Аи?на из замка
Шрифт:
Айна ужасно волновалась. Она не представляла, как встретят ее обитатели Грязного двора и совсем не хотела попадаться на глаза хозяевам замка.
«Кого ищете, почтенные?» – услышала Айна громкий голос. Ну конечно, ворота, как и прежде, караулил старина Кнут. Она уже пересекла ров и подошла к Воротной башне, когда знакомая долговязая фигура показалась под каменной аркой. Айна отбросила капюшон, открыв свое лицо, но стражник, отрастивший изрядную бороду и небольшое брюшко, только нахмурился и снова спросил: – Вы к графине, госпожа?»
Айна грустно улыбнулась.
«Не узнаешь, что ли, Кнут? Помнишь, Айну-щепку?»
Глаза стражника распахнулись от изумления.
«Айна! Да не может быть!
Пока они шли от ворот к постройкам Грязного двора, Кнут без конца молол языком о делах, которые за минувшие годы происходили в замке. Из всего, что он сказал, самой важной новостью для Айны стала смерть графа Берга. Уже почти полгода, как хозяином замка фактически являлся Риндон, который, впрочем, не спешил покидать столицу и службу при дворе. Так что теперь в стенах старой маленькой крепости всем заправляла вдовая графиня, которая хотела лишь одного – чтобы ее поменьше тревожили. Жизнь в замке стала совсем тихой и унылой.
«Эй, – крикнул кнут во все горло, едва под ногами у него зачавкали лужи Грязного двора, – Мира! Поди сюда, скорее! Ты посмотри только, кто приехал, Мира!»
Но Айна уже сама спешила в сторону родного дома – этой крошечной каменной лачуги, лепившейся к стене и вмещавшей одну лишь комнату под своей старой наклонной крышей. Она не представляла, что скажет матери, все слова казались глупыми и пустыми. И когда скотница Мира, вышла из дома, охнув и прижав ладони к щекам, Айна просто бросилась ей на встречу и упала в распахнутые объятия.
«Мама...»
Она и не думала, что будет так рада видеть свою строгую родительницу.
И что та будет так громко плакать при виде дочери.
На грязном дворе постепенно собрались все его обитатели, тихо перешептываясь и тыча пальцами в хмурую Илин, которая молчаливой горой мышц и железа возвышалась рядом с Айной.
Вперед протолкнулась толстая тетка Сана, всплеснула руками, облапила и воскликнула радостно:
«Ты посмотри, какая она стала, а! Айна, ты что за знатного замуж вышла?! Одежда-то какая! Как с королевского плеча! А сама-то! Выросла моя девочка... Нашелся наконец кто-то, кто откормил эту тощую пташку!» – тетка промокнула слезы краем передника и похлопала Айну по спине от избытка чувств.
Краем глаза Айна увидела, как из дверей их дома выглядывает удивленная чумазая мордашка. Ох, как же сильно она напомнила Айне ее саму...
«Мама... это...»
«Сестра твоя, – кивнула мать, утирая мокрые глаза и кивая на мелкую девчонку, которая так и не отважилась выйти наружу. – Ива... Шестой год ей уже...»
Потом они долго сидели на большой замковой кухне, где собрались почти все обитатели крепости, не считая разве что самой графини, одной из служанок, да кузнецова сына, которого отправили стеречь ворота. Каждому хотелось увидеть Айну, услышать ее истории, рассмотреть дорожный костюм, скромный по меркам Янтарного Утеса, но роскошный для этих глухих северных земель. На Илин тоже бросали любопытные взгляды, но вопросов воительнице никто благоразумно не задавал. А вот Айну спрашивали обо всем – где живет, что делает, почему пропала и как оказалась столь далеко от дома.
И Айна рассказывала. Не обо всем, конечно же, лишь о том, что считала нужным. Помянула она и Лиана, за которым приехала в эти края – не раскрывая ни тайну его целительского дара, ни настоящее имя. Айна давно уже поняла, что имя это он скрывает, что оно давно уже стерлось из его жизни.
