь здесь. Я потерял своё имя.

– Расскажи нам. Мы спрашиваем не из праздного интереса - с человеческим родом происходят странные вещи.

– Я расскажу вам, - кивнул вендор, - Много-много лет тому назад, когда был исход - вы помните исход?
– я не имел собственного имени. Как, собственно, и многие другие. Идея витала в воздухе - никто в здравом уме не хотел, чтобы его называли именем бионосителя подобно тому, как никто не хотел бы, чтобы его называли "синяя рубашка" или "галстук в крапинку". Я тоже хотел подчеркнуть свою индивидуальность.

Однако взятие имени налагало ответственность.

Если ты брал его, то надолго, и оно отражало твою направленность интересов. И оно было скелетом, к которому, как внутренности у носителя, крепились твои привычки, навыки, цели и мечты! Это вам не ерунда!

Имя порабощало - оно навязывало себя. Подобно тому, как пилот лайнера, называя себя пилотом, стремится вывести стальную птицу в полёт, так и человек, назвавший себя "Звёздным странником", не будет привязывать себя к одному месту надолго. Это несвобода, и несвобода самая отвратительная - ты не устроишь революцию и не свергнешь тирана, если тиран - ты сам.

С другой стороны, если позволить себе менять имена часто и по желанию, ты ничем не станешь отличаться от себя прошлого, называвшегося по-разному каждые семьдесят или восемьдесят лет. Кто ты? Чего ты хочешь? Стремительно меняя имена, человек запутывается в своих устремлениях, теряет уверенность в собственных желаниях и талантах, и в результате теряет возможность довольно долго придерживаться какой-то одной линии поведения. А огромное количество достижений человека проистекает именно из того, что он может закреплять своё внимание на одном объекте и планомерно добиваться своего!

Я, как и многие в то время, незрелые и не умеющие отличить истины от горшка, висел между этими крайностями и время от времени дёргался то туда, то сюда, пока случай не решил всё.

Однажды я участвовал в гонках на планете с буквенно-цифровым названием 7ПР-7889, которую, мы, естественно, так не называли, а называли просто "гонки" - "поедем на гонки", говорили мы. Сама планета была не примечательна ничем - нет кислородной атмосферы, полезных ископаемых, жизнеформ... Однако там было преимущество для нас, группы неформалов, какими мы себя считали: планета была гладкая, как бильярдный шар - ни морей, ни возвышенностей, ни русел рек, но по всей поверхности её струился лабиринт замысловатых в своём хитросплетении горных отрогов.

Между этими отрогами и предстояло гнаться к финишу. Использовали мы тогда АСПКшки, спейсеры которых были настроены на буквально миллиметровый трансфер.

– Спейсеры? АСПКшки?
– Цесса ничего не поняла из последней сентенции вендора.

– О, вы жили тогда, вероятно, в совсем другой части вселенной, - ответил вендор, - АСПКшки были созданы и использовались не одну тысячу веков. АСПК - это сокращение от "аппарат стягивания пространственных координат" - собственно говоря, транспортное средство, телепортирующее человека из одной точки пространства в другую, имевшее и массу других интересных функций. Спейсер же - прибор, который и перемещает это транспортное средство в другую точку. Управлялись аппараты исключительно мысленными командами.

АСПКшки широко использовались, но были забыты - пришёл Леттуа Гири, и человек смог перемещаться в пространстве без приборов. Однако и в те времена, о которых я говорю, простое блуждание по вселенной горячим головам уже надоело. Мы хотели соревнований, а какие могут быть гонки при возможности мгновенных перемещений к финишу? Поэтому умельцы настраивали спейсеры так, чтобы гонщик мог кидать машину в пространство лишь на миллиметр или долю миллиметра вперёд от предыдущего местоположения. Если быстро кидать машину на миллиметр, потом ещё на миллиметр, потом ещё на миллиметр вперёд, то создаётся иллюзия движения. Но это, конечно, не так - АСПКшки не умели двигаться через пространство, они просто быстро спейсерились.

Но скорость и точность перемещения по планете была теперь уже делом искусства, а не техники - вот так и получались гонки. Впрочем, я отвлёкся. Травмировать бионоситель в таких гонках практически невозможно, но один парень на моих глазах это сделал. Он одновременно позволил проникать в пространство кабины частотам горных пород и поместил машину в скалу. В итоге парню разрезало руку до кости, кровь хлестнула и окрасила красным левую половину кабины.

Парень ничего не мог сделать - на много километров вокруг не было никого кроме меня, спейсер был настроен только на доли миллиметра, а не на прыжки до станции обслуживания носителей. Да и будь иначе - вряд ли он сделал бы это: парень был в шоке.

Я мгновенно, не думая что делаю, прервал гонку, рванул к спейсеру бедолаги, протаранил его внешнюю обшивку в районе кабины (частотные настройки сбились, и кабина была непроницаема), влез в образовавшийся пролом, кое-как стащил с парня шорты, использовал их как жгут и с силой перетянул руку гонщика повыше локтя, чтобы кровь перестала хлестать. Затем схватил его за подмышки, вытащил наружу и перетащил в свою "Легенду" (АСПК имели буквенно-цифровые серийные имена, но мы называли их по-своему, звучно и в соответствии с какими-то личными ассоциациями).

Не стоит и говорить, что мои действия выглядели странно. В те времена с носителями делали обычно три вещи: выкидывали и брали новый, если повреждение сильное; проводили через реставратор, если повреждение незначительное; просто жили дальше - что будет, то будет. Ну проиграл парень, бросил бы повреждённый организм, пошёл да взял новый. Так зачем я влез во всё это?

Распорядитель гонок, к которому я примчался, проявил понимание и сочувствие, перетащил парня в нормальный спейсер, и через мгновение тот был уже в реставраторе. Вокруг меня же столпились уже дошедшие до финиша участники гонок - возбуждённые, поражённые и восхищённые моим поступком, и именно тогда впервые из их уст впервые прозвучало: