Аи?на из замка
Шрифт:
По шатким ступенькам внешней лестницы они поднялись на второй этаж крайнего слева дома, того, что выходил узкими окнами в переулок. Брина решительно толкнула старую, покрытую глубокими трещинами дверь.
– Па? – крикнула она в полутемную комнату. – Ты тут?
Айна после яркого солнечного света едва могла что-то разглядеть внутри, но вот в глубине комнаты что-то зашевелилось и к двери вышел крупный, крепко пахнущий чесноком человек. Айна сразу заметила на его голове такие же густые черные кудри. А еще – длинный нож у пояса и грозное бородатое лицо.
– Кого это ты опять притащила? – недобро спросил он и широко зевнул. – Очередного вшивого побирушку? Нечего ему тут делать, проваливайте оба!
– Ну, па... – Брина
– Ладно, – в конце концов обронил он. – Я понял. Ну тогда и веди ее сразу туда. И не смей больше будить меня, маленькая заноза!
Брина кивнула, схватила Айну за рукав и быстро стащила обратно по лестнице во двор.
– Идем! – весело сказала она. – Теперь нам надо к тетке Руте. У нее есть комната, специально для... для тех, кому некуда пойти! Там темновато, зато тихо, можешь занять ее и спать там.
Айна немного ошалела от того, как быстро все происходило. Она не была уверена, что хочет остаться здесь на ночь вот так сразу. Даже если ее и возьму к себе учить разным трюкам и фокусам, надо сначала предупредить братьев... Но объяснить это Брине сейчас было решительно невозможно – кудрявая девчонка уже тащила Айну через весь двор к дому напротив, с выцветшей красной дверью и широкой лавкой под окном.
– Тетушка! – голос у Брины был ужас до чего громкий. – Эй, тетушка, смотри, кого я к тебе привела!
На эти вопли из дома вышла дородная женщина средних лет. Одета она была в пестрые юбки, которые выглядывали одна из-под другой и длинный темно-зеленый жилет. Женщина посмотрела на Айну цепким взглядом и поманила к себе пальцем.
– А ну-ка покажись, детка, – хрипловато позвала она и взяла Айну за плечо длинными узловатыми пальцами.
От тетки Руты тоже пахло чесноком, а еще горелыми травами, вином и чем-то сладким, чего Айна не знала прежде. Черные глаза женщины казалось сейчас прожгут дыру в одежде Айны. Тетка Рута поцокала языком и велела показать ладони, зубы и уши. Айна не очень понимала, для чего все это нужно, но задавать вопросы не решилась. Ее сердце вновь стучало часто-часто, а во рту совсем пересохло. Айна понимала, что в этот момент решается что-то важное.
– Годится, – коротко сказала тетка и заглянула Айне в глаза: – Ты кем хочешь стать, детка? Музыкантом? Или, может быть, жонглером? Я знаю, Брина, добрая душа, тебе наверняка наобещала с три короба... Но у нас тут, на самом деле, простая жизнь... Мы сами – люди городские, оседлые. Зато к нам частенько захаживают разные артисты. Кому-нибудь да отдадим тебя в обучение, – она похлопала Айну по плечу. – А пока иди на кухню. Время к обеду, скоро будем садиться за стол.
Кухня была в том же доме, но за соседней дверью. Там Брина усадила Айну на старую потертую лавку и вручила мешочек с сухариками. Сама она тоже вытащила подсохшую краюшку из кармана и села рядом. Так, плечом к плечу, они смотрели как дородная женщина месит на широком столе тесто, присыпает его щедро мукой и постукивает скалкой.
А потом Айна поняла, что ужасно устала от этого полного событий дня, прислонилась головой к стене и прикрыла глаза, чтобы немного отдохнуть.
4
Она очнулась от странной, непривычной боли в голове и от холода. Во рту стоял незнакомый горьковатый вкус, живот тоже неприятно ныл. Айна попыталась разлепить глаза, но даже когда она растопырила их во всю ширь, мир вокруг остался пронзительно черным. От страха Айна тихо вскрикнула и попыталась сесть, но тут же поняла, что не может двинуть ни рукой, ни ногой. Тут уж ей стало совсем жутко, так, что пресеклось дыхание и горячий шум затопил уши. На краткий миг Айна подумала, что умерла, но потом вспомнила, что мертвые не чувствуют боли и тошноты.
