Академия драконов для попаданки

— Я пытаюсь, — понеслось с его спины. — Но страшно. Я никогда не летала… верхом.

— Сказал же, со мной — не бойся, — все так же беззвучно произнес Аморин.

Хотя вообще-то сам еле держался, чтобы не выкинуть какую-нибудь глупость, из которой придется выпутываться. Снова. Ведь Кари права — если бы он не затащил ее в этот мир, сидела бы она спокойно в… откуда она там.

Может и так.

Но сейчас Аморин уже даже не представлял, что мог бы жить в мире, где нет ее. Глупо, конечно, за такое короткое время нельзя так прикипеть к кому-то. Или можно? А если можно, то не следствие ли это какой-то магии?

Ничего. Он все выяснит. Разберётся и с загадкой Кари, и со своими одуряющими чувствами к ней. Как вообще может так тянуть к женщине? И ведь сейчас ему больше особо никого и не хочется, хотя возможностей, как всегда, хоть отбавляй.

Магия?

Или что?

24.1

Он не помнил, сколько прошло времени, после того, как вылетели из Шэона. Казалось, Кари вечность трётся задом о его шею. Аморин стискивал челюсть, вспоминал законы Шэона, декларацию Агариносов, лишь бы отогнать мысли, в которых он в разных позах и вариантах раскладывает эту темноволосую зеленоглазку.

А она сидит, и даже не знает, что в нем буквально война происходит.

Когда бесконечный лес под ними кончился, василиска впереди стала забирать влево (ей, видимо, выдали какую-то навигацию). Спустя еще минут пятнадцать в пределах видимости появились три парящие скалы.

Аморин слышал о них, но никогда не думал, что придется к ним лететь, тем более с девушкой верхом.

Скалы все приближались, Кари сверху выкрикнула изумленно:

— Горы! Летают!

— Это парящие скалы, — пояснил Аморин ментально. — Судя по всему, конвент будет там.

Он указал головой на центральную скалу, где высится травяного цвета замок в цвет зелени, в которой утопают скалы.

— Обалдеть… — только и донеслось с его спины.

Василиска пошла на снижение, Аморин сделал небольшую дугу и направился следом.

Когда приземлился, Кари на нем вскрикнула, видимо, тряхнуло сильно. Он пробежал с десяток метров по специально выделенной для посадки площадке, мягкой и поросшей мхом. Василиска уже в стороне, поглядывает на них искоса, словно определяется — сейчас обернуться человеком и бежать дальше, или подождать и войти вместе.

Аморин, наконец, остановился.

— Спустишься? — спросил он мысленно.

— Не знаю, — честно ответила Кари сверху.

Блин, она просто его изводит. Ее бойкость, несговорчивость в сочетании с какой-то открытостью, даже доверием подкупает и просто срывает башню.

Он уже сам не может определить, как к ней относится. Понимает только то, что она ему нужна, как воздух. Это пугает до вздыбленной чешуи.

И все равно отказаться от нее уже не может. Какой-то бред несусветный. Он же ее толком не знает. Откуда тогда эта непреодолимая тяга, которую он довольно умело скрывает, чтобы не казаться навязчивым (итак уже втянул девушку в историю).

Но выяснить, в чем дело все равно надо.

Он не оставит этот вопрос повисшим.

— Я помогу, — произнес он и вывернулся, одновременно трансформируя облик.

Карина снова вскрикнула, пока он буквально подкинул ее в воздух, а поймал уже на руки, будучи в человеческом виде — с обнаженным торсом и в своих привычных красноватых штанах.

24.2

Девушка сидела у него в руках, сморщившись и держась за палец.

— Что там? — уже голосом спросил Аморин.

— Не знаю.

— Показывай, — приказал он.

Кари нехотя разжала пальцы. Через две фаланги тянется глубокая, алая царапина, багровая жидкость медленно струится по коже.

Вот и кровь, пронеслось в голове Аморина.

Он все ближе к разгадке его непреодолимого влечения к Кари и ее необъяснимых познаний.

Девушка подняла на него испуганно-растерянный взгляд, а Аморин проговорил, понимая, что другого шанса может и не быть:

— Это где ты так?

— Сама не поняла, — ответила Кари. — Кажется, когда приземлился, слишком сильно пыталась уцепиться за шип.

— Ясно, — коротко отозвался Аморин и, поставив её на землю, достал из кармана платок.

Быстро замотал палец и сказал:

— Пока дойдем до лекаря, это остановит кровь.

Карина на удивление не противилась, вела себя очень покладисто и смиренно. Аморин даже удивился.

Она с молчаливым восторгом глазела на величественные башни замка собраний, на прибывших из других академий, которых оказалась целая толпа. В утопающих в зелени дворах, залах и коридорах воздух гудел от созданий самого разного калибра. Аморин и сам удивился — такой сборной солянки еще не видел. В Шэоне все равно как-то больше учатся те, кто связан с драконами и их магией. А тут даже эльфы. Кто их сюда вообще позвал. Конвент, вроде, посвящен драконовым видам.

Василиска их все же решила дождаться и теперь идет рядом, тоже молчаливая и какая-то отстраненная. Видимо, сосредотачивается перед выступлением.

Потом их догнал какой-то паж в серебряной одежде, стал настаивать, что он из группы сопровождающих, что им нужно непременно следовать за ним. Пришлось потратить минут десять прежде, чем удалось до него донести, что Кари нужна лекарская помощь. В конце концов, паж нехотя согласился проводить в комнату пока только Сальвию, а им с Кари подробно объяснил, как найти лекарский кабинет, а потом их комнату. Когда тот сказал именно «их», Кари покраснела, а Аморин про себя ухмыльнулся — девочка никак не привыкнет, что для остальных они сложившаяся пара. А пары известно, чем занимаются, даже если пока официально не соединились.

Когда удалось отделаться от пажа и выбраться из толпы участников и команд поддержки, Аморин отвел Кари к лекарю, чей кабинет оказался на самом отшибе в отдельном крыле в покоях абсолютно круглой формы, причем с прозрачными стенами.

— Как он тут работает и… живет, — оторопела произнесла Кари, прижимая пораненный палец к груди.

Аморин окинул взглядом помещение, где за стенами открывается живописный вид с красивейшей высоты.

— Привык, — ответил он нейтрально.

Потом появился сам лекарь. Аморин быстро объяснил проблему, тот чему-то покивал, затем снял платок с ее пальца. Аморин сунул его в карман.

Теперь у него действительно есть кровь девственницы, чтобы разобраться с очень важными вопросами.

Глава 25

Полет для Карины прошел, как один сплошной сон, в котором нашлось место и страху высоты, и какому-то странному доверию огромному и прекрасному созданию, которое машет под ней крыльями. Но больше всего ее продолжало изумлять собственное состояние — едва села верхом на Аморин, как желание, тяга к нему стали такими невыносимыми, что она с трудом соображала. Стоило невыразимых усилий держаться за шип и не думать о том, что между ног разгорается настоящий пожар.