Академия Сирен. С принцами вход воспрещён!

Я бы могла написать матери и узнать у неё по поводу сердца, но я не могла исключать вариант того, что всю нашу почту просматривали и такой вопрос непременно привлечёт внимание директрисы. А из этого следовало, что с проблемой я должна разобраться самостоятельно. При этом не померев в процессе. Побег и возвращение к Джасперу откладывалось на неопределённый срок. Парня из пыточной было жалко. Он явно не заслужил того, чтобы томиться там, рыдая день и ночь для старой ведьмы, которая хорошо устроилась.

Тряхнув головой, отогнала от себя дурные мысли. В их разговоре должна была заключаться какая-то подсказка. Коли даже фамильяр не возражал против шпионажа, следовательно происходило что-то не заложенное в программу слежения. Все же система обладала собственным разумом и могла самостоятельно строить догадки обо всем, что происходило в стенах вверенного ей учебного заведения. Именно по этой причине она и считалась самой совершенной из всего, что имелось у правительства на данный момент.

Только для меня лично, это не имело никаких оснований. Я была под прицелом и не могла ни с кем посоветоваться. Любые вопросы немедленно вызвали бы подозрения среди профессоров, и моя жизнь встала бы на кон безумной гонки с ведьмой. Темные от того и славились во все века, как жестокие и кровожадные твари. Они не знали жалости и пощады и ради своей цели могли пройтись по трупам, даже не узрев в том чего-то плохого и неуместного. И вот в это я умудрилась вляпаться, даже не по своей воли!

Судорожно сжав пальцы в кулаки, я постаралась успокоить дыхание и унять панику в груди. Пока у меня преимущество. Пусть и небольшое, но значительное. Она обо мне не знала, а вот я прекрасно осведомлена о том, кто вёл охоту. А раз жертва в курсе дел, то жизнь охотника осложнялась многократно. Передёрнув плечами, уселась прямо на подоконник и постаралась отвлечься. Нужно действовать осмотрительно, нельзя наломать дров. Второго шанса в этой безумной игре просто не представлялось. Оступлюсь хоть раз - труп!

Что вообще я могла противопоставить своему охотнику в одиночку? Понятное дело, что в относительной перспективе много чего, но по факту это игра в кошки-мышки на опережение. Кто первый сможет заполучить ответ на вопрос, тот и победит. Либо я выясню кого держат в подвале и смогу его спасти. Либо она узнает кто я такая и сможет прикончить. Отсчёт пошёл. Теперь, нужно перестать паниковать и истерить. Собрать волю в кулак и впервые в жизни вспомнить то, что мне говорила маменька на занятиях. Только так я преодолею барьер, разделяющий нас.

Судорожный стон сорвался с моих губ и потонул в гулком стуке сердца о рёберный каркас замысловатой грудной клетки. Перед глазами поплыли картинки того, чему я стала неожиданным свидетелем. К тому же серьёзная морда лисы, которая довела меня до комнаты и молча исчезла, спокойствия не добавляют. Наоборот, калёным железом жгли в груди и не позволяли даже на мгновение задуматься о чем-то позитивном. На кону стояло не что иное, как моя собственная голова и это, черт бы все побрал, уже не шутки!

Ещё раз закусив губу, все же умудрилась повредить кожу и прокусила её до крови. Сейчас, когда я должна была оставаться полностью спокойной и уверенной в себе, нервы брали верх. Даже на мгновение показалось, что все потеряно и пропало под огромным слоем навалившейся ответственности. вот так одна нечаянно подсмотренная сцена перевернула все с ног на голову и поставила меня в затруднительное положение. Шутки кончились… Суровая реальность явила свой неприглядный лик.

Хмыкнув, откинула голову на прохладное окно и принялась обдумывать возможные варианты развития событий. К моему огромному удивлению, их оказалось очень много. И какой из них будет более правильным в сложившихся обстоятельствах, так просто оказалось не выявить. Впервые в жизни я поняла, что матушка впихивала в мою голову знания не просто ради своего желания, а чтобы её непутёвая доченька, не сдохла где-нибудь вот от такой непредвиденной ситуации. Наверное, по возвращению домой, надо будет извиниться перед родителями.

