Акт крика

— Женщину шрамы не украшают, — с грустной улыбкой на губах прошептала я, наконец, забравшись в ванну. Горячая вода действовала успокаивающе. Все прочие мысли сразу испарились, как и дым от воды. Единственное, что занимало голову — это Борис. И даже не то, что сегодня у нас опять игра. А его слова, сказанные при нашей прошлой встрече:

«— А теперь, что думаешь конкретно ты, Борис?

— Я считаю, что такие девушки, как ты, должны целовать тех, кого действительно любят».

Я поцеловала его от всего сердца, а он сказал, что я должна целовать того, кого действительно люблю. На губах появилась глупая улыбка. Возможно, я и вправду не умею выражать свои эмоции, но так оно и к лучшему. В конце концов, эта связь ни к чему хорошему не приведет и рано или поздно его заинтересуют мои деньги.

Замотав волосы в пучок, я с легкостью откинулась назад. Странная у меня жизнь. Я должна победить ради своего отца и деда, хотя сама ни капли не люблю этих людей. Я просто благодарна им, что, даже несмотря на их нелюбовь ко мне, они все-таки протянули мне руку помощи и сделали из меня нормального человека, пусть даже в своих корыстных целях.

Бурный поток горячей воды избавлял меня от возможности слушать посторонние шумы за дверью. Сейчас я точно знала, что там находится Ран. Точно знала, что именно в это время он каждый день входит в мою комнату, дабы удостовериться в том, проснулась ли я, и так же тихо удаляется обратно в коридор — стоять там, как верный сторожевой пес. Я никогда не обязывала его защищать меня и днем, и ночью, даже в собственном доме. Это его личная инициатива. И потому мы решили поставить некоторые рамки, дающие мне хотя бы какое-то личное пространство. Например: он никогда не находится в моей комнате круглосуточно. Когда я сплю, он либо в коридоре, либо отдыхает. Когда я принимаю ванну, он ни в коем случае не заходит в нее и оставляет меня в одиночестве каждый раз, когда я того захочу. Хотя таких случаев бывает немного. Объемная работа для продвижения моей компании занимает уйму времени, да и к тому же теперь еще и добавилась игра на выживание, все действия которой я обязана продумывать, как опытный стратег.

Выбравшись из ванной, я аккуратно обмоталась полотенцем, направляясь в свою комнату. Время пришло. Сейчас все, что мне оставалось — это одеться поудобнее и направиться на место встречи.

— Госпожа, можно войти?

— Войди, — ровным тоном ответила я, рассматривая одежду в шкафу. Зайдя в комнату, Ран окинул меня оценивающим взглядом, но он скорее оценивал не тело, скрытое под махровым полотенцем, а мое физическое состояние, ухудшающееся изо дня в день.

— Ты что-то хотел?

— Да, через какое время вы велите подавать машину?

— Я буду готова через десять минут, потом завтрак минут пятнадцать, в общем, через полчаса, — сняв с полки черные штаны, я быстро бросила их на кровать, выбирая верх к этому наряду.

— Как вы себя чувствуете? Лекарства подействовали?

— Что ты думаешь о штанах и рубашке? Думаю, стоит одеться удобно, а не красиво. — проигнорировав его вопрос, сказала я. Лекарства? Подействовали? Еще чего. Голова как гудела до этого, так и продолжает, но мое состояние его волновать не должно. Ран из тех людей, которые не ориентируются только на деньги и поэтому будет готов предпринять все, что будет считать необходимым. Даже в не угоду моим решениям.

— Вы совершенно правы, — с тяжелым вздохом сказал парень, приняв мои слова за «отвали».

— Если тебе больше ничего не нужно, можешь идти. Я хочу переодеться.

— Да, моя госпожа, — парень тихо вышел из комнаты, плотно закрывая за собой дверь. После прихода Рана остался какой-то неприятный осадок на душе. От чего-то мне и хотелось поделиться с ним всеми проблемами, и не хотелось одновременно.

