Академия

Если уж завоевывать авторитет, то с самого начала, с момента первого знакомства. Крепыш нахмурился, собирался сказать что-то еще, но плюгавый друг взял его за руку и отвел в сторону.

— Моэль, не связывайся. Давай разыграем жребий на оставшиеся кровати.

— Хорошо, Тин, — вздохнул крепыш. — Ты прав.

Все четверо отошли к входной двери и начали там с чем-то копошиться.

— Я так не могу, — сел на своей кровати Содер. — Это неправильно.

— Что неправильно? — отозвался я, продолжая следить за движением у дверей.

— Так несправедливо. Мы как какое-то… как ты там говорил про постояльцев бандитской таверны? Быдло!

— Что ты предлагаешь? — я перевел взгляд на американца. — Идти к этим и разыгрывать, достанется ли тебе кровать?

— Пусть так, — тряхнул головой Содер, встал с кровати и с решительным видом пошел к парням. — Так будет правильно. Моя совесть будет спокойна. Парни! Я с вами!

Я глубоко вздохнул и сел. Совесть… И это о ней вспомнил человек, учившийся в американском ВУЗе на адвоката! Спрашивается, как он вообще после выпуска работать собирался?

— Ладно, черт с вами, — я поднялся с кровати и направился к общей тусовке. — Что вы тут бросать собрались?

Парни при моем приближении расступились.

— Монетку, — ответил за всех плюгавый.

Как его там? Тин?

— Засунь себе эту монету обратно в карман, — я открыл дверь и махнул рукой, приглашая следовать за собой. — Пойдем, заберем свободную кровать у девчонок и принесем ее к нам. Ну, что встали? Шевелите палками!

— Мы думали, с кроватью будет разбираться тот, кому она не достанется, — пробормотал Тин, выскакивая за мной в коридор.

— Давай лучше сделаем так, чтобы кровати достались всем, и кое-кого из моих друзей больше не грызла совесть!

Ровно через пять минут в нашей комнате стояло шесть кроватей, и все благополучно разместились как раз к тому моменту, когда в коридоре послышались тяжелые шаги и следом прозвучал могучий рык Тайсона:

— Обед!

К этому моменту все были достаточно голодны, так что повторного приглашения не потребовалось. В сопровождении, а скорее под конвоем, нашей грозной управляющей мы бодро дошагали до столовой, где смогли всем составом нашей комнаты сесть за один столик — он как раз был предназначен для шестерых человек. Все столы, расставленные в причудливом шахматном порядке, к нашему приходу уже были накрыты, так что мы незамедлительно смогли приступить к свирепой и бескомпромиссной войне с голодом.

— Эх, как было бы хорошо, если бы мы все смогли поступить, — опустошив свои тарелки, и довольно утерев губы салфеткой, мечтательно заявил Насри.

Кстати, Насри был одним из тех небогатых парней, что стояли с семьями у ворот. Второго звали Хантердей. Они оба были местными, из Гардаграда. У Насри родители владели двумя кузницами и сейчас готовились открывать третью, а у Хантердея занимались торговлей, и в последнее время смогли заметно подняться, открыв сеть лавок в нескольких городах. Так он, по крайней мере, нам рассказал, пока мы шли до столовой.

— Все двести человек? — уточнил Тин.

— Конечно, нет, — улыбнулся Насри. — Только мы вшестером. Содер, а ты уже решал задания на логические способности?

— Ну… я… это… — сделав круглые глаза, начал блеять Содер, прекрасно разыгрывая недалекого простачка. После той конфликтной ситуации мы с ним, как и договаривались, старались отвечать на все вопросы односложно, незатейливыми фразами, изо всех сил показывая себя физически крепкими, но при этом весьма недалекими. — Вроде решали с Гаретом. У нас один пастух был. Он нам любил всякие загадки задавать. Мы их с Гаретом знаете, как отгадывали? У-у-у!

— Понятно, — дружно улыбнулись парни, начав переглядываться между собой, и при этом бросая на нас сочувственные взгляды.

Честно, я чувствовал себя не в своей тарелке. Я вдруг понял, что не люблю, когда на меня смотрят, словно на ущербного! Более того, ненавижу! Но… Сделал мысленный вздох, натянул на лицо широкую улыбку, и дружелюбно обвел глазами новых знакомых.

— А вы долго готовились?

— Я два года, — с готовностью выпалил Насри.

— А я три! — воскликнул Тин. — Под руководством специально нанятого преподавателя. Сердер Гомери. Слышали о таком?

— Нет, не слышали, — усмехнулся Хантердей. — Небось, это какой-нибудь отчисленный студиоз из торгового училища.

— Что? — вспыхнул Тин. — Он не студиоз! Он…

Между ребятами разгорелся жаркий спор. Они, совершенно забыв про меня и Содера, с пылом рассказывали друг другу, кого из практикующих репетиторов следует считать хорошим, а кого нет. Очень быстро они перешли к описаниям заданий, которые им приходилось решать, и с которыми, по мнению их наставников, они должны были столкнуться на вступительных экзаменах. Мы с Содером обменялись многозначительными взглядами. Невероятно, но наши новые знакомые, увлеченные спором, чуть ли не с пеной у рта оглашали невероятно ценную информацию, которую, спроси их напрямую, отказались бы продать даже за деньги. Зачем давать знания потенциальным конкурентам за желанные места в Академии?

Американец тут проявил себя настоящим талантом ведения разговора, время от времени подкидывая новый вопрос, от которого спор разгорался с новой силой. Мне оставалось только слушать и запоминать.

— Прошлогодние абитуриенты столкнулись с быстрым счетом, — с упоением говорил Хантердей. — Вот такая задача была. В помещении было пятнадцать детей. Взрослых было еще два раза по столько же. Сколько всего людей было в помещении?

За столом повисло молчание.

— Ого, — наконец, произнес Насри. — Это надо на десятки раскладывать. И на полудесятки. Сложно. Мой репетитор решал такие задания быстрее, чем белка разгрызает орешек, но я их так и не освоил. Мне легче черточками на песке считать.

Я благополучно скрыл свое удивление за приклеенной к лицу улыбкой. Тут не изобрели умножение? Получается, да. Иначе абитуриенты обязаны были ее знать.

К сожалению, дальнейшую беседу прервал звонок, призвавший абитуриентов пройти на площадь Академии. Там мы обнаружили двести столов, выставленных в пять ровных рядов. На каждом столе стояла чернильница с пером, и лежали листки желтой бумаги.

Первый экзамен в новом мире. Я был уверен, что без труда решу все задания, но все равно чувствовал дрожь в коленях.

— Сдаем листки последними, — шепотом сказал Содер, и двинулся к ближайшему столу.

Я сделал шаг следом. Ну, что ж… Погнали!

Кабинет приемной комиссии

Летающие над абитуриентами невидимые шары непрерывно передавали информацию о ходе экзамена, преобразуя ее в четкое изображение на столешнице большого черного стола, за которым сидели все члены приемной комиссии. Каждый управлял своим шаром, зорко высматривая возможных нарушителей. Вскоре такой был обнаружен.