Академия Сердцеедов. Обман

Можно мне другого сопровождающего? Пожалуйста! С этим мы точно когда-нибудь подеремся.

Глава 8

Такое ощущение, что перед сессией время стало лететь быстрее. Мне катастрофически не хватало часов в сутках, чтобы выучить новое, повторить старое, и хоть немного поспать. Вся жизнь свелась к круговороту занятий, книг и тренировок, лишний раз некогда было сбегать в столовую, а уж о том, что такое «просто погулять» я вообще забыла. Из развлечений – только зачарованное окно, сквозь которое мы с Кайлой регулярно проверяли корпус напротив, на предмет всяких черных соплей и странностей. С того злополучного вечера они больше не появлялись, но мы все равно были начеку. Мало ли.

— Тебе письмо, — Кайла бросила на мою кровать серый конверт, — комендантша передала. Опять, наверное, от Хеммери.

У меня привычно екнуло под коленями.

Уже шестое. Они приходили и интервалом в несколько дней и неизменно сопровождались новыми спазмами за грудиной. Зачем он меня мучает? Зачем пишет все это?

Я приготовилась к очередным извинениям, красивым словам о том, как он сожалеет, как ему меня не хватает и все таком же духе, но в этот раз меня ждало что-то новенькое. Пришлось трижды пробежаться взглядом по скупым строчкам, прежде чем до меня дошла суть написанного.

— Чего этот мерзавец от тебя хочет? — спросила Кайла, не поднимая глаз от тетради, — прощения, понимания и обнимашек? Чтобы ты все срочно забыла и не выносила мозг бедному самцу, который воспользовался своим законным правом на разнообразие?

— Коул хочет встретиться.

— Чудесно. Пусть приезжает.

— Он так и написал. Приедет через неделю.

Подруга только хмыкнула:

— Размечтался. Кто его с практики-то отпустит? Пока ректор приказ о возвращении не подпишет – не видать ему Весмора, так что не переживай.

— Он самоволкой собрался.

Кайла все-таки оторвалась от книги, глянула на меня озадаченно и, пожав плечами, сказала:

— Ну и дурак. За такое столько штрафных баллов отхватит, что до конца обучения хватит. А то и вовсе отчислят за побег.

— И правда дурак, — рассеянно согласилась я, но на душе стало тревожно.

Да, мне не хотелось, чтобы у Хеммери возникли лишние проблемы из-за бессмысленных походов.

Неужели и правда без разрешения притащится? Думает, после этого я стразу обо всем забуду и растаю, как малолетняя дурочка? Не растаю. Мне такие «подвиги» вообще не сдались.

Желание написать ответное письмо стало еще сильнее, но у меня по-прежнему не было обратного адреса.

— Забудь. Если он дурной – это его проблемы, не твои.

Так-то она права… Но что делать с ломотой в области груди? Она вообще когда-нибудь пройдет? Или мне суждено всю жизнь убиваться по этому предателю? Не хочу!

Я засунула конверт под матрас, к первым пяти и снова погрузилась в описание рун. Один плюс от нескончаемой учебы все-таки был — не оставалось времени на сердечные переживания.

Мне все никак не удавалось расшифровать свою бабочку. Много необычных элементов и сочетаний – природные и немного геометрии, россыпь кружков в перемешку с треугольниками, изящные завитки между которыми укладывался частокол зигзагов.

Госпожа Нора сказала, что руна получилась такая же бестолковая и несобранная, как и ее хозяйка. И пока я с ней не разберусь, могу даже не думать о допуске на экзамен.

Вот и я разбиралась.

Крылья, как символ двойственности и зеркального отражения. Плавная линия, замыкающаяся в знак бесконечности – знак восстановления. Резкие фигуры – оборона из вне, плавные – защита снаружи. И что из всего этого следовало? Понятия не имею!

Ответ был запрятан где-то очень глубоко, но сдаваться я не собиралась. Стоило только вспомнить худое утонченное лицо госпожи Норы и ее высокомерный взгляд, полный пренебрежения, и тут же просыпалось упрямство. Все равно разгадаю, что это за руна! Чего бы мне этого не стоило.

А между тем, за окном уже вступила в законные права матушка-зима. Сугробов еще не намело, но серые газоны перестали быть серыми, и с голых веток свисали грозди сверкающих сосулек. По-осеннему серая Академия будто переоделась в праздничный наряд, и несмотря на надвигающуюся сессию и по-прежнему действующий комендантский час, настроение у обитателей Весмора улучшилось.

Зова я больше не чувствовала, трагических происшествий не было, а Стражи и Гончии все перерыли и перевернули с ног на голову, так что у злоумышленников, кем бы они не были, ни осталось ни единого шанса добраться до кого-то из адептов. Разве это не повод для хорошего настроения?

Одно не радовало. Снег был везде, кроме полигона. То ли купол над ним стоял защитный, то ли Райдо своей зверской улыбкой распугивал тучи, но площадка по-прежнему удручала своим видом.

— Не хватало еще, чтобы вы у меня тут поубивались, пока по льду носитесь, — отвечал Хонер, когда у него спрашивали про снег, — о вас, бездарях, забочусь.

Лично мне казалось, что он просто не мог отказать себе в удовольствии наблюдать за тем, как мы бездарно барахтаемся в грязи.

Усиленные тренировки с туманными сущностями стали чем-то обыденным. Мы уже не пугались и не орали, когда они выныривали то из земли, то из развалин. Лишь возмущались сквозь зубы, если одно из таких щупалец стаскивало с трассы, и приходилось начинать заново.

?За время обучения в Весморе парни еще больше обросли мышцами, и на их фоне я теперь выглядела как стрекоза среди шершней.

Мое тело тоже откликалось на тренировки. Я стала выносливее, подтянутее, и отражение в зеркале мне нравилось гораздо больше, чем прежде. В общем не зря столько времени убивалась на полигоне – результат был, и он мне нравился. Поэтому к Райдо я ходила с удовольствием. И сегодня и вовсе прискакала к главным воротам одной из первых.

— Ты можешь так откровенно не радоваться? — проворчал Доминик, заметив мою сияющую физиономию, — у меня от твоих улыбок зубы ломит.

— Поздравляю!

Пока ждали преподавателя – припирались, но стоило только Хонеру появиться на площадке, как разговоры смолкли.

— Сегодня у вас забег на время, — он поставил нас перед фактом, — первые три пары получают плюс пять баллов, последние – минус пять.

— А остальные?

— А остальным советую не задавать глупых вопросов. Оливио, Найтли – вперед.

Кто бы сомневался!

Я толкнула Ника локтем в бок, за то, что из-за его длинного языка нам опять пришлось идти первыми, он что-то промычал в ответ. Но делать нечего. Пошли первые, как миленькие.

Поначалу все было как обычно — несколько кругов по периметру площадки, потом любимая грязевая полоса под колючей проволокой.