Академия
Шрифт:
Гарет
Двести пять абитуриентов, включая меня и моего глубокоуважаемого американского партнера, в две шеренги стояли на академической площади и, затаив дыхание, смотрели на главу учебного заведения Грасия Децимуса Флора, в своей белой мантии неторопливо шагавшего в нашу сторону от главного здания. Позади нас нестройной толпой с ноги на ногу переминались родители, а прямо перед нами, в десяти метрах, лицом к нам стояли пять десятков магов, разделенных по цветам их мантий на шесть
— Как думаешь, я поступил? — сдавленно прошипел Тин, ощутимо дернув меня за левую руку.
— Тссс! Слушай его, — кивнул я на ректора, как раз взошедшего на красивую резную трибуну, выточенную каким-то гениальным мастером из кроваво-красного дерева.
На секунду оглянувшись на своих коллег, ректор повернулся к нам, несколько раз кашлянул, прочищая пересохшее горло и начал:
— Я вас приветствую, дорогие абитуриенты. Сегодня, в этот знаменательный день, весь преподавательский состав Академии Магии Восточной провинции Тардинского королевства поздравляет вас с окончанием экзаменов и испытания, которые вы все успешно прошли. Помните, это была проверка Ваших достижений и успехов Ваших наставников. Это, смело могу сказать, был первый самостоятельный шаг Вашей жизни. К величайшему нашему сожалению, мы не можем принять всех, хотя все, безусловно, были достойны….
Ректор говорил минут двадцать! Без запинки, и с витиеватыми словесными кружевами, довольно сложными для запоминания. Наверняка, выучил одну речь, и повторял ее ежегодно. Волнение, охватившее абитуриентов при появлении ректора, к концу его выступления заметно спало. Однако, стоило ему предоставить слово Клофелинщице для оглашения результатов, градус толпы вновь подскочил до критической отметки.
— Ясий Дор Ханг, — звонко зачитала симпатичная магесса, и очередной абитуриент, двадцатый по счету, встал в один ряд с остальными по правую руку от ректора.
— Тиллиана Типполи Талииди.
О! Старая знакомая, гордо вздернув подбородок, брачующимся павлином прошествовала к счастливчикам.
— Урсулла де Кляйне, — вот и ее подруга побежала следом.
Затем последовало еще шесть фамилий, среди которых было четверо наших соседей по комнате. Неужели мы с Содером не прошли? Мое волнение достигло апогея. Осталось всего два места! Ну же!
— Гарет Плевакус и Содер Смэлл! — торжественно выпалила Клофелинщица сразу две фамилии.
Два наших имени! И две наших фамилии!
— Уф, — рядом облегченно выдохнул Содер и мы под завистливые взгляды сотен глаз последними присоединились к теперь уже студиозам.
— Парни! Поздравляю! — встретил нас Тин, восторженно сверкая на меня косым правым глазом.
Из Академии нас выпустили часа через три, повелев вернуться к утру. Я уж думал не доживу до этого светлого момента — уж больно убийственными по скукоте и продолжительности были и утешительная речь ректора, обращенная к тем, кому не повезло, и последовавшая за ней церемония посвящения в студиозы тех, кому повезло.
Парни сразу помчались к своим родным, а мы с Содером направились к знакомой таверне на окраине города. На входе в нее нас встретил самолично Хромой. Увидев наши знаки студиозов, он расплылся в довольной улыбке.
— Поздравляю,
парни! Эй, Сиплый, Корявый! Встречайте наших героев! Герда, накрывай стол, будем отмечать!— Хромой! Нам нужно завтра с семи утра быть в Академии, — поспешил заявить я.
— Клянусь Валесом, вы там будете! — ударил себя в грудь Хромой, и потащил нас вглубь таверны.
Он сдержал свое обещание. Несколько дюжих молодцев бандитской наружности привели нас с Содером прямо к воротам Академии в полседьмого утра, после чего поспешили покинуть элитный район — уж больно много бодрствующих стражников тут было даже в столь ранний час. На пути к Академии нас останавливали три раза, и все три раза без разговоров отпускали, едва завидев значки студиозов.
— А как они выбираться-то будут? — заплетающимся языком спросил Содер. — Их же опять стража тормознет.
Я легкомысленно пожал плечами.
— Не знаю, но полагаю, что выбираться им из этого района не впервой. Помнишь, Сиплый рассказывал, как обнесли тут дом…
— Тссс!!! — прижал палец к губам Содер, и я тут же прикусил язык, воровато посмотрев по сторонам.
Действительно, что-то я слишком разболтался. Так, что мы имеем? Сбор всех студиозов у нас в девять, а сейчас, как заявил один из наших сопровождающих, половина седьмого. Значит, мы успеем вздремнуть и хотя бы немного прийти в себя после бессонной ночи.
— Спать! — заявил я, и первым, на заплетающихся ногах, вошел на территорию Академии.
Позади Содер негромко затянул:
О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах
Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице?
Что это? Слова смутно знакомые, мотив тоже. Гимн Соединённых Штатов! Только в переводе на местный язык.
— Слышь! Янки! Ты чего тут разгорланился? Родной флаг померещился?
— А что? — сосредоточил Содер на мне мутный взгляд. — Имею право!
— Забыл, что мы не на лужайке Белого дома? Сейчас кто-нибудь спросит, что это за песенка такая. Что ты ответишь?
— А-а-а-а… — закивал головой Содер. — Молчу, молчу!
С трудом добравшись до своей комнаты, мы обнаружили ее совершенно пустой. В смысле, без студиозов. Не сказав ни слова, мы с Содером рухнули на ближайшие кровати и забылись в том глубоком сне, который возможен лишь после бурно проведенной ночи в трактире.
Проснулся я от того, что меня трясут за плечо, и мерзкий голос над самым ухом непрерывно гундит:
— Встава-а-а-ай! Ну, встава-а-а-ай! Гарет, ты проспи-и-и-ишь!
— Отвали, — буркнул я, перевернулся на другой бок и прикрыл голову подушкой.
— Гарет, встава-а-ай! — голос пробивался даже сквозь препятствие. — Содер! Ты тоже встава-а-ай!
Мне это надоело. Я откинул подушку в сторону, сел, и зло уставился на разбудившего нас человека. Им оказался Тин.
— Ты разбойник! — заявил я ему.
— Фуххх! Встал! — выдохнул тот, и только потом до него смысл моих слов. — Я разбойник? Это почему?
— Только разбойник может разбудить спящего человека, — давно избитая шутка из моего родного мира вызвала у Тина обиду.
— Я мог бы тебя не будить, — буркнул он. — Проспал бы общий сбор.