Агуня

— Пойдём, горемычная.

Посадила на перила хвостиком наружу и, чтобы не смущать, отвернулась. Солнышко пригревало, и в воздухе неуловимо чувствовалось приближение весны. Виделось оно в слегка посеревших сугробах, в капельках, изредка стекавших с сосулек, в легком мареве над лесом.

— Филипп, ты не знаешь, какое нынче число или хотя бы месяц? — спросила, устраивая сову в корзине.

— Зачем тебе?

— У нас с тобой день рождения в марте. Хотя не знаю, сколько мне теперь лет. Пятьдесят шесть, двадцать три или двести пятьдесят, — грустно улыбнулась я.

— А мне сколько?

— Тебе шесть лет — ты взрослый мальчик.

Раскроив тушку на части, нарезала мясо маленькими кусочками для совы, побольше для кота, остатки залила водой и поставила варить бульон. Каждый день как день сурка. «Поели, теперь можно и поспать».

— Пойду погуляю немного, — убавив жар под чугунком до минимума, решила я. — Воздухом подышу, лес послушаю.

— Ты его каждый день слушаешь, — заворчал кот.

Но я уже закуталась в платок, сунула ноги в валенки, набросила тулупчик и похромала к воротам. Стеклянными гранями блестел наст на сугробах под яркими солнечными лучами. Где-то робко пискнула птица, словно пробуя голос. Вот с шуршанием ссыпался снег с ветки. Тявкнула лисица, кажется у них скоро начнётся гон. Обошла полянку по кругу, подышала — и пора возвращаться, а то фамильяр будет сердиться. Прожив в избушке несколько недель, я начала понимать свою предшественницу и полностью оправдывала её побег. У меня хоть кот есть, а она совсем одна была.

Сметая снег с валенок, я прислушалась к звукам, доносящимся из дома. «Великая Вселенная, пусть это будут мои галлюцинации!» — взмолилась я, узнав голос, доносившийся через две плотно закрытые двери.

Бросив веник в угол, стараясь не скрипеть половицами, я попятилась к ступеням. Спрячусь в бане и пересижу там. Не навсегда же они ко мне в гости завалились.

— Агапи, ты вернулась? — радостно распахнул дверь Инк, сорвав мой побег.

— Безмерно рада тебя видеть, — проскрипела я.

— Пошли в дом, там тебя ждёт сюрприз.

— Инк, зачем ты привёз сюда деда?!

— Я привез?! Это он меня притащил. Прочитал твоё письмо, залитое слезами, надавил на своего друга председателя Совета Керепа дель Риби, а тот отдал мне прямой приказ сопроводить. Слушай, что ты от него прячешься? Он же те…

Страж не успел закончить фразу. Распахнувшаяся дверь ударила его по спине, чуть не сбросив с крыльца. На пороге, согнувшись, чтобы пройти в дверной проём, стоял мой самый любимый во всей Вселенной дракон, Тес'шас вар Фламери. Обожаемый дед. Он мазнул по мне взглядом и обратился к Инку:

— Может, позвать её? Где в этом лесу гулять в такой холод? — видя, что архимаг не отвечает, он обратился ко мне: — Уважаемая, моя внучка здесь проживает? Вы её знаете?

Я смотрела в глаза с вертикальным зрачком и молча отрицательно качала головой. Но дед уже внимательно всматривался в меня — вернее, в мои глаза. Это то малое, что не изменилось во мне. Но что можно рассмотреть под кустистыми седыми бровями и сморщенными как у черепахи веками? Дракон рассмотрел:

— Девочка моя! Что за дурацкую личину на тебя нацепили? Инк, сними немедленно! Я хочу видеть свою внучку.

— Давайте в дом войдём. Я замёрзла, — прошептала я, чтобы не пугать деда своим новым голосом.

На столе стоял Торт. Именно так. С заглавной буквы «Т». Взбитые сливки, разноцветные цукаты, шоколадная крошка и засахаренные фрукты украшали творение кулинарного искусства. Рот мгновенно наполнился слюной, и если бы не гости, то вон та вишенка была бы уже съедена.

— С днём рожденья, Агапи! — дед хотел обнять меня за плечи, но зацепил горб и запутался в седых космах. — Инк, грах тебя забери, сними личину, говорю!

Я взяла Тес'шаса за руку, посмотрела в глаза и прошептала:

— Это не иллюзия, дедушка. Теперь я такая.

Дракон опустился на лавку, выдохнул немного чёрного дыма из ноздрей и приказал:

— Рассказывайте!

— …Френки сказала, что надо подождать. Вот я и жду.

— Почему?! Почему ты не пришла ко мне, а спряталась на окраине Вселенной, в мире, куда можно попасть только по спецдопуску?

— Тебе без меня забот хватает. Да что бы я делала в учебке? Выйти никуда не смогла бы. Думаешь, приятно ловить на себе сочувствующие или насмешливые взгляды? Этот мир мой. Пусть другое измерение, но это Земля. Здесь я дома. Не обижайся, дедушка.

— Одной в лесу лучше? Инк, это безответственно!

— Лэр, Агапи ничего не грозит. Ограда — надёжный магический периметр от проникновений. Если не будет шляться по лесу и тащить в избу что ни попадя, — и страж покосился на сову, — то никто её не достанет.

Мне надоел этот разговор, и я решила сменить тему:

— Гости дорогие, давайте торт есть? — похромала в кухонный закуток за посудой.

Увидев сервировку, бывший император зарычал. Было с чего. Кривенькие глиняные миски, оббитые по тонким краям деревянные ложки, вместо кубков и бокалов — берестяные стаканы.

— Инк, что это?

— Утварь, соответствующая эпохе и благосостоянию, — спокойно ответил мой куратор. — Странно было бы, если бы в бедном домишке посуда была как во дворце.

— Но она дочь императора Драконниды!

— Деда, сейчас я Баба-Яга из русской сказки. Конечно, хорошо бы посуду поновее, но если по инструкции нельзя, то… Главное, что в еде не ограничивают.

Дракон опять что-то рыкнул и привстал, чтобы нарезать торт. Филипп, до этого спокойно наблюдавший за происходящим с лежанки, в два прыжка подсел к столу и лапой потянул к себе блюдце:

— Мне сливок взбитых положите, пожалуйста!

Самообладание деда сдало. Глаза округлились, челюсть отвалилась, занесённый нож выпал из руки и утонул в глубине нежных украшений, а сам он плюхнулся на скрипнувшую лавку.

— Цыц! — шикнула на фамильяра. — Разболтался, как старый Мазай! Нельзя тебе молочное и сладкое. Было уже — неделю в клинику на уколы возила. Здесь ни ветеринаров, ни Френки нет. Кто лечить будет?

Обиженный кот вернулся на лежанку, где его поджидала сова, и громким театральным шёпотом сказал:

— Нам с тобой, птичка, только здоровую еду можно. А всякую вредность они сами съедят.

Немного отошедший от шока дед, не сводя взгляда с разговорчивого котейки, спросил:

— Правда нельзя? Такой забавный, может угостишь в честь дня рождения?

— Деда, мне для него ничего не жалко, но от молочных продуктов он поно… С унитаза не слезет. Отвары желудочные — все, как один, горькие и противные, — и, обращаясь к коту, спросила: — Дай слово, что будешь лекарство пить, положу ложку сливок.