Академия драконов для попаданки

Тем более, после всего, что было.

Он наклонился к ней, осторожно, будто боится напугать (а в данный момент он действительно немного пугает), Карина ощутила его тёплое дыхание, жар его тела.

— Кари… — как-то болезненно произнес он и едва ощутимо прикоснуться пальцами к ее щеке.

От этого какого-то робкого движения по ее телу понеслись молнии. Да что же это такое…

Надо как-то держаться.

Карина сглотнула пересохшим языком и спросила, не сводя с него взгляда:

— Что-то случилось?

— Нет, — неуверенно ответил Аморин. — То есть да, в смысле нет, не случилось. Просто мне нужна твоя помощь.

23.1

Карина чуть не взвыла от досады — снова дела. Снова ему нужна помощь, а совсем не она сама. И что? Она согласится? Да что она себя обманывает…

Но ответить не успела — в дверь постучали. Аморин тревожно зыркнул в сторону.

— Адептка Алиум, — раздался голос магистра, — я прибыл за вам на конвент.

Аморин искренне выругался под нос каким-то дикими словами на корявом языке, но Карина все равно вспыхнула, чувствуя, что словечки там те еще.

— Долбаные аспиды! — прошипел дракон. — Почему сейчас!

Карина осторожно заметила:

— Так сегодня конвент…

— Знаю! Но все так не вовремя!

Он несколько мгновений стоял рядом в опасной и волнующий близости от неё, Карина все больше ощущала, как слабеют колени, как хочется просто отдаться ему и будь, что будет. Но какая-то частичка трезвости все же не давала провалиться в пучину вожделения.

— Надо открыть, — напомнила она чуть охрипшим голосом, спустя некоторое время.

— Да… — рассеяно отозвался Аморин и, наконец, оказался у дверей.

Когда распахнул, магистр Радэус вошёл чинно и важно, как и полагается магистру. Карину окинул оценивающим взглядом и довольно кивнул.

— Вы очень правильно подобрали наряд, — сказал он. — Достаточно торжественно для конверта и в меру сдержанно.

— Надеюсь, — отозвалась Карина, косясь на Аморина, который стоит мрачный возле дверей.

Магистр оглянулся так, будто только что его заметил и произнес:

— О, адепт де Нэвариус, раз вы здесь, тогда вопрос с транспортировкой адептки Алиум решен.

— В каком смысле? — не понял Аморин, все еще хмуро и отрешенно глядя на Карину.

Матушки-батюшки, даже сейчас, напряженный, почему-то злой, нервный, он кажется привлекательным. Карина сама себя не понимала. Наверное, все дело во влюбленности. Когда влюблен — объект кажется идеальным, ему прощаются любые огрехи ошибки. Это потом они начинают раздражать, когда романтика проходит. Но, странное дело, она видит его таким, какой он есть, с недостатками (кто будет спорить, Аморин довольно самолюбивый и местами властный) и достоинствами. Видит довольно четко.

Но все равно принимает.

Может, это что-то отличное от влюбленности? Что-то больше?

Но как это возможно?

Магистр, тем временем, прошелся по комнате и остановился у окна, оценивая его, как драконий инспектор — достаточно ли широкое, хватает ли высоты. Потом удовлетворенно кивнул и сказал:

— Как вы помните, на конвент назначены две участницы. Но адептка Бантор была утверждена давно, а вы, адептка Алиум только неделю назад. Поэтому вопрос с вашей транспортировкой был слегка усложнен. Но потом я вспомнил — вы ведь невеста адепта де Нэвариуса. Следовательно, обязанность за вашу перевозку можно смело переложить на него. Вы ведь не обладаете даром превращения в драконью ипостась, я верно понимаю?

23.2

При словах, что Аморину придется везти ее на конвент, дракон, наконец, пришел в себя. Взгляд стал какой-то совсем жгучий, но он так ничего и не сказал. Карина нервно сглотнула и ответила магистру:

— Не обладаю.

— Вот и прекрасно, — удовлетворенно произнес тот. — Жду вас через пол часа у главных небесных ворот. Возьмите все необходимое, но не много. На месте все есть.

После чего так же величественно и важно удалился, оставив дверь открытой.

Аморин явно хотел что-то сказать, спросить. Но сейчас у Карины не было времени. Злить магистра Радэуса она точно не хотела, а полчаса оказалось невыносимо мало, чтобы собрать в дорогу все, что нужно. Особенно когда не знаешь, где что лежит.

Карина металась по комнате, собирая какой-то саквояж, который с барского плеча выдал Аморин, спотыкалась, нервно бубнила заученные из учебника фразы. Вот ее угораздило её вляпаться в это все. Невеста, адептка… Еще и влюбилась.

Аморин в какой-то момент оказался совсем рядом — помогал ей запихнуть какие-то вещи в сумку (Карина сама не понимала, зачем их берет, видимо стресс). Она в который раз ощутила от него волну желания, жгучую, яркую, как сверхновая.

Матушки-батюшки… Что же с ней делается…

Спустя минут двадцать они выбежали из комнаты и бросились по бесконечным коридорам Шэона по только Аморину известному пути. На ее вопрос, почему не прилететь к этим вратам напрямую, дракон сказал, что это неуважение к магистру. Пришлось довольствоваться этим.

Наконец, когда Карина уже задыхалась от беготни (а в этом платье особо-то и не побегаешь. Кто вообще придумал такую одежду. Ах, да, она у же возмущалась по этому поводу), они выскочили к широкой площадке, больше похожей на пасть огромной пещеры изнутри.

Отсюда видно безоблачное небо, вдалеке молчаливо поблескивают снежные верхушки гор. На самой площадке собрался народ — целая толпа. Все разодеты, как на праздник.

Карина проговорила, пытаясь отдышаться и хватаясь за грудь:

— Ого… это чего они тут…

— Вас провожают, — коротко ответил Аморин. — Давай, вон туда.

Прежде, чем Карина успела понять — куда, дракон цапнул ее за руку и потащил через толпу в сторону края.

Идея ей не понравилась, от слова совсем, но на попытки упираться Аморин пригрозил:

— Будешь возмущаться — возьму на руки.

23.3

Пришлось смириться. Нет, ей очень хотелось оказаться в его объятиях. Но не здесь, не на глазах у этой разномастной толпы драконов, виверн и василисков, которые и так провожают их многозначительными ухмылочками и взглядами, мол, мы знаем, что вы помолвлены, знаем, чем вы там занимаетесь.

На краю их ожидали магистр Радэус и василиска Сальвия Бантор. Если магистр все в том же фиолетовом одеянии, то василиска в платье нежно-персикового цвета в пол, каком-то странном, будто вообще ничего не весит. В руках небольшой саквояж.