Аксиома Эскобара: вес не имеет значения

Классический, кстати, случай. Человек, который терпеть не мог советскую власть, хотя вместе с женой оказался в числе счастливчиков, получивших двухкомнатную квартиру в сталинской высотке на Кудринской площади. Да-да, в одной из «семи сестер», рядом с американским посольством. Элитнейшее жильё даже по меркам 21-го века. Машина, дом в деревне и зарплата в 350 рублей…Не миллионы, конечно, но по советским меркам очень и очень прилично.

Другое дело, что Толкачёва «советские мерки» не устраивали. Он хотел быть американским миллионером. А учитывая, что посольство у него было практически под окном, ответ на вопрос «как» он нашел быстро, выйдя на связь с дипломатами (которые, опасаясь провокации КГБ, ещё и не сразу согласились), а потом годами сливая секретные документы в ЦРУ. Чертежи, литература… Накроют его через много лет, за которые он сэкономит США миллиарды (если не десятки миллиардов) долларов, параллельно нанеся СССР просто адский ущерб. Этот ущерб, конечно, как минимум частично отбили на дезинформации, благодаря которой американские невидимки были у советских и позже российских радаров как на ладони (как, в общем-то, и удалось сбить F-117 древним советским комплексом). Но в любом случае, прикрыть утечку настолько раньше — это явно дорогого будет стоить.

Итого, один перебежчик, фактически уничтоживший разведывательную сеть в одной из крупнейших экономик мира и рассказавший очень много о методиках работы советских спецслужб, и один шпион, годами сливающий технические секреты Союза… За это надо будет что-то просить. Просто потому, что бесплатное не оценят. Осталось решить, что именно.

Что-то очень длинное, а-ля помощь в далеком будущем? Отбрасываем, как нерелевантное. До этого самого будущего надо дожить. Причем это касается не только Пабло, но и самого СССР. Завод? Например, автомобильный, для выпуска каких-нибудь там «Нив»? Выглядит прилично, но это прям подставляться под ультраправых и всё тех же американцев.

Помощь в отмывке денег? Не хотелось давать такой рычаг против себя, зная, что велик риск, что рано или поздно они вполне могут слить его тем же американцам. Да и согласятся вряд ли — уж больно это…неоднозначно. Небось при согласовании у каждого начальника в голове будут уже крутиться заголовки американских газет «коммунисты отмывают деньги наркобаронов».

Остаётся оружие. Конечно, «калашниковы» ему не особо-то и нужны, автоматы, винтовки и даже крупнокалиберные пулеметы с его деньгами он всегда достанет. А вот ПЗРК… За ними смотрят гораздо внимательнее, так просто на черном рынке не купить, а если покупаешь, то риск привлечь внимание по-настоящему серьезных ребят резко возрастает. Так что попросить пусть даже не новейшие «Иглы», а какие-нибудь там «Стрелы» выглядит нормальным решением.

А может попробовать одну из детских мечт осуществить? И слетать в космос? Почему бы и нет…первый колумбийский космонавт — для будущей политической карьеры серьезный, конечно, плюс. Правда, сколько на это надо будет убить времени и сил — стоит ли оно того? Надо будет подумать…

Ну и нужно что-то ещё, чтобы повесить морковку, и его не кинули. И этой морковкой будет Леонид Полещук, еще один предатель. Этот сдал американцам советские сети в Непале и в Нигерии. Но первое уже несколько лет как случилось, и сейчас Полещук мирненько работает в Москве, связей с ЦРУ не поддерживает. А вот когда назначат в Африку…

И — конечно же — «вишенка на торте». Дмитрий Поляков. Эту гниду Пабло помнил особенно хорошо — просто потому, что сразу нескольких его подопечных сдал именно он. Если честно, хотелось продать его немедленно, но тут требовалось всё же что-нибудь получить. Какой-нибудь выхлоп. Предатель «номер один», оперативный псевдоним Tophat — «Цилиндр». Человек, нанесший столько вреда Советам, что сложно даже приблизительно оценить. Толкачев, Левченко и Полещук в сравнении с этим первосортным мерзавцем — так, гопники с района.

