Академия Космического Флота: Дежурные

— Ого, какие рога! Они настоящие? Можно потрогать?

— Нет!

Ив отшатнулся от протянутых в его сторону детских ручек. Резонаторы — одно из самых уязвимых мест у всех цваргов, и даже лёгкий удар может обратиться травмой, а уж достаточно сильный — и вовсе болевым шоком. Чтобы дать потрогать рога, цварг должен доверять гуманоиду, а этой малышке Ивес не доверял ни на грамм. А вдруг она захочет поцарапать резонатор ногтем? Попробовать на зуб? Не-е-т, жизнь научила Ива, что женщинам доверять нельзя, а из этой мелочи рано или поздно вырастет женщина.

— Во-о-о ты пугливый! — не то восторженно, не то удивлённо протянула Ира, распахнув серые глазищи один в один именно так, как сделал минуту назад её старший брат. Она снова внимательно осмотрела Ир’сана и теперь уже, спрыгнув с колен Лёвы, воскликнула: — Хвост! Ну хвост-то точно можно потрогать!

— Нет!!! — крикнули уже хором её старший брат и цварг, испугавшись, что девочка может порезаться об остроконечный шип на конце.

Ивес опасался поранить ребёнка, но мелкая рыжая бестия оказалась настолько проворной, что буквально за секунду сцапала пятую конечность цварга. У самого кончика, как раз около пятигранного острия. Офицер замер, Лёва и вовсе зажмурился, от него вновь полыхнуло страхом, но теперь уже едко-густым, как дым от влажных еловых веток. Он боялся гнева лейтенанта.

— Вау! Какие классные отражения! А сколько раз в день ты его полируешь?

Она определённо не представляла, что у цваргов выражение «полировать шип» имело совершенно другой смысл, но лейтенант думал о другом.

— Отпусти, пожалуйста, шип острый. Ты можешь порезаться, — терпеливо проговорил Ив, не сводя взгляда с девочки.

Вместо того чтобы выполнить просьбу, любопытная проказница, разумеется, поступила ровно наоборот. И со словами: «Серьёзно? А им можно нарезать сосиски?» — она ощутимо сжала кончик шипа. Закономерно, что на тонкой детской ладошке мгновенно образовалось алое пятно. Ивес замер, ожидая вспышки боли от девочки по бета-фону и истерики — в обычном плане, но её не последовало. Точнее, последовала последняя, но откуда-то позади.

— Лёва, Ира, да я же с ног сбилась… Что это?! А ну отпусти мою дочь, тварь иноземная! — внезапно завизжала женщина, и было с чего: Иришка вытерла ладошку о футболку, так как кровь всё никак не хотела останавливаться. — Ты ударил моего ребёнка! Что же ты за мерзость, ничего святого в тебе нет!

Распыляя эманации гнева и ненависти, женщина буквально оторвала Иру от хвоста Ивеса, так и не поняв, что офицер сам не касался девочки.

— Мэм, я объясню…

— Молчи, демон-кровопийца! — Она схватила Иринью за руку и дала знак Лёве, чтобы тот тоже поднимался со скамейки. — Я всегда знала, что вы используете нас как ресурс! Доите, словно безмозглых коров! Вы нас за равных-то не считаете, мы для вас грязь под ногами, тьфу, но чтобы вот так, средь бела дня напасть на пятилетнего ребёнка…

— Ма-а-ам, — это уже попытался вставить реплику Лёва.

Мать детей, такая же рыжая, как и они, мгновенным рентген-взглядом пронзила сына, отметила его помято-всклокоченный вид, дорожки ещё не высохших слёз и запылившиеся штаны, из-за чего гнев трансформировался в неистовую ярость. Всё материнское в ней взметнулось смертоносным торнадо: несмотря на непутёвых мужчин, которых она выбирала по жизни, и некоторую степень наивности характера, детей она любила больше всего на свете. Она закрыла их грудью и чётко посмотрела в глаза страшного рогатого демона — не иначе как порождения Тьмы и Ада.

— Ты-ы-ы, — зашипела она и понизила голос до угрожающего шёпота. — Не приближайся к моей семье! Если увижу хоть за парсек рядом с дочерью, я обойду все инстанции, какие только существуют… и клянусь, я сделаю всё, чтобы твоя жалкая жизнь стала и вовсе невыносимой! Я знаю, такие, каквы, — она ощутимо ткнула офицера в золотую вязь на мундире, обозначающую ранг лейтенанта, — соблюдаете все эти бумажки и формальности! Такие, как вы, смеются над нами и считают, что мы плодимся словно тараканы. Так вот. На этот раз ты попутал, уродец, и я за своих детей глотку перегрызу. Понял?!

