Аколит

Начальник открыл для меня один из шкафов, продемонстрировав ряды плоских емкостей, над которыми в строгом порядке свисали тонкие капиллярные трубки.

– Зародышей не видно невооруженным глазом, – переставил одну из кювет под специально оборудованный микроскоп ординатор и жестом предложил мне взглянуть. – Видишь комок клеток? Это и есть зародыш. Скорость развития искусственно регулируется, амулеты встроены в дно и крышку термостатов.

– Маточный зал, – помещение походило на… пожалуй что прачечную. Сверкающие стальными боками ящики-контейнеры были собраны в ряд вдоль одной из стен. Как и в прошлый раз, Лисс поднял крышку и предложил заглянуть. Кожаный мешок, плавающий в воде, сиротливо занимал едва ли десятую часть объёма. К нему подходили толстые трубки… – Гоняем кровезаменитель через центральный насос и искусственные легкие. Кровь тоже можно, но сложно – сворачивается, зараза, даже несмотря на амулеты... Там, за дверью, где чистая зона заканчивается – операторская. Дежурные постоянно следят за показателями, если что – дёргают. Кому-то из виталистов постоянно приходится сидеть на объекте, может, и тебя потом будут напрягать…

– М-мать! – я отшатнулся, когда по мешку из плоти прокатилась волна сокращений.

– Привыкнешь, – посулил мне руководитель. – Пошли дальше.

– Это операционная и микро-операционная, ничего интересного и нового для тебя тут нет, – проходя насквозь следующий зал, махнул рукой в сторону блестящего сталью операционного стола маг. Над местом проведения операций с потолка свисал целый жгут труб, трубок и трубочек. Где-то в запотолочном пространстве светили зеленью блоки питания десятков амулетов, а непосредственно на потолке были закреплены поворотные батареи алхимламп. – Скальпель от зажима ты уже научился отличать и использовать, а ничего другого тут принципиально и нет.

– А трубки? – на всякий случай уточнил я.

– Глюкоза, кислород, кровезаменитель, физраствор без глюкозы, вакуумный отсос для сбора мешающих жидкостей… Почитаешь инструкцию и сам разберёшься, короче. Тебе всё равно так и так придётся это сделать, – открыл следующую дверь Лиссандр. – Это – культивационный зал. Тут доводятся до трансплантационной кондиции органы и ткани измененных…

– Стоп, – до меня только сейчас дошло, почему операционная… и микро-операционная находятся между маточным и культивационными залами. – Операции проводятся над… не родившимися?!

– А что тебя удивляет… ах да, первый курс, – потянулся потереть лоб, но в последний момент вспомнил про перчатки старший лаборант. – Ты ведь знаешь, что такое иммунитет?

– Знаю, – согласился я и под требовательным взглядом развернул ответ. – Способность организма защитить себя от вредоносных микроорганизмов.

– Не только от них, еще и от различных внутренних патологий, типа опухолей, – опять поправил меня начальник. – Любое изменение, не “прописанное” в исключениях, к которым относятся нормальные клетки организма, заставляет иммунитет срабатывать. А исключения, чтоб ты знал, иммунная система “прописывает” в течении нескольких месяцев после рождения, и только потом запускается. Магия жизни может отредактировать “список” после трансплантации, но в случае операции до рождения – даже этого не потребуется. Опять же, если вовремя сделать пересадку импланта, плод будет развиваться уже с учётом нового органа или ткани. Тем более, в условиях искусственного выращивания собственно “роды” можно оттянуть практически настолько, насколько нужно, вплоть до выхода из утробы сразу условно-взрослой особи.

Жесть. Зато теперь хотя бы понятно, с чего маточные контейнеры такие большие.

* * *

– Финальный этап подготовки химеры – обучение и доращивание, – поднимаясь из подвала наверх, продолжал просвещать меня непосредственный руководитель. – Для нас – профессионально самый неинтересный, можно сказать. Пока не решены фундаментальные вопросы прямой записи информации или в головной мозг, или в Печать, ничего принципиально нового не предвидится.

– Понятно, – честно говоря, я уже порядочно устал. Не физически – моя Стихия поддерживала меня, – но голова просто пухла от новых сведений и впечатлений. А ведь я сюда после экзамена по микробиологии пришёл.