«Что со мной? – в ужасе пыталась понять
она. – Куда я попала? Матушка небесная, защити меня!»Айна сама не заметила, как начала всхлипывать и тихо скулить. И звуков своего голоса испугалась еще больше – в этой темноте он звучал глухо, как под землей. Айна до крови прикусила губу, зажмурилась, сжалась в комок, хотя и так лежала, скрючившись. Мысли проносились в ее голове быстро, точно летучие мыши, и были они обжигающе страшными, одна другой хуже. За несколько мгновений Айна успела еще раз подумать о смерти, потом – будто ее похоронили заживо, затем вспомнила, как спускалась в замке в подпол и только тогда к ней пришла горькая и столь же страшная догадка о темнице под землей...
– Эй! – крикнула Айна. – Помогите! Эй, кто-нибудь!
Но ответом ей была все та же глухая тишина, в которой вязли и терялись любые звуки.
Айна отчаянно завозилась, пытаясь понять, что держит ее руки и ноги. Она быстро догадалась, что это веревки. Прочные. От движений Айны они ничуть не ослабли, зато больно впились в запястья и щиколотки.
«Как свинью на убой, – с обморочным ужасом подумала Айна. – А дальше? Что дальше?!»
Новая волна страха была такой сильной, что Айна взвыла и забилась в своих путах, точно раненный зверь в силках. Она кричала до хрипоты, звала и умоляла, пока рыдания не перешли в тихие всхлипы, а потом и вовсе не стихли. Айна лежала на холодном земляном полу, ощущая щекой крупицы песка, слыша только стук своего сердца и пыталась сделать хоть один полный вдох. Получалось это плохо...
Она не знала, сколько прошло времени, прежде, чем где-то далеко, будто в другом мире, послышались звуки шагов. К тому моменту Айна уже успела погрузиться в такое состояние отрешенности, что даже необходимость справить нужду под себя не показалась ей чем-то ужасным. Мокрые штаны меркли на фоне всего остального.
Между тем шаги приближались и сквозь пелену своей отрешенности Айна поняла, что раздаются они над головой. Значит, действительно подпол.
За звуком шагов появился громкий скрежет, а потом глаза Айны вспомнили, что значит видеть.
Абсолютный мрак темницы скорчился по углам, когда наверху распахнулся широкий прямоугольник яркого света. Спустя пару мгновений в подпол спустилась лестница, а следом за ней – человек. Он неспешно подошел к Айне, тронул ее носком сапога, а потом одним движением взвалил себе на плечо и быстро выбрался наверх.
Айна зажмурилась и не проронила ни звука. Ей хотелось казаться мертвой.
За пределами подпола было тепло... Миру словно вернули все звуки и запахи. Айна услышала голоса, чей-то смех, шорохи, бряцанье посуды и шум выливаемой воды. В доме, где она провела последние часы, пахло травами и чем-то сладким... Айна пыталась вспомнить, где уже был этот запах, но в памяти ее все мешалось и путалось. Голова кружилась, а к пересохшему голу снова подкатила тошнота, и когда кто-то поднес к ее губам чашку с водой, Айна, не раскрывая глаз припала к ней и осушила до дна.
Что было после этого, Айна не запомнила – мир вокруг снова затопила тьма, и в этой тьме исчезло все.
«Пить... – подумала Айна, – как же я пить хочу...»
Она разлепила глаза и увидела над собой потемневшие деревянные доски. Потом почувствовала покачивание и тряску. Вокруг было сумрачно, но не темно. И не холодно.
С трудом она села, с радостью отметив, что руки ее снова свободны. Комната, где Айна пришла в себя, мало походила на обычное жилище – очень тесная, с низким потолком и одним единственным крошечным мутным оконцем, эта клетушка и в самом деле изрядно моталась из стороны в сторону. Сама Айна сидела на жестком тюфяке, набитом соломой и занимавшем почти все место на полу. В ногах у нее лежали деревянная фляга и кусок хлеба. На двери болталось ведро с крышкой, от которого шел характерный запах нечистот.