Аконит

— Сударыня, очарован!

— Не трать моё время, Миша. Ты всё подготовил? — почти равнодушно задал вопрос Арман.

— Всё в лучшем виде! — уверенно и даже торжественно заявил мужчина, подмигнув мне. — Прошу!

Он вернулся к металлическому столу и, одёрнув ткань, продемонстрировал труп молодого юноши, не старше двадцати-двадцати пяти лет. Кудрявый, рыжий и когда-то конопатый. В комнате почти нет запаха, хоть тело и успело приобрести трупный грязно-серый цвет. Меня удивил красновато-розовый оттенок на спине и плечах мертвеца. Я не знала, что такое может быть.

Это не первый труп, который вижу. Более того, я видела, как убивают людей, видела, как их глаза угасают и сейчас внутренне порадовалась, что глаза этого мертвеца закрыты. Мои столкновения со смертью позволили сейчас сохранить максимальное спокойствие, чтобы Арман видел — я не боюсь мёртвых.

— Угорел бедолага. Ни семьи, ни друзей, ни родственников. Жилища тоже нет. Ничего нет. Идеальный вариант, как и говорил. Через пару дней похоронят в общей могиле, — прокомментировал Михаил.

— Ты свободен, — заявил Арман, кивнув и передав обычный конверт. — Помни — нас не должны побеспокоить.

— Как можно, — ехидно ответил мужчина. — Пока, красавица!

И он ушёл.

Арман долгое время молчал, изучающе разглядывая меня. Когда это надоело, не выдержала и задала вопрос:

— Зачем мы здесь?

— Коснись его, — отвечая и не отвечая, сказал Арман.

— Я не собираюсь трогать труп, — заявила отрицательно, демонстративно скрещивая руки на груди.

— Нет, ты сделаешь это.

Арман подошёл и улыбнулся так, что его глаза почти засветились во тьме, едва-едва разгоняемой одной-единственной лампочкой, затем схватил за руку и подтащил к телу, держа жёстко, почти до синяков.

— Дотронься до него, Елена!

Он вытянул мою руку над телом так, что почти касалась холодной плоти.

И я опустила её. Моментально стало противно. Касаться мертвеца отвратительно и мерзко. Его кожа похожа на кусок несвежего, почти липкого мяса, только-только вынутого из холодильника. Тошнотворно. И сейчас в воздухе чувствуется пока совсем лёгкий запах гниения, забиваемый резким медицинским букетом.

Арман вновь обошёл стол и встал напротив. В руках у него оказался простой нож, сантиметров двадцать в длину. Он покрутил его в руках, пальцем проверяя остроту, а затем перевёл взгляд на меня.

— Видишь? Ничего страшного не случилось.

В комнате такая тишина стоит, только слышно, как в отдалении на улице проезжают машины, а здесь гудят холодильники и работает вентиляция, гоняя противный запах по комнате. Боже, как же холодно!

— Теперь послушай очень внимательно. Пожалуй, сейчас будет самый важный урок в твоей жизни. Смотри, слушай и запоминай, поняла?

Я убрала руку от тела и кивнула.

— Вот здесь располагается внутренняя ярёмная вена и сонная артерия. Ты должна нанести вот такие удары, чтобы проникнуть глубоко в шею и задеть их обеих. Чем глубже и шире, тем лучше, — Арман проводит ножом прямо под нижней челюстью, не касаясь тела, только демонстрируя, как и где нужно резать, а затем продолжает говорить:

— Бессознательное состояние наступает через несколько секунд, а через двенадцать человек потеряет столько крови, что это гарантирует его гибель. Будь готова искупаться в крови, это не должно стать для тебя шоком. Поняла? Идём дальше. Не вздумай бить в грудь, если твой противник волк. У нас кости крепче, чем у людей, сердце защищено гораздо лучше, из-за этого удар не принесёт ничего кроме проигрыша, а попав в кость можешь серьёзно травмировать своё запястье и потерять нож. Бей в живот, используй вот такой приём, чтобы как можно сильнее задеть внутренние органы, а также перерезать аорту или полую вену, идущие вдоль позвоночника, что неизбежно вызовет внутреннее кровотечение, а затем смерть… если речь идёт о человеке. При таких ранениях волк способен трансформироваться, что позволит затянуть раны, поэтому удар должен быть максимально широким, таким, чтобы кишки наружу полезли как при сеппуку.

