Агуня

— Сидеть!

Не ожидавшее такой наглости, горное чудище прытко село на землю, калачиком подвернув ноги.

— Буду лечить! Сиди смирно!

Новоиспечённый пациент начал было ворчать, но тут вмешалась курица. Подбежала под руку хозяина, заластилась, заклекотала что-то, понятное только им. Дедобаб успокоился. Прикинула масштаб работы. Ряба в три раза больше Филиппа, а этот раз в десять больше курицы. Вопрос: сколько силы необходимо для того, чтобы заклятие случайно не убило спасаемого? «Господи, благослови!» — и голубое облако окутало жертву кровососущих насекомых. Еще через минуту он отряхивался от осыпающихся иссохших трупиков паукообразных. Потер глаза, разлепил воспалённые веки, осмотрел поляну с измятой травой, подхватил на руки курицу, прижался лицом к перьям:

— Бодох… — столько любви и нежности было в этом рыке.

«Мой ласковый и нежный зверь», — пронеслось в голове. Но «ласковый» отпустил птицу на землю, запустил руку под меховую жилетку, почесался и рыкнул:

— Не всё!

— Что «не всё»? — на всякий случай сделала несколько шажков к ступе — совет Инка о бегстве постоянно держала в голове.

Дедобаб, громко сопя, начал расстегивать пуговицы, сделанные из обрезков веток, привязанные к полочке жилета тоненькими кожаными верёвочками и продетые в прорезанные на другой половине дырочки-петли. На теле, поросшем густыми седыми волосами, одежда из меха коз смотрелась естественным продолжением оволосения. Немудрёный наряд состоял из безрукавки и свободных, до колен, штанишек и такой же лохматой обуви, затянутой на щиколотках ремешками. Уже на землю сброшена верхняя часть комплекта, и, влекомая торопливыми руками, вниз поползла нижняя. Чтобы не наблюдать этот негаданный стриптиз, отвернулась, разглядывая горы.

— Вот! — воскликнул освободившийся от одежды охальник. — Давай!

— Что «давай»?! — повернулась к собеседнику. А увидев, что скрывалось под одеждой, открыла и рот.

Дедобаб был бабой. Женщиной. Самкой. Некогда пышная грудь уныло висела ушками спаниеля, поэтому в одежде определить гендерную принадлежность возможности не было. Еще стало понятно, чего дама от меня требовала. Оказывается, на насекомых, скрытых под одеждой, заклятие не подействовало.

— Какая живучая гадость! — сжав зубы от омерзения, прошептала я и кинула дополнительный наговор на торс.

Дождавшись, когда погаснет голубое сияние, и стряхнув мусор с тела, бабуля потопала к ручью. Села, выбрав место поглубже, и стала с охами и ахами плескаться в ледяной воде. Взглянув на оставленную на траве одежду, я наложила на неё очищающее заклинание, убыстрив время действия. Пусть будет бонусом.

Надевая после купания очищенную одежду, хозяйка Рябы излучала удовлетворение и счастье. Именно маленькие ежедневные радости и удовольствия делают нашу жизнь приятной. Жаль, что зачастую понимаем мы это, когда лишаемся привычного комфорта. Подхватив курицу под мышку, баба приглашающе кивнула мне:

— Пошли.

Она уже направилась в сторону леса, из которого они с птицей пришли, но я заорала:

— Стоять!

Выйдя из обеззараженного магией круга и пройдя по траве, моя подопечная опять нацепляет на себя паразитов. Чуть ли не бегом, развязывая на ходу пояс, бросилась к оторопевшей дамочке.

— Надень это, — протянула заговорённое мною нарядное изделие домового.

Трофим так искусно переплёл ленточки и протянул между ними цветные нити шерстяной пряжи, что впору на выставку народного творчества отправлять поясок было, а не от клещей охранкой заговаривать. То, как смотрела на подарок дедобаба, напомнило мне Эллочку-людоедку, заворожённую блеском чайного ситечка. Ничуть не удивилась бы, услышав томное: «Хо-хо!» Но дама с курицей от восторга онемела.

