Аксиома Эскобара: вес не имеет значения

И сейчас, сидя за соседним столиком в, прямо скажем, не самом дешевом ресторане и наблюдая за спокойно обедающим колумбийцем, Ян пытался прикинуть, что ему делать дальше.

Сам Пабло, естественно, о сомнениях и вопросах советской разведки не имел ни малейшего понятия, решая, по большому счету, личные вопросы. Другое дело, что японские пейзажи почему-то вызвали в нём очередной всплеск желания помочь как-нибудь своим «вторым Родинам». Но ничего в голову не приходило.

С Югославией вариантов вообще не наблюдалось. С СССР, так-то, тоже не особо. Поменять в Союзе все глобально и к лучшему — тут без шансов. Пабло со всем опытом нескольких жизней и близко не видел вариантов, особенно учитывая то, что он находился «снаружи».

Чем-то помочь, наверное, можно: с тем же станками, или как-то изменить течение войны в Афганистане, спасти мир от Чернобыльской катастрофы. Вот только легко сказать «изменить течение войны», но как это сделать? Не дать ввести войска? Ага, позвонить в Кремль Брежневу и попросить этого не делать…

Нет, в целом идей хватало. Например, что-то устроить в Пакистане, который будет огромным и надежным тылом для моджахедов. Как вариант, убить Муххамада Зию уль Хака, возглавляющего Пакистан и как-то спровоцировать при этом Индию, чтобы она начала вторжение или войну. Индусы с пакистанцами воевали не раз, в теории нечто можно устроить серией провокаций…

Или просто уже закрыть глаза на всё это? Забить? Строить Колумбию, пользуясь возможностями, которые появятся после крушения Восточного блока? Дождаться подъёма России и тогда…Вот только маленькая проблемка: мир уже другой. Бжезинский мёртв, это наверняка что-то изменит, а значит, всё может пойти совершенно не так, как шло раньше, поэтому сидеть, сложа руки, уже нельзя. А значит, надо действовать. Колумбия — Колумбией, его план — его планами. Но оставаться в стороне он теперь не имеет права. Совершенно. Поэтому — «делай что должно, будет что будет».

Пабло, развалившийся в очень удобном кресле за столиком, потёр виски. Очередной план, разработки которого требовала его душа, вызывал головную боль одной своей необходимостью. Особенно если учитывать то, что он не так много знал — всезнающего Интернета будущего под рукой не наблюдалось.

Уль-Хак, кто ещё? Конгрессмен Чарли Уилсон, вместе с офицером ЦРУ Гастом Авракотосом организовавшим операцию «Циклон» по снабжению моджахедов новейшим оружием — включая «Стингеры»?

Проблема в том, что Картер уже наверняка подписал директиву о финансировании антиправительственных сил в Афганистане — в той истории он сделал это в самом начале июля 79-го. Повлияла ли на его намерения смерть Бжезинского? Вопрос… Да даже если и не подписал — Афганистан уже потерял стабильность. И у СССР практически нет выхода, как попытаться туда эту стабильность вернуть. А это ввод войск — и приехали. Убить Амина?

Или попытаться создать США серьезные проблемы «дома», чтобы сил и внимания на ДРА у них не оставалось? По крайней мере, снизить их влияние на происходившее. Ну и убрать некоторых важных лиц, оказавших заметное влияние на войну.

Уилсона даже не надо убивать: он и в той истории любил побаловаться кокаином. А тогдашние США не чета себе сорок лет спустя, там подобное избирателями не приветствовалось ни разу. Всё, что требуется — это аккуратно его сдать. А уж справиться с вопросами кокаиновых поставок конгрессмену Пабло более чем может.

Хм…а может вместе с ним и Оллбрайт как-нибудь подставить, так-то?

— Эту тварину я убью лично, — прорычал Пабло. Его сербская часть мало кого так ненавидела, как её. Неудивительно, учитывая потерю семьи под бомбами.

