Академия Крылатых, или В пекло тебя, дракон!
Шрифт:
А ради этого стоило и потерпеть. Правда, как назло, случая проникнуть в сию обитель мне еще не представилось: Рендал постоянно крутилась там, словно что-то чувствовала. Но вчера из обрывка разговора Сурии с Бранисой я узнала одну важную вещь: в эти выходные они с бабушкой собирались домой – к родителям Сурии.
А это значило, что мне наконец-то представился удобный случай!
Кстати, по поводу Сурии – а вот и она! Как говорится, вспомнишь дерево – вот и веточка…
– Хэлли, милая, а вот и ты, – ласковость ее тона явно не вязалась с тем, как свирепо Фурия пучила глаза. –
Я подавила тяжелый вздох. Каждый член клуба «Таинственное крыло» обязан был выучить наизусть и пропеть перед остальными танковцами гимн клуба. Пожелтевший от времени свиток с этим самым гимном висел в клубной зале на самом почетном месте. Под стеклышком и особыми чарами, так как был коллективно сочинен основателями клуба Дриадрья Праматерь знает, сколько лет назад.
Всего там было восемьдесят куплетов. Ранее можно было ограничиться только первыми десятью. Однако совсем недавно верхушка клуба ввела новое правило – а именно, что учить нужно было все восемьдесят стихов.
Фурия приставала ко мне с этим гимном и днем и ночью. В буквальном смысле! Однажды я проснулась из-за того, что надо мной навис всклокоченный силуэт драконессы в ночной рубашке до пят. Грешным делом я спросонья поначалу приняла ее за приведение Скорбящей.
– Наш клуб лучший, наш клуб лучший, лучший наш клуб, – страшным голосом пропел призрак. – Ну же, продолжай!
– Это «Таинственное крыло», это «Таинственное крыло», да здравствует наш союз… – слабым голосом продолжила я, недоумевая, зачем Скорбящей гимн «ТАНКА».
– Пусть процветает «ТАНК», слава нашему «ТАНКУ»! – продолжило ночное видение.
– Который достойнейшие крылатые создания сплотил… – закончила я первый стих, наконец-то осознав, кто передо мной.
– Вот, потом еще спасибо скажешь, дриада, – заявила Сурия. – Ты должна знать наш гимн, чтоб от зубов отлетало!
С помощью эликсира памяти, который я тут же наварила, я выучила первые восемнадцать стихов (не считая вступительного, который постоянно повторялся между куплетами!), но дальше у меня дело как-то не пошло.
И вот сейчас, глядя на драконессу, которая, как всегда стоя в окружении своих верных Бранисы и Трисбы, пялилась в ожидании ответа, я испытала прилив злости.
Только этого не хватало! Тратить свое время и силы, учить какой-то гимн, когда у меня других дел невпроворот!
– Я вижу… – медленно проговорила я с остановившимся взглядом. – Я вижу… Потерю. Печальную потерю… Горькую потерю…
Судя по тому, какая мертвая тишина воцарилась в до того шумной столовой, получалось у меня неплохо. Для пущего эффекта я вытянула вперед правую руку и продолжила:
– Старый свиток… Тот, что писали семеро (ведь столько их было, если я не ошибаюсь, основателей клуба, что гимн сочиняли?!)… Вижу огонь, а затем… Строчки теряются во тьме… В общем, гимн пропадет, – закончила я своим обычным голосом. – Говорю, как пифия в двадцатом колене. Предрекаю, можно сказать. Может, и учить его тогда не стоит?
Фурия, которая явно не поверила ни одному моему слову, скривила губы в ухмылочке:
– Ты ошиблась, дриада… ой, пифия в двадцатом колене!
Или неправильно истолковала свое видение. Свиток с гимном не может пропасть. Никогда в жизни!Вместо ответа я демонстративно достала из ранца свой брульон предсказаний, и золотое перо, которое таскала специально для такого торжественного случая. А потом у всех на глазах сделала в тетрадочке запись, захлопнула ее и сунула обратно.
И только потом до меня дошло, какого шеликуна я сама себе подложила этим предсказанием. Теперь Фурия перед отъездом, чего доброго, усилит защитные чары на двери клуба и конкретно на свитке с гимном. Даже пусть не поверила в предсказание. Просто так, на всякий случай.
Дриадрья Праматерь!
И угораздило же меня так сглупить…
Впрочем, ничего нового.
Нехорошее предчувствие так накатило, что у меня даже аппетит пропал. Вот, связалась ведь с этим клубом, с гимном, с Сурией! Да и вообще со всей этой академией… И ее проректором-драконом, который почему-то совершенно не шел у меня из головы. Слава Дриадьей Праматери, его хоть за преподавательским столом не было и «пророчества» он моего не слышал.
Но ему доложат, как пить дать. Вон хоть Сурия и доложит.
Эл, как мог, постарался меня отвлечь, расписывая прелести блюд, поданных на ужин. Особенно он хвалил какое-то какие-то подозрительные маленькие лепешечки, которые все уминали за обе щеки.
Я придвинула к себе тарелку, отрезала маленький кусочек…
И сразу же поняла, что это. Сыр, обжаренный в лавровом листе.
Ой-ой-ой, бедный мой лаврик! Вандалы! Дикари! Совесть у них под каблуком, а стыд под подошвой, как любит говаривать моя бабуля. Разве так можно обращаться с благородным растением?
Окончательно расстроившись, я удалилась в покой. Немного времени погрустить в одиночестве у меня будет: Сурия с подругами отправилась в клуб. Явно для того, чтоб защиту на свитке усилить!
Эх…
Не успела я скинуть ранец на кровать, как в покой постучали. А на пороге обнаружился Павиан с конвертом в руках. Его травянисто-зеленый цвет мне сразу не понравился.
– Вообще-то я почту не разношу, – высокомерно заявил эльф. – Но для тебя, дриада, готов сделать исключение. Твой отец просил передать тебе лично в руки.
Воздав коменданту за старание баночку лунных лепешек, я сосредоточилась на письме. К зеленому конверту прилагалась коротенькая записка от папеньки: «Туни возвращается со своего лепреконского фестиваля! Если у тебя в ближайшее время не получится достать деньги, придется бежать. У нас с Ерином для этого почти все готово».
Час от часу не легче!
В конверте лежало письмо и зеленая пуговица.
Туни писал следующее:
«Бесценная Хэллечка, милая моя невестушечка!
Через неделю я возвращаюсь с фестиваля и надеюсь найти вас в добром здравии. Как моя будущая благоверная, вы должны будете сопровождать меня на королевском балу в честь Дня Одоления, на котором и будет официально объявлено о нашем скорейшем бракосочетании. К этому письму прилагаю национальный лепреконский костюм, в который вы обязаны облачиться на сиё торжество. Целую ваши ручки и ножки!».