Академия Драго Тьмагов, или Как я притворилась парнем
Шрифт:
Стоило толкнуть дверь, я сделала несколько шагов и рухнула на кровать. На кровать соседа. Да какая, впрочем, разница…
Тэй запер дверь и устроился рядом со мной на стуле, а вот ректор незамедлительно начал действовать. Приблизился ко мне, откинул полы мантии и рванул майку, оголяя живот и грудь, так, что ткань затрещала, грозясь разойтись по швам.
Чувственные губы поджались.
– Я уже видел подобный след, – выдохнул он сокрушённо. – У Алекса незадолго до практики. Мы тогда предложили, что Мрак коснулся его на полях Дурмана, я сделал всё, чтобы очистить его организм, но след остался. Точно такой же… – палец тьмага уткнулся в мою диафрагму. – Я не придал значения. Ну след и след, никаких эманаций он не излучал, но теперь я думаю… Я ведь сам предположил,
– Хотите сказать… кто-то намеренно запятнал Алекса Мраком, как бы поставив метку на нём, чтобы… чтобы – неуверенно заговорил Тэй.
– Чтобы устроить прорыв, – спокойно закончила я. – А светочи нужны были для притягивания и накапливания Мрака, после чего его закупоривали в сосуды, как выяснилось из хрупкого стекла.
– Только теперь злоумышленники нашли новый способ устраивать прорывы в завесе, – ректор причмокнул губами. – Сила драконорожденного. Боюсь, Мрак начнут использовать для того, чтобы оставлять на адептах и тьмагах подобные метки, тем самым натравливая на них новообращённых и меченых. Потом лишь останется оказаться в нужном месте и осушить драконорожденного, забрав его силу и использовать её для прорыва. Возможно, полномасштабного, не исключено, что целью выбрали резиденцию короля или…
– Новый год, зимний карнавал на площади Победы, – осенило меня. – Вся королевская семья, их приближённые и даже коллегия министров будут на празднике. Ведь новым годом отмечают победу над Мраком, день, когда была создана завеса.
– День памяти по истощённым магам, так храбро отдавших собственную жизнь, – хмуро добавил Тэй, кажется, тоже осознав всю серьёзность ситуации. – Если на площадь хлынут орды тварей из Мрака…
– Как же вовремя вы вмешались, – досадливо поморщился ректор. И это не было похвалой. – Из-за того, что вы влезли и забрали накопители с сосудами, Вуд и Самер всё почистили, уничтожили все следы существования тайной комнаты и светочей. Теперь они стараются не привлекать к себе внимания, а ведь я намеревался последить за ними, посмотреть, к кому приведут меня. Вы ведь понимаете, что эти двое лишь пешки в большой игре. За всеми их действиями стоит кто-то из Гильдии. Самер и Вуд бездарные пустышки, возьму их сейчас и ничего не изменится, только выдам себя. Покажу, как много знаю, что догадываюсь о планах мерзавца, который стоит за всем этим, – поморщившись, он налил из графина воды и протянул стакан мне. – Я отстраняю тебя от практики, Коутс. Готовься к играм, но на поле ни ногой. Я не стану рисковать жизнями адептов. Пока ты запятнан – риск слишком велик.
– Господин Данк, – улыбнулась натянуто, приподнимаясь на локтях. – Но так искать предателя вы будете ещё дольше. Наоборот, нужно позволить мне выйти на практику. Ведь кто-то явится, чтобы забрать мою силу. Вы сможете…
– Даже не обсуждается, – сухо оборвал ректор. Тэй как-то странно дёрнулся и поджал губы, отворачиваясь, чтобы не видела его лица. – Хардман, могу я попросить тебя об одолжении? Пристально следи за своим соседом и обо всём докладывай мне. Если он выйдет на поле, велика вероятность, что погибнет. Как Алекс…
Я усмехнулась.
– А вы, магистр, умело играете на чужих чувствах, да? Разве у нас не общая цель?
– Ты не станешь рисковать собой, – мрачные глаза сверкнули синевой. А до этого золотом… Вероятно, смешение сил так влияет. – Готовишься к играм, я ищу крысу, что затесалась в наших рядах. О том, что знаете, никому ни слова. И да, Хардман, наказывать не стану. А вот с остальными… разберусь.
– Я буду помогать Коутсу, – уверенно произнёс сосед, мельком взглянув на меня. Я попыталась прикрыть серую паутинку, оставленную Мраком на моём теле. – Сделаю всё, чтобы он победил на играх. И присмотрю за ним, – пообещал красноречиво.