Прикинув, что пояс талию не охватит, связала концы завязок бантиком и показала, куда надеть украшение.

— Ожерелье в этностиле прекрасно вписалось в комплект твоей одежды из козлиных шкур, подчеркнув его колорит и самобытность, — прокомментировала я, подражая одной из ведущих «Модного приговора», и добавила от себя: — Заодно защитит от клещей, блох, вшей и комаров.

То, что собеседница вникла в моё объяснение насчёт паразитов, я поняла по тому, как она протянула мне курицу:

— Бодох тряпка?

— Обязательно! — полезла в карман и выудила два последних тоненьких лоскутка. Один аккуратно повязала на лапку терпеливой Рябе, а второй… Даже знаю, где смогу применить последний оберег.

Вернулась за корзинкой, в которой ждала своего часа краюха хлеба, и пошла догонять дружную парочку. За редким смешанным леском из светлых берёзок и пушистых ёлок, поросшим по краю вербовым кустарником, начиналась неприметная тропа в горы. Шла я, громко дыша, неуклюже петляя между камней и перекладывая тяжелеющую с каждой минутой ношу с руки на руку. Заметив мою усталость, новая приятельница остановилась, дождалась меня, выхватила из рук корзину, утешила:

— Скоро, — и, не оглядываясь, пошагала по уклону вверх.

Бабадед была неразговорчива. То ли словарного запаса не хватало на женскую болтовню, то ли по натуре своей молчалива, но шли мы в тишине. Пройдя еще метров триста, наконец-то добрались до ровной площадки перед входом в пещеру. Вход закрывал полог всё из тех же козьих шкур, по скале плёлся густой плющ, в корнях которого звенел ручей, соперничая с жаворонком, поющим где-то высоко в небесах.

— Входи! — отвлекла меня от созерцания окрестностей хозяйка пещеры и гостеприимно подняла полог.

К такому повороту событий я и готовилась, поэтому всю дорогу думала, как побыстрее и с меньшими затратами силы очистить жилище от паразитов, наверняка уже там поселившихся.

— Постой. Подержи полог. Я сейчас, — разговаривала с бабой кратко и односложно, чтобы понятнее было.

В открытый зев грота запустила вихревое заклятие очищения пространства от мусора, прицепив к нему наговор от кровососущих гадов.

— Подождём, — сказала, устало опускаясь на пригретый солнышком камень недалеко от входа.

Ведьмы, к коим себя отношу, зачастую не имеют большого внутреннего магического резерва, да и не нужен он особо. Мы пользуемся энергией окружающего нас мира, пропуская её через себя, трансформируем в заговоры, наполняем заклятия и чары, настои и эликсиры. Запас безграничный. Но для этих действий нужна сила. Не только магическая, но и физическая тоже. Двухдневный пост, волнение о Филиппе, многочасовое управление ступой обессилило меня настолько, что даже не самая магоёмкая работа иссушила до немочи. Прикрыв глаза, внутренним взором отслеживала движение потока по пещере, чтобы после очищения привязать тряпицу на плющ и закрыть доступ насекомых в жилище.

Проснулась от аппетитного запаха жареного мяса. Открыла глаза, недоумевая о том, как я сюда попала. Последнее, что я помню, — это зачарованный узелок, который затягивала, теряя сознание. «Доколдовалась, ведьма! Быстро встала и на выход, спасать фамильяра», — скомандовала себе и попыталась встать, но сил не было даже на то, чтобы сбросить теплое, но тяжёлое покрывало. Услышав, что я завозилась, к лежанке подошла хозяйка пещеры:

— Проснулась? — она протянула мне большую глиняную чашу, наполненную ароматным мясным бульоном. — Пей!