Ивес Ир’сан смотрел на женщину, в чьих глазах и бета-колебаниях плескалась искренняя и ослепляющая, как сверхновая, ненависть.

Он мог бы попытаться донести до неё словами, что не виноват в ранении Иры, но она не поверит.

Он мог бы прибегнуть к логике и объяснить, что цварги не питаются кровью и инцидент — случайность, но какая может быть логика там, где ослепляют чувства?

Он мог бы вновь воспользоваться расовой особенностью и успокоить взбешённую захухрю ментально, но это искусственное влияние извне, которое не изменит внутренних установок женщины. Это поможет прямо сейчас, но будет иметь лишь временный эффект. Захухря придёт домой и возьмётся анализировать, почему она так себя повела, а позднее лишь ещё крепче уверится в том, что цварги ужасны и считают людей низшей расой. В её глазах это будет неоспоримым доказательством его вины.

Патовая ситуация со всех сторон.

— Ты меня понял, уродец?! Или мне вызвать Системную Полицию?

Ивес Ир’сан кивнул, сжав челюсть до хруста.

— Да, мэм. Прошу прощения, что нанёс вред вашей девочке. Не надо никакой полиции. Я уже ухожу и больше вашу семью не побеспокою.

Под взглядом, которым можно было бы прожечь дыру в корабельной обшивке, Ивес развернулся и стремительно зашагал прочь.

В груди Ир’сана клокотала буря эмоций, но среди раздражения и гнева на неадекватную мамашу цварг с удивлением обнаружил неясно откуда взявшееся восхищение. Эта женщина, несмотря на то, что считала его опасным, не побоялась встать грудью на защиту детей. Для Ивеса это шло вразрез с поведением его собственной матери, и на миг болезненное тепло разлилось под рёбрами.

Он направлялся к своему истребителю, припаркованному сразу за чертой города, и отклонился от маршрута лишь раз, завидев супермаркет по пути. Не обращая внимания на оборачивающихся прохожих и изумлённые шепотки, он свернул внутрь и быстро нашёл отдел настольных игр. На Захране люди производили вещи просто отвратительного качества, а потому Ивес, практически не глядя, взял самые дорогие шахматы — единственные импортированные с Танорга — и рванул на кассу. По дороге на глаза попался мясной отдел. «А им можно нарезать сосиски?» — всплыл вопрос рыжеволосой малышки в голове. Ивес взял к шахматам ещё и упаковку полуфабрикатов поприличнее. Вроде глупость, но рука сама потянулась.

— Отправить по адресу с курьерской доставкой можно? — спросил цварг, протягивая финансовый чип, и замер: на бейдже кассирши значилось «Кристина Соколова».

— Яшо, на постамат-курьера похожа?

Лениво чавкая жвачкой, девушка за прозрачной перегородкой сцапала чип и провела им по считывателю. Лишь когда на терминале отразилась надпись «оплата получена», она рассмотрела эмблему Межгалактического Банка и от изумления проглотила резинку, затем подняла взгляд на покупателя. Несмотря на недостатки клиента в виде рогов и фиолетовой кожи, кассирша тут же приосанилась и произнесла гораздо вежливее:

— Покупку там вон, за углом, отправить можно. Упаковочные материалы входят в стоимость пересылки.

Девушка аккуратно переложила шахматную доску и упаковку сосисок на ленту с оплаченными покупками, но цварг всё ещё стоял как вкопанный, глядя на неё.

— Нравлюсь? — игриво спросила кассирша.

Вначале она подумала, что ей протягивают стандартный «серый» чип от Захранского Банка. Сейчас же мысленно ожесточённо корила себя за то, что серый цвет спутала с серебряным. Против цваргов она ничего не имела, так как всегда считала, что кошелек говорит о гуманоиде больше, чем внешность. Рога, хвост — ерунда это всё, как и разница в менталитетах. Любая умная женщина сможет выдрессировать мужчину, будь то цварг или даже диковатый ларк, так, как ей надо. Внутри кассирши подобралась и напряглась охотница за состоятельным мужем.