И хоть я не видела в этом смысла, согласилась. На самом деле я опасалась, что сама не справлюсь, что всё испорчу, ведь сейчас речь не только о том, чтобы отомстить за смерть брата, речь о том, чтобы спасти наше королевство. Всех нас. Людей, которые ни в чём
не виноваты…Глава восемнадцатая
/Тэй/
Тэй сидел на стуле, привалившись к стене, и устало потирал тяжёлые веки. Мысли не желали укладываться в голове, бродили хаотично, путались, вызывая глухое раздражение. В висках набатом пульсировала боль, а душу выедали непонятные чувства. Чувства, возникающие рядом с этим нелепым мальчишкой.
Желание защитить выплёскивалось через края отчуждённости, а этот… снова так легко хотел пожертвовать собой. Хотел броситься в самую гущу событий, стать приманкой. Будто… будто его вообще в этом мире ничего не держит, будто не терпится отправиться на тот свет.
А сейчас спит как ни в чём ни бывало. Безмятежно. Просто. По-детски свернувшись калачиком на кровати Тэя, подложив ладонь под щёку…
Сердце подозрительно сжималось при одном взгляде на это непосредственное невинное лицо. Парень казался до того хрупким… будто ваза хрустальная, будто и не парень вовсе. И вместе с тем он обладает совершенно не соответствующей внешности силой. Разрушительной силой и железной волей.
И сильный он не потому, что владеет сразу светом и тьмой, а потому… потому что столько выдержал и не сломался.
«Характер твёрже стали…» – вспомнились слова отца. Тэй только сейчас в полной мере осознал, что означает это выражение.
Твёрже стали… это про Коутса. Как легко он позволил себя избивать. Не испугался, не кричал, не звал на помощь. Тэй был уверен, что улыбался. Только этот поганец мог улыбаться врагу в лицо, получая удары.
А теперь снова подставляется.
Тэй сжал пальцы в кулак, шумно выдыхая. Как уберечь его?.. в груди поселилась уверенность: парнишку нужно защищать. Нужно присматривать за ним, чтобы он там не говорил. Уйдёт он после турнира тьмагов или нет, видно будет, но мысли о том, что однажды их пути разойдутся вызывали неприязнь. Немой протест.
Тэй поморщился, поднявшись, и медленно подошёл к кровати сопляка. Как есть сопляк. Ничего примечательного, но… пришлось признать, что даже Алекс вызывал меньше уважения и восхищения. Нет, он был замечательным другом, добрым и отзывчивым, довольно простым в общении, что странно для герцога, но рядом с ним не было этой дрожи внутри, не было слепого желания следовать за ним повсюду. Предано. Как верный цепной пёс.
В Алексе не было того стержня, который есть в Сиэле. Друг был вынослив и силён физически, отличный тьмаг, превосходно владеющий клинком, но… Алекс не был сломлен, никогда не был на самом дне. На дне, которое отражается в глазах соседа. И несносный мальчишка не просто был на дне, он выбрался с самого низа, выкарабкался из бездны, но не забыл о справедливости, не потерял себя.
«Что связывало его и Алекса? Жаль я не вижу призраков… а то бы спросил. Обязательно спросил, почему друг никогда не рассказывал мне о нём. О паршивце, вечно жертвующим собой…»
Тэй досадливо поджал губы, осторожно отодвигая в сторону край накидки, которая прикрывала грудь мальчишки. Он так и уснул: не переодевшись, не приняв душ, но это сейчас не важно…
На бледной коже чернела тонкая паутинка Мрака. Внутренне замирая, Тэй всё же коснулся пальцами уродливого рисунка. Если это действительно метка… паршивца и близко нельзя подпускать к месту соприкосновения с Мраком.
«Защитить. Защитить. Защитить…» – сверлила мозг назойливая мысль. Подушечки пальцев покалывало: нестерпимо хотелось стереть следы прикосновения Мрака к этому тощему телу. К бледной тонкой коже…
В дверь тихо постучали. Нерешительно, будто боясь, что услышат.
Тэй напрягся, бросил взгляд на мальчишку, который даже не поморщился: так крепко спал, бережно вытащил из-под него одеяло и укрыл. Утром тренировка, он должен набраться сил.
Тэй сделал шаг и запнулся:
«Это был Мрак! Тэй, это был Мрак! Что мне делать? Что?!» – звучал в голове пронизанный липким ужасом голос соседа. Впервые в глазах цвета серебра плескался животный страх, затуманивающий разум.