Теперь, собственными ногами пройдя вдоль всех этапов инкубационного комплекса, я начал понимать, как формируются такие бешеные цены на химер. Точнее, далеко не бешеные: химеры в республики были... дешёвыми. Почему? Да одна контрольная комната, на которую были выведены шкалы манометров обычных и парциальных*, механические самописцы, отмечающие уровень глюкозы и мочевины в контуре кровезаменителя маточного зала (искусственная почка в систему тоже была подключена) стоила как замок герцога де Берга. Ну, может самую малость меньше – но тем не менее. А теперь представьте себе, каково в средневековье оборудовать полноценную биолабораторию. С трубами из нержавеющей стали, с точными приборами (пусть механическими или биомеханическими, а не электронными, но не суть), с магически контролируемым климатом и дезинфекцией, и ещё с бесчисленной кучей вещей, про которые я просто не знаю, но уверен, что они есть. Да хоть ту же облицовку взять, похожую на обычный земной кафель: продавал я как-то оборудование для мини-завода строительной керамики… примерно на пятьдесят миллионов рублей. Это – только чтобы сделать плитку, и это были уже готовые станки, печи и прочая “обвязка”.

Чтобы всё это сделать, нужны ведь не только деньги и знания, нужно производство. Причём то самое, потоковое – иначе каждая плитка, каждая гибкая трубка будет даже не на вес золота – дороже! Если Ирви, владелец скотобойни в Эрсте, прав и первые Повелители Жизни организовали республику такой для собственного удобства – то скорее всего установка невероятно высокой планки уровня жизни была сделана не из желания жить в удобных, чистых и вежливых городах, а тупо из экономических причин: производство нужно кормить в тот момент, когда по основному профилю оно не нужно. Что может быть лучше для этого, чем постоянный госзаказ? Что я могу сказать? Умно и потрясающе дальновидно. Главное – система вроде как даже вполне прилично самоподдерживается без особого жёсткого контроля “сверху”. Всё-таки, вынужден признать: несмотря на рабство, теневые лидеры Лида заслуживают глубокого уважения...

– ...Для экономии часть экспериментов и тестов приходится проводить на особях, выращенных до состояния конечной кондиции, – чёрт! Задумался и прослушал кусок объяснения. – Конечно, результативность до некоторой степени страдает, хотя бы потому, что приходится растить специальные лабораторные экземпляры, сразу годные и предназначенные под операционное вмешательство и оперативную замену части органов и тканей. Иногда приходится прогонять до сотни вариантов и сочетаний прежде, чем удаётся получить пригодные для дальнейшего исследования результаты. Именно из такой рутины преимущественно и состоит наша работа.

– Меня рутиной не напугать, – улыбнулся я. – Уже успел убедиться, насколько рутина лучше “приключений” в охотничьих рейдах.

– Остаётся только сожалеть, что не все ваши сверстники так думают, – тоже изобразил улыбку старший лаборант и открыл дверь. – Сюда пожа…

– Лисс!!! – вопль на несколько голосов меня на секунду попросту оглушил. Помещение, куда мы попали, было на удивление по-домашнему обставлено: пара диванов, кресла разной высоты и размеров, книжные полки – в первый раз увидел в республике книжки с яркими обложками.

– Лисс! Ура, ты пришёл! Поиграешь с нами? – я медленно повернул голову: моего начальника обступила маленькая толпа из пяти… нет, шести девочек лет семи. Нет, не просто девочек – маленьких разумных химер.

– Тише. Да тише же. Где ваша воспитательница?

– Кэрри опять прокусила ей руку, – тут же наябедничила одна из мелких, забавно взмахнув ушами.

– Это не я! То есть я, но не нарочно, оно само!

– Ничего себе “само”!

– Я промахнулась!

– Косая!

– Сама такая!

– Да тише вы!

– Что-то не так? – когда я в третий раз обернулся на оставшуюся за спиной дверь, спросил меня виталист.

– Не ожидал… такого, – медленно проговорил я.

– Это нормальное поведение для их биологического возраста, – понял меня по-своему молодой мужчина. – Лучшее время для обучения, но Печать поставить пока нельзя, а гормоны уже включились. С учётом того, что нервная система у них мозаичная – мелкие потери контроля норма. С возрастом психологические проблемы могут прогрессировать, читал о таких экспериментах, но только если затянуть с установкой Печати. А этим осталась ещё пара месяцев, потом доращивание под биостимуляцией – и заменим текущую лабораторную группу. Жизнь – жизнью, но количество вмешательств в организм тоже нельзя сбрасывать со счетов. Те, которые старые, уже того и гляди начнут на куски сами собой разваливаться…