Академия егерей

Постепенно вонь перестала разъедать мне глаза. Я распахнул окна, кованые ставни разошлись и впустили свежий, хотя и влажный воздух. Существа в клетках завозились, почуяв недоступную, но такую лакомую добычу. Хотя и не все. Рольв упоминал, что некоторые из здешних питомцев людьми не питаются, но портят посевы или домашних животных, поэтому их тоже изучают. Так-то и фроскуры редко на людей нападали.

Я нашел глазами ту самую скрипу, помнить она меня не должна была, но шипела подозрительно. Рядом с ее клеткой до сих пор стояла тележка. Именно с нее я и начал. Окатить платформу из ведра, стараясь дышать в сторону, почистить щеткой, обработать возле колес и откатить тележку к выходу, чтобы не мешала.

Клетку со скрипой я осмотрел со всех сторон. А потом, прикинув, как и что, ткнул в тварь щеткой, сгоняя ее в угол, и плеснул из ведра на пол клетки. Что-то попало туда, куда надо, что-то пролилось мимо. Остатки еды, экскрементов, соломы и шерсти почти сразу отлипли от поверхности. Их я тоже счесывал щеткой, хотя скрипа изо всех сил пыталась сожрать мой инструмент и визжала, как будто я ее резал. Неприятная работа, грязная и вонючая. Но смириться стоило.

В следующих клетках были странные создания — одно, похожее на странного жука, раскрывало на меня огромный рот со жвалами, второе выглядело больше как ульфур — длинная морда, четыре лапы, хвост и уши, серая шерсть, вот только хвост был змеиный, а язык, вывалившийся из пасти, слишком длинным. Я потыкал щеткой в ульфура, но не дождался отклика, разве что грудная клетка слегка вздымалась, сообщая, что тварь жива. Так что пришлось вернуться к жуку: тот от испуга выпустил вонючее облако, да такое, что я порадовался, что еще не ужинал. Какое-то время мой желудок сокращался, пытаясь извергнуть из себя то, чего там не было. Но в целом я выдержал это испытание с честью.

Спину немного ломило от непривычной работы. В школе гвардейцев нас наказывали уборкой редко, чаще физическими упражнениями. А в Бардарине и такого не было. Ведь после курсантов нужно было все перемывать и переделывать. Гвардейцев учили ухаживать за лошадьми, держать свою форму и оружие в порядке, а еще манерам и этикету. Мне такие занятия ставили заочно, домашние учителя постарались, остальным же курсантам, конечно, такое не по вкусу было.

Но мыть клетки магических тварей… Чем еще меня удивит эта жизнь?

Тварь хрипели, стонали, визжали и клацали зубами. Их здесь — живых и голодных — было около десятка. Немного, но мне хватало для начала. Они были не большими и не мелкими и, скорее всего, не самыми опасными. Таких громадин как проскурина я здесь не увидел. Шум стоял знатный, и странный хруст я услышал не сразу. Но вот так случается: все звуки на мгновение становятся неважными, и остается один.

Хруст раздавался со стороны клетки с ульфуром. Конечно, он мог просто жевать остатки еды, но меня все равно потянуло в ту сторону.

Тварь жрала свою лапу. Без визгов боли или чего-то еще она объедала свою заднюю лапу, кровь текла по полу, шерсть клочьями летела в стороны. Из пасти лилась слюна, а глаза твари почему-то закатились и смотрели вообще в разные стороны. Я тут же сделал шаг назад. Было понятно сразу: творится какая-то неприятная чушь. Нужно найти мастера Рольва.

Я развернулся к выходу, но не успел пройти и половину помещения, как в клетках взбесилось еще несколько тварей. Именно что взбесилось. Потому что они наносили себе увечья — бились о прутья до переломов, кусали себя и царапали. Некоторые затихали, чтобы потом снова начать биться.

Болезнь? Скорее всего. А если заразная? Если рабочий не просто с похмелья? Я уже бегом рванул к выходу. Но в этот момент одно из замерших тел в клетке у выхода странно выгнулось и замерло. Я замер, как идиот, сверля взглядом эту противную картину. Но отвернуться было невозможно. Кожа на животе твари растянулась. А потом тварь лопнула.

Мягкий и какой-то скользкий звук, с которым расходятся ткани, противной дрожью отозвался вдоль моего позвоночника. Во рту стояла горечь. Смерть людей другая. Мне так казалось.

Но все не закончилось разрывом плоти.

Мелкие зеленоватые жуки ползли из дыры в животе, вырывались из пасти и ушей, выпархивали из глотки. Они двигались неуверенно, жужжали, пока еще не все, но с каждой секундой рой становился больше, а цвет его насыщеннее.

Бежать! Но двигаться было так тяжело, я был заворожен этой отвратительной картиной — пирующих на развороченном теле насекомых. Их гудение отдавалось гулом в моих ушах. Но слабость постепенно отступала, я мог сопротивляться ей. Мои пальцы даже сложились жестом активации. Мгновение сомнения — смогу ли я, и искры расплескались по облаку насекомых.

Получилось! Огонь их брал. Но рой был только растревожен. Хотя я чувствовал, что могу справиться. Вот только завизжала скрипа — истошно и испуганно. Мой взгляд метнулся в тот угол — там тоже копошилось облако. Будто одна смерть вызвала цепную реакцию. Жужжание наполнило воздух.

И я понял, что если и была возможность уничтожить эту заразу, то только до того, как насекомые вылетят из помещения. За моей спиной была Академия — дети, подростки, ничего не соображающие взрослые. Решимость окрыляла: от странного воздействия насекомых не осталось и следа. У меня был шанс, был огонь, была возможность выжить.

Я схватил ближайшее ведро с очистителем и облил рой.

59. Астер

Я заканчивала вечернюю лекцию, когда ощутила странное — пол под ногами будто бы дрогнул. Курсанты насторожились: кто-то почувствовал сходное и повернулся в ту сторону, откуда по идее шел толчок, кто-то заметил выражение моего лица. Старшекурсники вообще были внимательными. Я нахмурилась и замерла. В лекционной застыла тишина, мы чего-то ждали. И дождались.

Внутренний двор разорвал звон колокола — не такой как обычно, а дерганый и непрекращающийся. Еще до того, как я что-то сделала, несколько курсантов рванули к окнам и распахнули их. «Пожар!» — донесся до нас истошный надломленный крик.

Я замерла буквально на секунду, а потом скомандовала:

— Носилки, вода и оружейная. Разберитесь, кто куда. Двое со мной — в лабораторию. Это не учеба.

Со стола в лаборатории я схватила жменю длинных зелёных флаконов зелья угнетения огня, защитный крем и банку мази от ожогов. Не успела толком расставить покупки, оно и к лучшему оказалось. Варить составы было лень и некогда, так что я просто заказала Эгилю привезти готовые. Вряд ли он расстроится, если я их использую для пострадавших. Зелья отправились в сумку, сумка — в руки курсанту. Другому помощнику достались лечебные средства. Я разделила их, чтобы в чрезвычайном случае не перепутать флаконы.

Действия заняли не больше минуты. Все это время колокол во дворе продолжал трезвонить. Правда, к его звуку добавился и другой шум. Кто-то командовал по поводу воды и амулетов. В оружейной должно было быть что-то против пламени. Всё-таки болота временами горели. А значит, Академия как-то справлялась с этой проблемой.

Уже у самого выхода из лаборатории я замерла буквально на секунду, а потом подхватила с крючка свой старый плащ — один раз он выжил после огня, по идее выживет и второй раз. Защитное покрытие до сих пор действовало. В огонь я лезть не пылала желанием, но случай мог быть каким угодно.