Академия Крылатых, или В пекло тебя, дракон!

Как-то сразу вспомнилось о том, что, как ни крути, этот отвратительный драконюка – второе лицо после ректорессы. И обладает достаточно большой властью.

Так что давай, Хэл, повежливее! Поспокойнее, если не хочешь вылететь отсюда к шеликунам. Он ведь может устроить это, если очень захочет. Если по-настоящему его доведу. Я уверена, что Аэлмар может.

– Уютненько у вас тут. Лампово, – оценила я, обводя взглядом кабинет, в основном потому, чтоб не смотреть в глаза его хозяину. – Гномью сокровищницу напоминает. Короля гномов, не меньше.

Шеликуны клятые! Про безвкусие сокровищниц гномов, которые они под завязку набивают различными драгоценными металлами, камнями и предметами роскоши, ходят легенды. Вернее, анекдоты. У него же тут все очень лаконично и сдержанно, а не «дорого-богато».

Вот кто меня за язык потянул?

– Потрясающая проницательность, фэссарина Сенфрид, – склонив голову набок, Аэлмар издевательски похлопал. – Магические замки на этот кабинет действительно ставили гномы.

– Вы настолько боязливы, фэсс Аэлмар?

Ну все, древесные братья и сестры, меня понесло…

– Их заказывал не я, а мой предшественник, – невозмутимо отозвался дракон. – Я же не счел необходимым что либо здесь менять. Тем более деньги гномам за работу были заплачены немалые. Впрочем, я абсолютно так же, как и он, не люблю, когда вторгаются на мою территорию.

– Вы так смотрите на меня, как будто подозреваете в том, что я собираюсь это сделать! – оскорбилась я.

На самом деле, он смотрел не так. Джерласс Аэлмар смотрел на меня – и в его огненных зрачках отражалось воспоминание о нашем поцелуе, от которого я до сих пор не могла выровнять дыхание. Это был всепоглощающий хищный взгляд – совсем не такой, каким должен смотреть проректор на провинившуюся студентку.

А в следующее мгновение он поднялся со своего кресла, и – о, ужас! – подступил ко мне.

Что абсолютно мне не понравилось! Я попыталась отодвинуться и встать из-за стола, но дракон удержал.

Положив руки на подлокотники моего кресла, проректор склонился совсем низко.

– Вы уже это сделали, Хэллия Сенфрид, – негромко сказал дракон, и мой висок обожгло жаром его дыхания.

– Вообще-то вы сами меня сюда привели, – осторожно начала я.

Близость проректора волновала сильнее, чем я могла этого от себя ожидать. Попыталась разозлиться на него и на себя, обесценить этот момент, но вместо этого только сильнее вжалась в спинку своего кресла, не в силах пошевелиться.

– С вашей стороны весьма наивно полагать, что моя территория ограничивается стенами этого кабинета, фэссарина.

Я выдохнула, потому что его тяжелые руки легли на мои плечи. Отвечать не было никакого желания. А ну как, не понравится дракону этот ответ, возьмет, да и свернет мне шею?

Как-то уж больно плотоядно он к ней присматривается! Вроде как уже давно существует указ, что драконам кушать разумные расы запрещено.

Или тут так же, как и с поджогом заповедных лесов – если очень хочется, то можно?

– Так вы бы как-то поточнее ее обозначили, что ли, – посоветовала я. – Флажками там, или маячками сигнальными, чтоб я точно подальше держалась.

– Я говорил, что в этой академии вам не место, – не обратил никакого внимания на мои слова дракон, проведя теплыми пальцами по моей ключице. – Неоднократно предупреждал вас отказаться от обучения, но… вы не вняли.

– Я же сказала, что желаю получать знания! – перебила я, пытаясь скрыть смятение, что охватило меня при его прикосновении. – Диплом об окончании Эльмгостской Василевской Высшей Академии – предел моих мечтаний!

Не обращая никакого внимания на мое возмущение, проректор прикоснулся к моей прическе, а затем невесомо пропустил сквозь пальцы тщательно закрученную прядь.

– У вас потрясающие волосы, фессарина Сенфрид, – задумчиво проговорил он, словно не желая выпускать их из рук. – Чистейшее золото... Когда солнце играет на ваших локонах, от них невозможно отвести взгляд. Жаль, что оно радует своими лучами наши края так редко…

– Жаль… – как эхо повторила я, смятенная его тоном, в котором вместо его всегдашнего презрения, звучало восхищение и любование.

Тем более холодно и отрезвляюще подействовали на меня его следующие слова:

– А разве пределом ваших мечтаний, фэссарина Сенфрид, не является стать законной женой представителя низшей расы? Лепрекона, к примеру.

Сердце ухнуло вниз.

Знает!

Дриадрья Праматерь, он знает про мою помолвку с Туни!

А я-то искренне надеялась, что сей до крайности раздражающий меня факт не получит широкой огласки. Как-то пронесет…

Я закрыла глаза и выдохнула. Но успокоиться не смогла.

Казалось бы, ну что такого, ну пронюхал этот богомерзкий дракон про Туни? В конце-то концов, мой жених – не его дело! Имею право иметь жениха, и какой-то там проректор мне не указ!

– Лепреконы – надежные и верные мужья, – стараясь казаться убежденной, заявила я. – Не то, что какие-то там драконы!

В жизни бы не подумала, что стану еще и защищать Туни!

Чудны дела твои, Дриадрья Праматерь.

– Прекрасный выбор, который делает вам честь, – усмехнулся проректор, и протянул мне какой-то свиток, что лежал на его столе.

Неужели, правда, подготовил бумагу о моем отчислении? Мерзавец, меня же не за что отчислять, я даже пяти санкций еще не набрала! Ну ничего, пойду ректорессе жаловаться! Ей же нужно предсказание про ее любимую внученьку? Авось, не даст меня отсюда вытурить.

С самым независимым видом я сложила руки на груди, не желая брать свиток.

– Скажите, пожалуйста, фэссарина, вы читали договор, на основании которого вас приняли в эту академию? – вкрадчиво поинтересовался Аэлмар.

– Разумеется, – высокомерно сказала я, которая на радостях подписала данный договор, не читая.

– В таком случае, получается, что вы сознательно ввели в заблуждение руководство академии, фэссарина Сенфрид, – восторжествовал дракон и все-таки сунул мне под нос свой свиток. – Пункт одиннадцатый.

Пришлось прочесть пункт одиннадцатый, где было написано: «Поступающий в Эльмгостскую Василевскую Высшую Академию гарантирует, что при поступлении не был связан помолвкой или брачными узами, и не будет вступать в семейные отношения на протяжении всего срока обучения в Академии, иначе подлежит немедленному исключению».