Аколит

– Наоборот, скорее. Магия есть во всем, вопрос лишь в её извлечении из проявления, – поправил меня виталист. – И необходимости этого извлечения: погреться у костра и вскипятить воду можно просто находясь рядом. Как ты сказал, физически. Извлечение Силы, строго говоря, нужно только в случае преобразования в другой аспект, либо для накопления и концентрации перед применением.

– Логично, – кивнул я.

– Ну ещё бы, – впервые за всё время нашего знакомства Лисс улыбнулся. – Идём дальше: что такое одарённость?

– Потенциальная возможность обращаться к одному из аспектов стихий, – не задумываясь отбарабанил я. Это был уже давно пройденный урок.

– А ещё? – требовательно посмотрел на меня старший лаборант. Упс. – Ладно, подскажу: не только обращаться, сиречь управлять, но и черпать Силу. Вопрос, правда, откуда черпать – вот на него ответ толком никто и не знает – но факт остаётся фактом. Одарённый может получать Силу Стихии из некоего внешнего источника в пределах мощности входящего канала и использовать в своих целях. Все прошедшие манифестацию одарённые могут делать это, но виталисты, в отличии от других, могут концентрировать и накапливать Силу в себе.

Так, кажется, я начинаю понимать…

– Представь себе костёр, который может гореть сам собой, без дров и другого топлива, просто за счёт доступа к стихии, – убедившись, что я продолжаю следить за его мыслью, продолжил маг. – Если абстрактно представить, что у такого костра есть собственная воля, то он может не только не тухнуть, но по собственному желанию разгораться сильнее, становиться больше и меньше, давать разное количество тепла. Конечно, у языка пламени не может быть собственной воли, как и у ведра воды или, скажем, потока воздуха. А вот у нас, одарённых Жизнью, воля и разум есть. Понимаешь, что это значит? Пироманту, чтобы создать огненный шар, нужно вложить Силу в некоторый объём воздуха, превратить его в плазму, “раздуть” потоком магии – и только потом бросить. Если вокруг одарённого Огня будет только огонь, пиромант рано или поздно сгорит. Если гидромант окажется в толще воды без возможности всплыть – он рано или поздно утонет. Но нельзя утопить воду или сжечь огонь.

– Круто, – только и сказал я, пришибленный масштабностью изложенного.

– Собственно, это и есть “Теория стихийного превосходства”, самая её суть, – кивнул мне руководитель. – На самом деле она огромная, эта теория, недаром её целый год на пятом курсе изучают. Есть куча выводов из теории, в том числе и прямо касающихся практики применения автономных резидентных магических систем. Жизнь совершенно естественна для тех условий, где мы живем, как и жидкая вода, и наличие течений в атмосфере, а вот огонь тухнет и молния гаснет, растратив свою энергию. Нужно создать особые условия для их длительного существования, грубо говоря, кусочек мира, где они могли бы устойчиво существовать: шар раскалённой плазмы, кольцо сверхпроводника… С воздухом своя сложность: магия мгновенно диссипирует, рассеивается в необъятных объемах атмосферы, воду удержать проще всего. Но жизнь в силу её свойств, при правильном выборе носителя удерживать просто не нужно: образно говоря, дерево не сбежит.

– То есть все амулеты из Лида живые?! – дошло до меня.

– Частично. В той части, что обеспечивает силовое питание устройства, – пояснил Лисс.

За-ши-бись.

* * *

– Без знания начал теормага заниматься амулетостроением совершенно бессмысленно, – “порадовал” меня Лиссандр, широким жестом обводя рукой лабораторию. В принципе, он и сам был не особо доволен, озвучивая мне это. – Тупое повторение заученных действий без понимания сути процесса – это не к нам, это на мануфакториум.

Я ещё раз оглядел помещение, выглядящее как помесь котельной, ботанического сада в миниатюре и цеха по розливу спиртных напитков (именно с этим у меня ассоциировались прозрачные завитые спиралью трубки с циркулирующей в них подкрашенной жидкостью) и мысленно согласился. Тут я не знал назначения и половины приборов и установок. Единственными более-менее знакомыми устройствами кроме гидропонического комплекса были алхимический термостат и вытяжной шкаф рядом – именно с этими двумя штуковинами мне в основном пришлось повзаимодействовать на практикуме по микробиологии и последующей экзаменации. Даже микроскоп (который в лаборатории тоже был) не очень-то и понадобился*.

– Потому займёшься тем, что тебе хотя бы в общих чертах должно быть знакомо, – заключил маг. – Что ты знаешь о выращивании химер?

– Выращивании? – осторожно переспросил я. – Насколько мне было известно, химер собирают из различных животных в качестве основы и органов измененных…

– Так. Понятно. Сегодня будет тяжёлый день, – обречённо посмотрел на меня старший лаборант.

[*Все потому, что разглядеть в световой микроскоп отдельную бактерию – занятие довольно сложное. Требуется долго готовить препарат и иметь очень хорошую оптику, чтобы получить желаемое. На практике обычно используют культивацию бактерий на питательном субстрате (обычно агар-агар или специальный желатин) и изучают бактериальные колонии, когда они разрастаются до размеров, видимых невооруженным глазом. Термошкаф нужен, чтобы создать оптимальные температурные условия для роста бактерий.]

– Нельзя просто взять и вставить органы мутантов на место извлечённых, – начал просвещать меня Лисс по пути в “ангар”, полностью отданный под химерологические изыскания. – То есть можно, но результат выйдет так себе. У донорного компонента и биологической основы будут не совпадать пропускная способность сосудистых русел, иннервация, физические размеры, в конце концов. Или, например, если пересадить мышцы Винторогого сайгака обычной лошади – что будет? Я скажу, что: эндогенный перелом бедренной кости. Нельзя просто взять и трансплантировать орган кому попало: кроме вышеозначенной проблемы реципиенты будут попросту разные, что обязательно повлияет на итоговые характеристики изделия. О каком тогда потоковом производстве можно говорить?

– И какой выход был найден? – поинтересовался я.

– Клонирование, – как о чём-то само собой разумеющемся сообщил мне виталист. – Или искусственное внематочное оплодотворение. С последующим экзогенным выращиванием… что такое?

– Н-ничего… – я заставил себя закрыть рот и пойти дальше. – Просто… сильно удивился.

Ну да, какой пустяк: на планете, где царит чуть приукрашенное магией средневековье реализовать то, что на Земле является передним краем науки… или пока ещё за этим краем. А тут всё просто. Супер, да.

– Ну не просто же так последователи научной школы виталистов республики называют себя “Повелителями Жизни”, – едва заметно улыбнулся маг-ординатор. – И не сказать, что таких результатов получается добиваться “на коленке”. Впрочем, сейчас сам всё увидишь: пройдём по техпроцессу от начала и до конца.

– Криохранилище, – для начала пришлось спуститься на минус второй этаж. Судя по уходящим в морозную даль рядам шкафов-холодильников, перед строительством ангара тупо вырыли котлован в габаритах стен и весь нижний уровень подвала отдали под банк органов, тканей и генетический репозиторий – хранилище спермы и яйцеклеток. – Внутрь нам хода нет, все материалы только через работников склада.

Работница склада – взъерошенная разумная химера в толстом свитере мрачно на нас посмотрела и вернулась к прерванному занятию. Она вязала.

– Лаборатория оплодотворения и раннего развития, – показал мне небольшую комнату на минус первом этаже Лисс. Прежде чем войти, мы прошли через увешанную амулетами Жизни рамку и сменили мантии, надели повязки на лица, бахилы на обувь и перчатки на руки. Волосы пришлось прикрыть специальными шапочками. – Рост микроорганизмов подавляется на всем этаже, но пыль и грязь лучше не заносить. Температуру воздуха амулетно на всякий случай поддерживаем тридцать семь градусов: даже если один из автоклавов выйдет из строя, зародыши не должны погибнуть, по крайней мере сразу.