Академия Сердцеедов. Обман
Шрифт:
И схватив со стола свой пропуск, устремилась к выходу.
— Найтли!
Я даже не обернулась. Вместо этого в припрыжку устремилась к лестнице, слетела на первый этаж и бегом выскочила на улицу.
Погода стояла пасмурная, но без дождя и снега. Даже ветер и тот затих, хотя еще вчера норовил сбить с ног любого, кто посмеет зазеваться. Для похода в город – лучше и не придумаешь.
Прекрасно понимая, как сейчас бесился Лекс, я побежала к воротам. С него ведь станется – поймает и силком в общагу отнесет, лишь бы под ногами у него не путалась. Поэтому мне нужно было как можно быстрее оказаться
Сунув пропуск в руки сторожу, я выскочила через узкую калитку и припустила к городу по замерзшей аллее.
Последний раз я была тут во время отбора, когда кругом цвело и зеленело, теперь же все изменилось. Деревья стояли серые и голые, пышные кусты щетинились тонкими облезшими ветками, под снегом местами коварно прятались стылые лужи.
Мне нравилось. Я бодро шла вперед, напевая себе под нос старенькую песню и старательно делая вид, что не слышу позади себя жестких и крайне недовольных шагов.
— Так и будешь плестись позади? — не выдержала я, когда до города оставалось всего ничего.
Всю дорогу мы проделали в полнейшем молчании, и теперь меня одолевало желание поговорить. Собеседник такой себе, но другого все равно нет.
— Буду.
— А может…
— Не может.
— И все-таки…
— Нет.
Чудо, а не парень. Просто именины сердца. Как пообщаюсь с ним, так глаз дергается.
Еще немного прошли молча. Потом дорога бодро нырнула на первую городскую улицу и стало не так скучно.
Хайс по-прежнему восхищал меня своей роскошью, шириной и размерами. Ухоженные дома, живые изгороди зеленые несмотря на приближающуюся зиму, эр-мобили снующие по гладким улицам наравне с неспешными каретами. И люди… Совсем не такие как в Муравейнике. Их богатые одежды шуршали парчой и кринолином, меховые накидки небрежно развивались в такт размеренному шагу. На лицах не было тревоги о будущем.
Я тоже такой буду. Вот только учебу закончу, открою свой салон рун и заживу. Главное все сбережения на ручки с карандашами не спустить…
Правда в лавку писаря попасть оказалось не так-то просто, ибо Лекс решил, что его дела важнее и повел совсем в другую сторону. А поскольку он был больше и сильнее, мне пришлось подчиниться.
И вот поперлись мы по каким-то переулкам совсем не в ту часть города, где было чисто и красиво, а туда, где дома попроще жались друг к другу, и на витринах не было шелков с жемчугами.
— Что у тебя за страсть по подворотням всяким бродить? — ворчала я, буравя взглядом широкую спину, обтянутую учебной формой, — то по закуткам, то по Муравейнику бродишь. Кстати, а что ты делал в Муравейнике?
— Не твое дело, Найтли.
Гад.
Я не удержалась и показала ему язык.
— Я все вижу, — не оборачиваясь кивнул на окно, в котором мы отражались.
— А мне плевать.
Он затормозил так резко, что я ткнулась носом ему в спину. Обернулся, глядя сверху вниз. Глазищи темные, сердитые, брови нагло вскинуты, мол: кто-то что-то вякнул?
— Все. Молчу.
— Правильное решение, Найтли.
Гадский гад.
Как я вообще умудрилась подобрать его артефакт на отборе? Почему не взяла какое-нибудь колечко, бусики, что-нибудь еще? Зачем надо было хватать ту дурацкую щепку с пола?
Мы отправились дальше.
В отличие от меня Верано не кутался в
теплую куртку, но выглядел так, будто ему совсем не холодно. Даже нос не покраснел. Я же только успевала на руки дышать, и мысли все больше занимал горячий шоколад из Сладких Грез.— Я замерзла.
— Могу пойти быстрее, — сказал Лекс и прибавил скорость, и мне пришлось чуть ли не бежать за ним.
Один его шаг – три моих. Но да, теплее стало. И когда мы вошли в лавку, где торговали артефактами, я уже взмокла.
— Адепт Верано, — седенький мужчина за прилавком растекся в приветливой улыбке, — давно вас не было видно.
— Много учебы.
— Понимаю. Чем могу помочь на этот раз?
— Вот это нужно для факультета, — Лекс вытащил из-за пазухи два листа, — а вот это лично мне.
— А девушке?
— Книжек с картинками.
Я метнула в него грозный взгляд, обещая кровавую расправу, но Верано даже бровью не повел. Как можно быть таким противным?
Я обиженно надулась и отошла. Пока они с хозяином лавки обсуждали товары, я бродила вдоль длинных низких стеллажей, выставленных рядами.
Каких тут только штуковин не было. И странные щупальца в мутных банках, и непонятные механизмы, состоящие из проводов и шестеренок, и какие-то порошки. Камни, кольца, подвески, зеркала, бусы, маленькие серебряные серпы и ритуальные клинки. Даже связка крысиных хвостов и сушеная голова мартышки висели в углу, привнося легкий оттенок жути во весь этот бедлам.
— Гадость какая, — я передернула плечами и на всякий случай отошла подальше.
В следующем закутке мне понравились яркие помпоны их кроличьего меха. Рука так сама и потянулась, чтобы погладить задорно топорщащиеся ворсинки, но в последний момент ее сжала жесткая лапища Верано.
— Эй! — возмутилась я. А он только стиснул сильнее, отвел мою руку в сторону и строго поинтересовался:
— Что ты делаешь?
— Хотела помпон посмотреть поближе.
— Тебя разве не учили, что в лавке артефактора нельзя ничего хватать? — потряс моей рукой, потом небрежно отпихнул, — здесь каждая деталь открыта и готова к применению. Чуть магией заденешь и замкнется на тебя.
— Ничего не замкнется, — проворчала я, но руки на всякий случай за спину спрятала. Мало ли.
— Ладно если что-нибудь безобидное прихватишь, а если нет? Вот этот помпон, как ты соизволила выразиться, применяется для отпугивания нечисти. Если на тебя замкнется, то ты не в один дом зайти не сможешь Тебя просто через порог не пустит. А вот это, — Верано указал на другую полку, где лежала неприметная жестяная коробочка, — артефакт, который открывает переходы. Куда именно – никто не знает, потому что для каждого открывается свой проход. Схватишь и перенесешься куда-нибудь в глушь, в болота, или в вечную зиму.
Я попятилась, а Лекс продолжал рассказывать страшилки:
— Если вот это возьмешь, то будешь есть без остановки. А вот это – местные псы решат, что ты их завтрак.
Все окружающие меня, такие безобидные на первый взгляд штуки внезапно стали чертовски пугающими.
— А здесь есть что-нибудь приятное и доброе?
— Да. — сказал он и зловеще улыбнулся. — Я.
— Да ну тебя, — отпихнув мерзавца, я устремилась к дверям, — подожду тебя снаружи.
— Смотри, нос не отморозь.