Академия Теней. Принц и Кукла

Ищейки, изрядно поплутав по многочисленным деревням, наконец-то остановились напротив невзрачного двухэтажного дома. А потом направились в лес.

Людям пришлось спешиться и оставить коней за пределами леса – зимой в лесу лошади могли запросто получить травму.

И где-то через пятнадцать минут ходьбы, люди вышли на небольшую поляну...

***

Мы смотрим на людей. Люди смотрят на нас. Искра, буря, кто все эти люди?

Барон испуганно посмотрел на появившихся на поляне людей и вжал голову в плечи. Судя по всему, он их прекрасно знает.

Взгляд мужчины зацепился за принца и, что меня сильно удивило, Его Высочество был узнан.

Мужчина спешно поклонился:

– Ваше Высочество.

Вард недоуменно переводил взгляд с принца и на мужчину, приговаривая:

– Отец... принц... отец... принц...

Судя по лица Варда, он вот прямо сейчас упадет в обморок.

– Рад видеть вас в добром здравии, барон Лонхейский. – Несколько холодно поздоровался принц. – Это ваш наследник? Знаете, он выглядит не очень достойно.

Последние слова были произнесены таким презрительным тоном, словно Рэйнер говорил про полусгнивший листочек, прилипший к подошве его сапога.

Мне вот только одно интересно – отпустят меня когда-нибудь, или мне тут висеть, пока не превращусь в сосульку? Температура-то на улице далеко не плюсовая.

– Я приношу свои глубочайшие извинения за принесенные Его Высочеству неудобства! – Барон (кажется, его звали Вьятт) вот-вот готов был бухнуться на колени.

Эх, забавные эти аристократы люди. Готовы просить прощения, даже не зная, за что, только для того, чтобы не уронить себя в глазах правящей семьи. А как же честь и достоинство?

Принц картинно поморщился:

– Ну, вы же понимаете, что Вард Лонхейский напал на наследного принца, и это может расцениваться как попытка покушения на члена королевской семьи?

Вард побледнел до такой степени, что снег по сравнению с ним казался серым.

Вьятт, который выглядел не лучше, испуганно кивнул и уже собрался что-то ответить, но Рэйнер его перебил:

– И что, в следствии этой попытки, Лонхейские могут быть отстранены от двора?

С каждым словом Вард осознавал всю суть происходящего и невольно (наверное) сдавливал меня всё сильнее и сильнее.

Я начала судорожно глотать ртом воздух, которого катастрофически не хватало. Если бы я была сильнее Варда, как маг земли, я бы смогла ослабить его хватку. Увы, в этом плане я значительно слабее и всё, что мне оставалось делать – надеяться, что Вард упадет в обморок и потеряет контроль полностью.

Можно было бы поджечь несчастные растения, но, если честно, мне их жалко.

– Кстати, ты отпустишь её, или как? – Кинг, заметив мое состояние, повернулся к Варду.

На него же посмотрела я, Вьятт, друзья Варда и слуги Вьятта.

Сын барона с ненавистью глянул на меня, но всё же сложил пальцы в какой-то жест (даже не уверена, что магический), и я рухнула на землю.

Воздух! Наконец-то!

Принц нахмурился.

– К тому же, не беря во внимание покушение на жизнь Моего Высочества, Ваш сын напал на студента Академии Теней! Всё это способствует потере престижа семьи Лонхейских!

Вьятт из бледно-белого стал ярко-красным и яростно вскрикнул:

– Моей вины здесь нет! А, если мой сын посмел напасть на Его Высочество, он больше не мой сын! Фридрих, вернитесь в первое поместье и привезите мне семейную книгу! Отныне и навеки, Вард теряет титул наследника барона! Он больше не Лонхейский!

Сам же Вард, выслушивая сию недлинную проповедь, то краснел, то бледнел, то зеленел, то вообще приобретал какой-то нездоровый бледно-баклажановый оттенок.

Ну да, раньше-то ему давали всё готовое – и дом, и еду, и слуг. А что теперь? В лучшем случае его вытворят в какое-то пятое поместье, посещаемое раз в десять лет для проведения полной ревизии баронских владений. И я сильно сомневаюсь, что там есть хотя бы дворецкий – придется Варду всё делать самостоятельно. И это в лучшем случае. В худшем же... вряд ли кто-то будет копать ему могилку и ставить поминальную табличку.

Я не стала дожидаться, пока вернется некий Фридрих с семейной книгой Лонхейских, и попыталась свалить домой. Какое правильное, корректное в данном случае слово – попыталась.

Неожиданно для меня (да и для всех остальных тоже – неожиданно), когда я проходила мимо Варда, он упал на колени и схватил меня за ногу:

– Лина, прошу, помоги! Мы росли вместе, не проходи мимо старого знакомого! Ты – моя последняя надежда!

Оу. Ну да – росли вместе, с непрерывными побоями и унижениями. Даже не извинился, а уже ждет моей помощи. Фу, некультурный какой.

Да если бы я и хотела помочь, не смогла бы – как он думает, я могу отменить приказ барона? Попросить принца сделать мне одолжение? Ага, вот это нужен мне еще один рабский контракт с принцем (в отместку за помощь, так сказать) только ради спасения шкуры Варда!

Я замерла на месте, не зная, что мне делать и что ответить. Идти дальше не могу – Вард вцепился в мою ногу, как клещ, и отпускать до тех пор, пока я ему не помогу, явно не собирается. Можно подождать, пока вернется Фридрих, и, может быть, тогда Вард меня отпустит. Но это – долго и холодно.

– Отпусти меня. – Сделала я жалкую попытку уговорить Варда отпустить меня. – Я ничем не могу тебе помочь.

Как и ожидалось, не помогло. Рэйнер же почему-то решил не вмешиваться и сделал вид, что он тут ни причем вообще.

Делать нечего, пришлось ждать, пока Фридрих принесет семейную книгу, Вьятт спешно что-то туда запишет и Рэйнер поставит подпись.

Всё это время Вард умолял меня уговорить его отца передумать. Барон несколько раз просил его отпустить «милую девушку», но Вард решил, что терять ему уже нечего, и повиноваться приказам барона не стал.

И только когда в семейной книге была поставлена подпись представителя королевской семьи, он понял, что его конец начался. И упал в обморок.

На удивление, никто не спешил ему помогать. Даже его бывшему отцу, судя по всему, было плевать на дальнейшую судьбу собственного отпрыска. Даже если он подхватит воспаление лёгких, умрет от голода в ближайшую неделю или будет сожран голодными волками, Вьятт продолжит улыбаться на балах и как ни в чем не бывало обсуждать со знакомыми погоду.

Несмотря на все потуги, мне так и не удалось почувствовать по отношению к Варду хоть каплю сочувствия. Может, я ничем не отличаюсь от Рэйнера – такая же эгоистичная и самовлюбленная. А может... нет, всё. Не хочу об этом думать.