Мурашки пробежали по позвоночнику и свернулись тугим узлом в желудке. Он колол иголками и теми самыми ледяными снежинками, которые наполняли камеру для пыток. В голове ни на секунду не пропадали картинки увиденного. Дыхание буквально обрывалось и растворялось в изморози панической атаки. Не придумав ничего лучше, я со всего маху впечаталась головой в кирпичную кладку. Лоб засаднило, а наваждение пропало. Кажется, игра началась намного раньше, чем жертва додумала план действий против охотника.

Растерев пострадавший участок кожи, я все же решилась совершить звонок домой. Надеюсь, договорится с системой охраны по такому пункту будет проще, и она не даст директрисе прознать про нарушение школьных правил. Все же на кону стояла жизнь ученицы, а фамильяры должны защищать нас от опасностей, которые грозили мне смертью. Передатчик закрепился на ухе и мягко обнял почку электронными датчиками в водонепроницаемом геле, который подстроился под анатомию уха за одно мгновение.

Передатчик окончательно зафиксировался и я, помолившись всем и вся, нажала на кнопку вызова. Которая мгновенно передала сигнал, который увяз в общей сети академии. Помолившись всем, кому знала, я постаралась выровнять дыхание и не сожрать свой собственный ноготь на пальце. Как бы тупо это ни звучало, но отчего-то в этой ситуации единственными, кто мог меня вытащить, оказались родители. От Джаспера толку было как от морского конька икры в мае. Так что ответа я ждала, как божественного пришествия.

— Да, доченька, разве вам можно пользоваться телефонами в стенах Академии? — сонный голос отца заставил сердце немного замедлить свой бег.

— Папуль, а мама рядом с тобой? — голос одеревенел и пропал. — Прости, что так поздно, просто мне надо кое в чем убедиться, а это можно сделать только позвонив вам.

— Милая, — матушка тоже подала признаки пробуждения, — что-то случилось, ты чего так поздно, или уже рано, звонишь?

— Понимаешь, не все так просто, как я думала изначально, — потрясла головой и постаралась убедить родителей в том, что не сошла с ума от тоски и горя, — вы никогда не говорили, а я не спрашивала. Но сегодня ночью, я совершенно неожиданно для самой себя, стала свидетельницей весьма странного диалога в подземной темнице. Суть которого сводилась к тому, что я храню в себе сердце некого молодого человека, слезы которого очень нужны нашей директрисе. А единственный способ вернуть оное своему законному владельцу, убить меня.

— Погоди, но об этом никто не должен знать, это государственная тайна! — тут же переполошилась матушка. — Что значит, что ты это увидела в подземной темнице? Как ты вообще в неё попала!

— Погоди, дорогая, сперва надо решить другие проблемы, а потом уже хвататься за голову, — осадил её отец и поднёс переговорное устройство к себе. — Золотце, ты жива? С тобой все хорошо? Ты не пострадала?

— Нет, со мной все хорошо, но вот услышанное не даёт мне покоя, — тихо повторила я, — вы же не скрываете от меня ничего настолько важного, чтобы от этого в прямом смысле слова, зависела моя жизнь!

— Дорогая, это очень важная тайна королевской семьи и тебе бы обязательно о ней рассказали, как только ты бы принесла клятву верности, — проговорила матушка с какой-то печалью и тоской в голове. — Но ты упрямилась, капризничала, мы и не настаивали. Нам психологи сказали подождать, пока ты перебесишься. А уже потом посвящать во все подробности.

— Просто замечательно, теперь моя жизнь в опасности, а все из-за того, что моим родителям очень хотелось выслужиться перед королевской семьёй! — обвинительно протянула я, чувствуя раздражение и злость.