Актриса и жмот

Генрих об этом мечтал. Считал дни. Коротал часы.

И как водится, только его желание исполнилось, жизнь опустела. Да, когда-то он грезил о бассейне, но эта цель достигнута, и сразу же появилась тоска по преодолённому пути. По переживаниям, опыту, эмоциям, волнению, неуверенности, неизведанности.

«Эх… — почесал макушку мистер Мальгауден. Сидя за «пятичасовым» чаем у себя на заднем дворе замка, он, словно на старый, трухлявый подвесной мостик над пропастью, пытался встать на ту мысль, что скучает не по событиям, а по человеку. Он созрел для отношений. — Хоть бери сто тысяч к следующему Рождеству и подсовывай ей под ёлку, с такой же хренью в записке».

Ньюту терять не хотелось. Совсем.

Генрих долго и мучительно искал механизмы, дабы и не расстаться с девушкой, и чтобы всё выглядело так, будто это она не может отпустить его. Переложить, так сказать, инициативу на её хрупкие плечи, а он вроде бы не при делах. Мужчина из последних сил бдел свои брутальность и независимость, поэтому мысль просто пойти и признаться в том, что она ему нужна, и он хочет быть рядом, в голову не забегала. И даже мимо не проносилась — он бы поймал на лету.

Идею заманить мисс Флейминг в замок опять путём какой-нибудь абсолютно безопасной автомобильной аварии он отверг почти сразу же, поскольку не знал, как сделать дорожное происшествие на сто, или даже двести процентов безвредным. Да и вообще, сомневался, что такие бывают. Потом подумывал похитить Юту и самому же спасти, почти как в сказках, только с использованием современных технологий. Ах, да, ещё он предполагал изловчиться, потянуть время и продолжить их сотрудничество уже своими настоящими деньгами, но после его благотворительной акции и это сделалось практически невозможным.

Так Мальгауден размышлял и вынашивал планы довольно долго, пока одним прекрасным июльским утром, сидя на работе в клубе, не узнал, что мисс Флейминг вышла замуж. Случайно прочитал в ленте новостей на одном из сайтов Лондона. И после минуты детального рассмотрения новости, когда выяснилось, что это совсем другая мисс Флейминг, мужчина понял, что уже никогда не будет прежним. Эти шестьдесят секунд, которые он жил и дышал в мире, в котором его актриса принадлежит другому, сделали то, что оказалось не под силу ста тысячам фунтов — они сорвали стоп кран и умножили на ноль все его условности.

Таким образом, обходные «брутальные» пути пришли в негодность, и в арсенале осталась только одна «сопливая» романтика. Роковая и неминуемая.

Итак.

— Ньюта, я хочу пригласить вас на свидание, — выпалил он однажды ей в телефон голосом медведя, которого заставили собирать ромашки на лугу.

— В-вы? М-меня?

«Интересно, от чего она так заикается? От радости? От неумения отказать?» — Мальгаудену почему-то захотелось погрызть ногти. Что-то упустил он момент, с каких это пор стал таким неуверенным в себе.

— Да. Вас. Скоро открытие ваших конюшен, и наше сотрудничество подходит к концу. За мной остался должок — во время нашей первой встречи я не оказал вам должного гостеприимства и хочу исправиться.

— Оу, не стоит, мистер Мальгауден…

— Стоит. Я приглашаю вас к себе домой на ужин.

Повисла неловкая пауза.

—Понимаете, — замялась девушка, — всё дело в том, что я не…

— П-п-п… п-пожалуйста, — у Генриха появилось стойкое чувство, что он только что кого-то родил. В муках.

— Ну хорошо. Только…

— Только что?

— Эм-м… ничего.

По окончании этого разговора, который всё-таки закончился на положительной ноте, Мальгауден в очередной раз убедился, что не зря зациклился на этой девушке — она поняла всё. Абсолютно.

«Я хочу её».

В принципе, он был не прочь «слетать с ней на Луну и обратно», ещё когда она вертелась перед ним, показывая, что у неё нет баллончика.

И почувствовал разницу.

Сейчас ему казалось, что Космос пожаловал к нему сам. Окутал со всех сторон, обступил и проник внутрь. Теперь Генрих мог бы долго и нежно играться с мисс Флейминг в постели, баловать ласками, целовать, доставлять удовольствие. А она бы платила ему отзывчивостью, женственной мягкостью, грацией и темпераментом. Нет, голая грудь и округлые бёдра — не говоря уже обо всём остальном — тоже нужны. И важны.

Но тем не менее.

К тому же, как-то незаметно для самого Генриха вокруг него образовался некий вакуум — его уже довольно давно перестало тянуть на подружек. И когда же конкретно это произошло? С бассейном и чудесами он совершенно упустил этот момент, потерявшись во времени и пространстве.

Как это ни странно, но к его благоустроенной и шикарной квартире Юта не проявила ожидаемого внимания. Мальгауден возлагал беспроигрышные, прочные надежды на африканские маски из красного и чёрного дерева, привезённые им с жаркого континента.

Но тщетно.

Тогда он «достал из рукава Джокера» и показал ей чучело шестифутового крокодила, стоявшего в углу на хвосте и с разинутой пастью. При виде него девушки имели обыкновение визжать, прижиматься к нему в поисках защиты и зарываться в его грудь лицом.

Ничего подобного.

— Жалко бедное животное, — с грустью произнесла мисс Флейминг, в созерцательной позе остановившись напротив аллигатора. — Похоронить бы его, — заглянула она в стеклянные глаза по обе стороны головы рептилии.

— Это очень качественное чучело, — с укором парировал хозяин. — Смотрите, даже шва на животе не видно.

Она только пожала плечами.

— Может быть. Я не спорю. — После этого кинула ещё пару взглядов по сторонам и на том успокоилась.

Вернее, разволновалась ещё больше.

Гостья явно нервничала. Во время ужина за столом она вроде бы и пыталась это как-то скрыть за шутками и завуалировать интересными рассказами, но потом сама видела, что получается плохо, и сдавалась.