И вот тут на кухне повисла напряженная тишина, которую,
грустно эхнув, нарушил молчавший до этого старый управляющий Уген.«Айна... Ты опоздала совсем чуть-чуть. Этот мальчик был здесь. Он вылечил мою жену от дурной шишки на груди. От такой, что убила бы ее спустя год-другой... – седая тетка Нуна закивала в такт словам своего супруга: – А вот графиню даже видеть не захотел, уж не знаю, почему... Та ждала, но он уехал со Станом в город пару недель назад и больше уже не вернулся. Стан, куда, говоришь, ты дел этого чудотворца?»
Стан мрачно почесал бороду и пожал плечами.
«Да никуда. Пока ходил к сапожнику, парня уже и след простыл. Даже не попрощался. Странный он. Не улыбнулся тут ни разу. Сколько, говоришь, ему, Айна? Четырнадцать? Я думал, он старше на пару лет уж точно. Мрачноватый малый».
«Не гневи богов, Стан! – фыркнула тетка Сана. – А ты не слушай его, Айна. Этот твой дружок – славный мальчик. Глаза у него – яркие, что твои угли! Удивительные глаза... Хоть и не видят ничего. Покуда не встанет с места – ни за что не скажешь, что слепой... Держится-то как! Точно граф али принц. Гордый... Тощий только очень уж, смотреть больно. Пожил бы у нас, отъелся на моих харчах... А там, глядишь, и улыбаться бы начал. Зато какие руки золотые! В шрамах, правда, все... Отчего это, а, Айна?»
Она не ответила. Загородила лицо широкой чашей с элем, сделала большой глоток, а следом еще несколько.
Опоздала.
В этот раз ей было гораздо горше, чем в Холодном Ущелье.
Айна провела в родном доме три дня. Рассмотрела, как следует свою сестру, досыта наелась пышных теткиных пирогов и материных упреков насчет того, как той жилось тут без старшей дочери.
Илин в это время нашла приют на кухне у щедрой Саны. Она наконец поняла, что здесь Айне не грозит никакая опасность и, кажется, даже немного подружилась с замковой стряпухой. Но кольчугу так ни разу и не сняла – не в ее это было обычаях.
К концу этого визита Айна уже была готова сбежать из замка куда глаза глядят: она и забыла, сколь много ворчит ее мать. Но ни одно из сказанных за эти дни слов не задело ее так сильно, как те, что Мира обронила в последний вечер перед отъездом:
«Восемнадцать лет тебе уже, Айна... Совсем взрослая. Про семью думать надо, про детей, а не мальчишек каких-то чужих искать. Небось, там в столице у тебя любовничек есть и неплохой, а? Вон, какая ты теперь богатая стала... личная охрана у тебя, карета своя, сапоги одни, как весь наш дом, поди стоят... Или он женатый? Ох, как покраснела-то! Точно женатый. Мать все увидит... Ты ж не с Риндоном Бергом там шашни водишь, а? Нет? Смотри, держись от него подальше!»
Волна ярости и обиды накрыла Айну с головой.
«Да чем тебе плох Риндон Берг?! – гневно спросила она, вместо того, чтобы пытаться защитить себя. – Он прекрасный человек и мой лучший друг в Золотой!»
Мать посмотрела на нее с жалостью и горестно качнула головой.
«Ох, Айна...»
7
Мира бросила взгляд на младшую дочку, которая давно уже сладко сопела, закатившись в угол большой семейной кровати.
«Не хотела я тебе говорить... Да, видать, придется...»
Мать вздохнула, встала из-за стола и подбросила пару поленьев в очаг. Потом она подошла к крошечному оконцу в стене дома и долго смотрела сквозь мутное стекло в темную ночь.
«Риндон Берг твой брат, Айна, – еще один тяжелый вздох: – А ты – дочь милорда Дакса. Риндон приходится тебе кузеном».
Мира отошла от окна и вновь опустилась на скамью у стола – не глядя на Айну, которая сидела, раскрыв рот и забыв, как надо дышать.
«Ма... ты это сейчас выдумала, да?»
«Ох, если бы, детка... Если бы!»