Арман полностью отбросил в сторону простынку, обнажив тело юноши. Я отвернулась, но он перегнулся через стол и заставил вновь посмотреть на тело.

— Смотри, Елена. Это важно.

Меня смущала неприглядность смерти. Эта уязвимость, беззащитность человека после гибели. Член парня опустился между ног, окружённый густыми кудрявыми волосами, спускающимися от пупка тонкой полоской. Он мёртв и больше никогда им не воспользуется. Я вижу шрам от операции на животе, вижу родимое пятно размером с пятирублёвую монету возле мошонки. Всё это слишком для меня. Я не врач, не священник, не родственник. Посторонняя, чужая. Верь я в духов, назвала бы это кощунством.

Я не должна это видеть. Почему я здесь?

— Продолжим. Смотри, вот здесь располагаются бедренный нерв, артерии, вены и бедренно-половой нерв, — спокойно говорит он, указывая на внутреннюю сторону верхней части бедра, у сгиба, где бедро соединяется с туловищем. — Удар сюда приведёт к смерти буквально за несколько секунд. Главное бей именно в эту область, ближе к мошонке, не ниже. Поняла? Я сейчас показал три основных доступных места, в которые легко попасть, если ты подберёшься близко к врагу. Шея, живот и паховая область. Такие удары холодным оружием смертельны и выгодны.

— Держи, — он протягивает нож и я неохотно принимаю его. — Теперь покажи, что ты усвоила информацию.

Я подвожу нож к горлу покойника и начинаю повторять его слова, когда Арман резко перебивает:

— Нет! Не говори. Показывай.

Нерешительно замерла на месте.

— Ты хочешь, чтобы я порезала труп?

— Я хочу, чтобы ты почувствовала каково это — когда нож входит в тело человека. Я хочу, чтобы ты научилась наносить максимально глубокий порез, чтобы достать противника. Я хочу, чтобы ты стала сильнее. И если ты тоже этого хочешь — ты сделаешь это.

Мы смотрим друг на друга, и тишина сводит с ума. Мне становится жарко, чувствую, как бисеринки пота выступили на спине и подмышками. От напряжения движения скованные и я поудобнее перехватываю нож, а затем легко одной рукой, без усилий провожу надрез от шеи до паха, другой держась за край стола. Тошнота накатила единой волной, от напряжения сводит скулы и я слишком сильно прикусила нижнюю губу — выступила кровь.

Он продолжает молча смотреть и тогда меняю положение рукоятки и с замахом бью в живот трупа да так, что слышно, как нож врезается в поверхность стола. Теперь двумя руками веду надрез вправо. Меня почти выворачивает от поднявшейся вони, гниения трупа и жидкости, вытекающей из тела, капающей на стол. Выдернула нож из тела и глубоко вздохнула, вновь посмотрев на Армана. И по его взгляду поняла — ночь будет длинной.

Мы едем в машине домой. За окном почти рассвет, идёт дождь, а здесь тепло, работает печка и мы молчим. Слышу только как шумят дворники, туда-сюда скользящие по стеклу.

Вся одежда в крови и я сижу завёрнутая в простынку, чтобы не испачкать дорогую обивку автомобиля. Руки дрожат, а на лице застыла безучастная маска.

Я сделала то, о чём он просил и это было по-настоящему. Я резала, кромсала, рвала, оскверняла тело незнакомца и делала это снова и снова. А он стоял и смотрел. И его глаза сияли тёплым янтарным светом. И когда закончила, он подошёл ко мне, достал платок и стёр несколько капель крови с щёк, а затем нежно поцеловал в лоб.