Ну а ЦРУ-шника убить проблемой не станет. Он же без охраны, так что уже имеющиеся у него команды ликвидаторов справятся без проблем.

Заодно надо куда-нибудь отвлечь англичан. Видимо, в Британии всё же придется поработать с ИРА. Страшно? Ещё как — но когда он, в конце концов, трусил? Может, устроить фейл с Фолклендами? Тут не очень понятно, как именно это сделать, но, в конце концов, за пару лет можно же что-нибудь придумать.

Нестабильность в Пакистане, снижение поддержки в Конгрессе, отвлечение внимания того же ЦРУ и МИ-6…так, уже что-то вырисовывается.

Ну и самое важное: он не будет стесняться делать то, что боялся делать Союз, опасающийся эскалации. Поработать на территории Пакистана — только в путь. Посмотрим, как лидеры моджахедов смогут выстоять против самого страшного оружия, которое есть у Эскобара: денег. У него не то, что осел, груженный золотом — у него грузовик. Или, скорее, пара железнодорожных эшелонов. Он просто напросто купит всех, кого нужно. И убьёт тех, кого не сможет купить. И никто даже не поймет, куда смотреть — потому что кому в здравом уме придёт в голову смотреть в сторону миллиардера с другого конца света? У которого никаких интересов здесь просто напросто не может быть…

Поможет ли это СССР? Как минимум, должно сократить количество жертв. Может, какой-нибудь Байдабер — лагерь с советскими и афганскими пленными, где произошло восстание. В конце концов подавленное пакистанской армией — не случится. И за этим тоже надо бы посмотреть будет, и если понадобится, то помочь.

И это, пожалуй, максимум. Хотя, если получится ещё и с Чернобылем выкрутиться как-нибудь, то тогда Союзу будет заметно легче во второй половине восьмидесятых. От развала не спасёт (по крайней мере, сильно вряд ли), но десятки тысяч человек не пострадают и останутся в живых, тысячи и тысяч семей будут спасены от трагедии…

А 90-е…до них еще дожить надо. А это, учитывая, во что он ввязывается, вообще не факт, что получится.

Поднимая чашку с кофе, Пабло окинул ресторан взглядом. И, сделав глоток, вдруг понял, что сидящий неподалеку мужчина ему знаком. Знаком из той жизни советского психиатра, работавшего в том числе со спецслужбами. И хотя советский разведчик на него не смотрел, Пабло всей своей интуицией почувствовал, что это — по его душу.

Интересно, почему он вдруг стал интересен русским? Станки? Его деятельность в Колумбии? Ещё что-то? Предположения сыпались как из рога изобилия.

Напрягшийся Эскобар неосознанно перешел в «боевой режим», начав сканировать окружение. Так-то он сидел спиной к стене, контролируя подходы — его старая привычка, еще из той своей жизни, времён, когда он подпольно жил в Медельине, скрываясь от властей и охотящихся на него конкурентов.

Но изначально почему-то не обращал такого уж внимания на посетителей, окинув их разок взглядом и не увидев ничего заслуживающего интереса. Одна из способностей, которой он учил своих подопечных: умение выглядеть максимально незаметно, сливаться с окружением и не оставаться в памяти. Видно было, что сидевший неподалеку разведчик науку усвоил на пятерку. Как его звали Эскобар не помнил — слишком много лет прошло. А вот лицо помнил прекрасно. На лица у него вообще была замечательная память…

Короткий осмотр вокруг подозрительных лиц, похожих на боевиков, не обнаружил. Если здесь кто-то еще и был, то это был бы явный высший пилотаж от советской разведки, а Эскобар справедливо сомневался, что пока что мог бы вызвать такую реакцию. Ну и заодно слегка успокоился, поняв, что на похищение здесь людей явно нет, а убивать Советам его пока явно не за что.

Видимо, простой интерес: опустив голову к тарелке, краем глаза Пабло поймал скользнувший по нему безразличный взгляд — вот ровно такой, какому он когда-то учил…