До парка Пабло добирался часа полтора — можно было бы и быстрее, но он специально шел не торопясь. Отличная погода, отличная музыка и стремительно улучшающееся, немного лиричное настроение. Постоянное напряжение, давящее на плечи требованием огромного количества непростых решений, чуть спало, давая вздохнуть. В конце концов, что-то из самого сложного решилось почти само собой. Контакты у него есть, план в голове о том, как действовать в отношении родных стран из той жизни, выстраивается. А это самое главное.

Уже проходя через мост Хиракава и подходя к одному из входов в парк, Пабло увидел советского разведчика. Тот сидел неподалеку от ворот, в парке, на одной из скамеечек, и читал газету.

До первого отмеченного в записке момента (единственного, правда, назначенного на сегодняшний день) оставалось еще долго, но, видимо, Ян перестраховывался. Или просто совмещал приятное с полезным.

Русский кореец никак не показал, что заметил колумбийца. Пабло, впрочем, ответил взаимностью, пройдя мимо и даже не притормозив. Ведь, в конце концов, он просто гулял, направляясь к Восточному саду, где можно было найти местечко, чтобы посидеть у воды и помедитировать. И помолиться.

Четки размотались с руки мгновенно. Усевшись прямо на траву, спиной Пабло опёрся на ствол дерева и посмотрел в небо.

Сегодня он сделал очередной выбор, о котором он может сильно пожалеть. Но он во всех своих жизнях придерживался простого правила: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Не изменит он себе и в этот раз.

Глава 25

— Подтвердили? — Андропов снял очки и принялся их протирать.

— Да. Левченко уже взяли, при попытке уйти. Едва успели — брали уже у посольства, — Виктор Васильевич Шарапов, верный помощник, помогающий председателю КГБ вот уже восемь лет, устало прикрыл глаза. — Отвезли бортом во Владивосток и даже раскололи. Это была его инициатива, без провокаций или подталкивания со стороны англичан или штатовцев.

— Мда, — водрузив очки обратно, Андропов тяжело поднялся из кресла и подошёл к окну на «родной» подмосковной даче. Золотая осень уже вступила в свои права, раскрасив лес желтыми и багряными тонами. Заходящее солнце подсвечивало многочисленные деревья и создавало торжественный вид упадка.

«Вызывает ассоциации, — подумал Андропов. — Вопрос только, с чем?»

Второй — а по важности точно первый — вопрос был очевиден: откуда какой-то колумбийский бизнесмен знает об операциях ЦРУ? Особенно по Левченко: этот не выходил на контакт с американцами и, судя по всему, побег свой планировал исключительно по личной инициативе.

— Толкачёва пока не берём, — тем временем продолжал Шарапов, — аккуратно наблюдаем и проверяем, что именно он передал американцам. Выглядит, прямо скажем, так себе. Объёмы точно немаленькие, хотя полную картину пока не восстановили.

Андропов ничего не сказал, только поджал губы.

Фигура Эскобара интриговала. Что это, операция американцев? Какая-то хитровыдуманная история, чтобы, сдавая своих людей, получить какую-то выгоду в дальнейшем? Может, что-то очень простое: они пойдут колумбийцу навстречу, дадут ему ПЗРК, а его люди потом собьют самолет президента там какого-нибудь, и вот она, черная метка на Союзе?

Выглядит неплохо, если только не считать, что американцам для этого не надо было бы сдавать такие источники. Толкачёв — это стратегический ресурс, такое сдавать не будут ради какой-то дешевый провокации.

Или просьба организовать полет на советской ракете в космос — это и есть настоящая причина сотрудничества?

— Мы что-то выяснили по Эскобару?

— Честно — всё плюс-минус там же, где и было, особо ничего нового. Работаем, — Шарапов пожал плечами, давая понять, что особенно развернуться пока не получается.