Акт крика

Откинув все сомнения в сторону, Борис уверенно пошел вперед. Парень гордо подошел к последней тюремной камере и, развернувшись к ней лицом, тяжело вздохнул. Пред ним сидела девушка на вид лет 15-ти. Ее короткие черные волосы слегка касались плеч, а карие глаза были наполнены слезами. Судя по виду, девушка не провела в этом месте больше суток, но испугаться успела изрядно.

— Братик? — испуганно протянула она. — Братик, это и вправду ты?!

В подвале прозвучал неприятный писк. Из ошейника на горле Бориса издался знакомый женский голос.

— Игрок номер два, Борис. Поздравляем, вы прошли это испытание. Теперь вы можете забрать свое сокровище и смело отправляться на встречу к своему покровителю. По традиции после игры идет срок, во время которого любая слежка или нападения запрещены. И в этот раз мы увеличиваем этот срок до двух дней. Все следующие оповещения будут приходить только к покровителю. В течение этих дней находитесь рядом с ним. На этом все.

— Братик, что происходит? — вскочив на ноги, девушка вцепилась руками в решетку. Ее красные от слез глаза не только выводили Бориса из себя, но и заставляли его так же чувствовать свою вину за случившееся.

— Так вот какое у тебя сокровище…

POV Армель

Так вот какое у тебя сокровище…

Присмотревшись к лицу девушки, я заметила множество схожих черт у нее и Бориса. Конечно же, это была его сестра, потому я с самого начала понимала, кого и где мы должны искать, но не представляла, что когда-нибудь встречусь с ней. Судя по словам создателей, мы с Борисом должны будем находиться рядом еще в течение двух суток. Вероятнее всего, создатели предоставят нам какой-то сюрприз, но что делать с девчонкой? Если отправлю ее на родину: гарантировать безопасность не смогу, а с Борисом ей находиться еще более опасно. Неужели придется оставить ее у себя?

Поднявшись с кресла, я быстро вышла из комнаты. Белизна коридора уже перестала бросаться в глаза, но вот фигура, ожидающая меня напротив комнаты, стала явным сюрпризом. Предо мной стоял светловолосый юноша, внешне напоминающий какую-то модель. Его прямые черты лица смогли бы заворожить любую девушку, но судя по блеску в его глазах, он пришел сюда явно не для того, чтобы ворожить меня.

— Что вам угодно?

— Армель Ренэйт, — уверенно начал игрок под номером пять, Аллан Арин, — не хотела бы ты заключить со мной союз?

— Союз? Вот уж не ожидала услышать это от вас. Что повлияло на ваши суждения?

— Ничего, я и раньше не считал тебя простым ребенком. Скорее черной лошадкой. — оттолкнувшись от стены, парень спокойно приблизился ко мне. — Не судить о книге по обложке — вот мой девиз.

— Очень хороший девиз, и все-таки, я хотела бы услышать более весомый довод.

— После игры ты всегда испарялась, как перышко на ветру, а вот остальные участники еще несколько раз собирались вместе. Втайне от тебя все делали ставки на того, кто выйдет первым из игры, и стали в основном на тебя и…

— Джека Вильяма? — в голове сразу всплыл образ толстого, самодовольного простофили, что считал себя умнее всех. — А вы совсем меня не любите, если в один ряд с ним ставите.

— В данный момент остальные игроки собирают союзы. Многие уже нашли себе компаньонов и умышленно нападают на игроков. Ты одна из тех, кто не выходил ни с кем на контакт, а так же одна из тех, чьи пешки я так и не смог разгадать.

Ага, значит, он не знает, что Борис мой игрок? Соответственно, он так же не знает, что во время этой игры одна из его пешек уже проболталась, кто ее покровитель.

— И потому ты решил, что я еще не успела заключить союз в тайне, а значит, и не нападу на тебя исподтишка? Что заставило тебя так действовать? Неужели ты потерял в этой игре свою пешку?

По отведенному в сторону взгляду я быстро смогла догадаться о правильности сказанных слов. Но Борис не наносил смертельного удара, значит, игрока попросту добили? Или какой-то союз уже успел напасть на игрока?

— Я не из тех, кто собирается так просто сдаваться. Я дойду до финала любыми способами и неважно, чего мне это будет стоить. Ради мира, ради чести семьи Арин.

— Прости, но нет, — скрестив руки на груди, я уверенно взглянула в прекрасные аквомариновые глаза. — Ты мне довольно симпатичен и будь мы в другой ситуации, я бы заключила с тобой союз.

— Почему?

— Именно потому, что мы одинаковые, — парень удивленно взглянул на меня, будто в этот момент я всадила ему нож в спину. — Я тоже борюсь ради своих идеалов и чести семьи Ренэйт. Я знаю себя и то, на что пойду ради победы. Потому и не хочу брать в союзники того, кто ради победы готов рискнуть всем. Я не хочу предавать тебя, точно так же, как и не хочу быть предана тобой. Понимаешь?

Еще несколько секунд Аллан Арин стоял в ступоре, смотря на меня, как на какой-то неизвестный объект в музее, после чего на его губах появилась довольная улыбка. Парень медленно протянул ко мне свою руку и, подняв мою белоснежную прядь волос, вдохнул запах, исходящий от нее.

— Армель Ренэйт, снаружи ты и впрямь, как каменный цветок, — приложив прядь волос к своим губам, он с интересом взглянул в мои глаза, но они как всегда не выражали особых эмоций. — Только вот даже у каменного цветка есть свое сердце.

— Как и у красивого мира?

— Да, — тяжело вздохнул Аллан, отходя в сторону, — и ты мне его только что разбила. — развернувшись ко мне спиной, парень, задумавшись, остановился. — Знаешь, я не буду заставлять тебя заключать со мной союз, но до конца игры я хочу заставить тебя открыть мне свое сердце. Хотя, возможно, именно сейчас ты уже подписала мне смертный приговор.

Парень ушел, забрав с собой последние слова. Действительно, как далеко я готова зайти ради победы? И если мне придется решать судьбы оставшихся игроков, что я буду делать?

***

Возвращаясь в свой особняк, я полностью была уверена в том, что слежки за мной нет. Два дня, отведенных нам на отдых, были тем временем, когда мы с Борисом должны были принять серьезные решения. Как уже было видно, игра начала обостряться до предела. В деле остались лишь сильнейшие игроки, и чем дальше мы будем идти, тем сильнее они будут. Скорее всего, после следующей игры мы с Борисом уже не сможем даже разговаривать, не то, что встречаться. Все мои приказы будут доходить извне, а значит, я буду полностью погружена в работу.