***

Черная Lamborghini Revent'on Roadster остановилась на лос-анджелесском мосту Colorado Street. Только мельком выглянув из окна, я, к своему удивлению, увидела на месте встречи всех девятерых моих соперников. Обычно игра для всех начиналась в разных местах, а потом уже нас привозили в одну и ту же комнату, а это значит, что сегодня игра будет не просто необычная, но еще и опасная для нас.

Выйдя из машины, я быстро направилась к группе людей, мельком осматривая каждого. Уже сейчас наши силы распределились по-разному и у некоторых игроков уже осталось не по две пешки, как раньше, а всего по одной, ставя их не просто на уровень со мной, но даже на уровень ниже меня, так как все уже знают, что у них есть только одна жизнь и намеренно будут атаковать именно их. Оренда Шима и Джек Вильям — наказаны штрафом в один час тридцать минут. На этой игре оставшиеся игроки будут вынуждены начать игру позже всех. А это значит, что их последние игроки будут с треском раскрыты, ведь все покровители будут видеть, кто начал игру позже всех. Это самый наихудший расклад из всех. Мои соперники, а иначе говоря: члены первой мировой десятки, как стервятники, будут уничтожать своих противников. Если бы у меня было два игрока и одного бы раскрыли, то, скорее всего, я бы проиграла сразу же.

Когда я подошла, внимания особо никто не обратил, и только первый номер в мировой десятке — Джек Вильям, смотрел на меня, как на полноправную соперницу.

— Добрый день, юная леди, — добродушно поздоровался старик, растягивая губы в улыбке. Морщинки на его лице лишь придали ему более главенствующий облик, подчеркивающей частью которого была благородная седина. Если характеризовать его двумя словами, то я бы сказала, что он: наученный опытом. А вот мудрец или глупец, так сразу и не скажешь.

— Добрый день, Зеодерикс.

Поздоровавшись с ним, я, наконец, привлекла внимание разговаривающей общественности к своей скромной персоне. Все были спокойны и сосредоточенны, как обычно, только одна пара глаз, злобно сверлящая меня, была настроена недоброжелательно. Это был Абсалон Гиннер, подстроивший недавнее нападение на меня. Неужели он так зол из-за того, что его маленькая попытка отравить меня провалилась? И как некстати убили одну из его пешек. Неужели он думает, что это я все подстроила? И пусть, нашим лучше.

— Прекрасная погода, неправда ли? — прервал тишину Зеодерикс. — Жаль только, что мы находимся на мосту с печальной славой «моста самоубийц».

— Согласен, — утвердительно кивнул номер четыре Хонор Астрон, — прекрасная погода для славного боя.

— Славного, говоришь? — усмехнулась Вторая девушка Оренда Шима. — Ты же воевать-то не будешь. Наверное, легко ловить руками победу, находясь в нашем уютном белом зале. Только вот нашим пешкам не так уж и легко.

— Ты говоришь так, только потому, что уже потеряла одного игрока, — прошипел Хонор.

— Почему же, — номер девять Донал Корн, стоявший все это время с трубкой в руках, выпустил изо рта густой столп дыма. — Оренда и без того весьма привязана к своим пешкам, только не могу сказать, хорошо это или плохо. — взгляд зеленых глаз приобрел хитрый блеск, проходя по своим соперникам. — Мы же на войне все-таки.

— А тебе бы уже пора перестать курить, — светловолосый австриец Аллан Аррин недовольно помахал перед своим носом, избавляясь от сигаретного дыма. — Если ты не хочешь посадить свои легкие до конца игры.

— Всегда знал, что ты хороший мальчик, — усмехнулся Донал, — светловолосый, молодой, ты достоин своего имени: красивый мир. Только, как я уже сказал, «мы на войне», и ты не должен волноваться за своих соперников.

— Если соперник умрет раньше игры — будет слишком скучно.

— Внимание, — громкий женский голос одновременно раздался изо всех ошейников на шеях игроков. — Для начала игры вы должны подойти к фонарю под номером пять с северной части и найти там коробочку с номерками, после чего вытянуть оттуда каждый ровно по одному листку.