Алая королева

Смотреть я больше не могла, не хотела, и ноги сами собой понесли меня по знакомым переходам и коридорам. Двери залов закрывались за мной, погружая их в тишину до следующего сезона, когда двор вернется в Чертог солнца. Двор вернется, а вот я — нет. В этом я не сомневалась. Слуги накрывали белыми чехлами мебель, картины и статуи. Вскоре весь дворец станет похож на сонмище призраков.

Прошло совсем немного времени, и я очутилась перед дверью зала, в котором прежде проходили мои занятия с Джулианом. Войдя внутрь, я ощутила нечто сродни шоку. Все исчезло: и стопки книг, и стол, и даже географические карты со стен. Комната от этого показалась мне не больше, а, наоборот, меньше. Прежде она вмещала в себя целый мир, теперь же здесь лежал лишь слой пыли и валялись бумажки. Мой взгляд остановился на стене, на которой раньше висела огромная карта. Когда-то я не знала, что там изображено, а теперь эта карта стала моим верным другом.

Норта. Озерный край. Пидмонт. Степной край. Тиракс. Монтфорт. Сирон. А между ними лежали спорные земли. Другие страны, другие народы. Все они разделены по цвету крови так же, как и мы. Если мы изменимся, изменятся ли они? Или они постараются нас уничтожить?

— Надеюсь, вы хорошо усвоили мои уроки.

Голос Джулиана вывел меня из задумчивости и вернул обратно в пустой зал. Преподаватель стоял у меня за спиной и тоже смотрел на голую стену.

— Очень жаль, но я не смогу продолжать ваше обучение.

— Мне кажется, что в Археоне у меня будет много свободного времени.

Джулиан улыбнулся горькой, почти болезненной улыбкой. Вдруг я осознала, что камеры сейчас наблюдают за нами.

— Джулиан! Что случилось?

— Архивариусы из Дельф предложили мне заняться восстановлением кое-каких старинных текстов.

Ложь была столь же очевидной, как то, что на его лице торчит нос.

— В Гиблых землях были найдены старинные бункеры с горами книг…

— Вам очень повезло…

Голос прозвучал как-то хрипло.

Ему приходится уехать из-за тебя. Ты вчера надавила на него ради спасения Килорна, и теперь он в опасности.

— Вы ведь приедете к нам в гости? — спросила я.

— Конечно, когда смогу.

Очередная ложь. Элара вскоре выйдет на него, и Джулиану придется пуститься в бега. Лучше, если у него будет фора.

— Я хочу вам кое-что подарить.

Я бы предпочла самого Джулиана подарку, но постаралась не показаться неблагодарной.

— Это будет хороший совет? — пошутила я.

Преподаватель улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— По прибытии в столицу вы сами все узнаете, — сказал Джулиан, а затем развел руки в стороны. — Я вскоре уезжаю, так что нам пора должным образом попрощаться.

Обнимая его, я думала об отце и братьях, с которыми мне вряд ли когда-то доведется увидеться вновь. Мне не хотелось его отпускать, но опасность была слишком велика, и мы оба это прекрасно понимали.

— Спасибо, Мара, — прошептал он мне на ухо. — Вы очень на нее похожи…

Я сразу же поняла, что речь идет о Кориане, давно умершей его сестре.

— Я буду по вас скучать, маленькая девочка-молния.

На этот раз я не обиделась на прозвище.

У меня не было ни малейшего желания восхищаться красивыми пейзажами, пока наше судно плыло по водам, гонимое силой электромоторов. На каждом шесте развевались черно-красно-серебристые флаги. Все должны видеть, что плывет король. Когда я была маленькой девочкой, то не могла понять, с какой стати королю претендовать на наш цвет. Мне казалось, красный недостоин его королевского величества. Теперь я поняла: красный — цвет его пламени, цвет разрушения, цвет людей, которыми он правит.

— Хранители, которые тогда дежурили, получили новые назначения, — прошептал мне на ухо Мейвен, пока мы прогуливались по палубе.

Выражение «получить новое назначение» было эвфемизмом, использовавшимся вместо «быть наказанным». Вспомнив Свиноглазого и то, как он смотрел на меня, я не почувствовала ни тени жалости.

— Куда их послали?

— Разумеется, на фронт. Таких обязательно прикрепляют к какой-нибудь никудышной части. Капитан у них обычно — полный бездарь или инвалид, а солдаты — те еще психи. Если где какая заварушка, проштрафившихся первыми посылают в самое пекло.

По тому, как помрачнел Мейвен, я решила, что о сказанном он знает не понаслышке.

— Они первыми гибнут?

Принц хмуро кивнул.

— А где Лукас? Я его со вчера не видела.

— С ним все в порядке… Сейчас он переезжает на новое место вместе со своей родней из дома Самос. Вчерашняя стрельба переполошила даже высокие дома.

Я почувствовала облегчение, смешанное с грустью. Мне не хватало компании Лукаса, но в то же время меня радовало то обстоятельство, что молодой человек находится далеко от вездесущей Элары.

Прикусив губу, Мейвен хмуро добавил:

— Но это ненадолго. Вскоре они получат ответы на интересующие их вопросы.

— Что случилось?

— В подземелье найдены следы красной крови.

От раны не осталось и шрама, но память о выстреле еще отзывалась во мне болью.

— Ну и что?

— Вскоре они узнают, кого из твоих друзей ранили. Если, конечно, эта информация найдется в базе данных о крови.

— Что за база?

— База данных о крови… У каждого красного, даже у рожденного за сотни миль от очагов цивилизации, берется образец крови. Начиналось это как часть программы по изучению различий между красными и серебряными, но теперь выродилось в еще один инструмент контроля за красными. В больших городах красным вместо паспорта выдают «кровяные бирки». Кровь берут при каждом входе и выходе. Людей метят, словно животных.

Мне вспомнились старые документы, которыми король в меня швырял. Там рядом с моим именем и фотографией виднелось пятно высохшей крови.

Моя кровь. У них есть моя кровь.

— И они… они смогут определить по крови, кто есть кто?

— На это понадобится неделя, возможно, больше, но в принципе такое не исключено.

Взгляд его глаз остановился на моих дрожащих руках. Тогда принц взял мои руки в свои. Приятное тепло разлилось по моей холодной коже.

— Мара!

— Он в меня стрелял, — прошептала я. — Хранитель в меня стрелял. Это моя кровь.

Вдруг его руки стали столь же холодными, как и мои.

Несмотря на всю свою сообразительность, Мейвен не знал, что на это сказать. Он лишь смотрел на меня и тяжело дышал. Я знала это выражение, появившееся на лице принца. Мое лицо и само не раз принимало его, когда приходилось надолго с кем-то прощаться.

— Жаль, что так скоро придется расстаться, — глядя на воды реки, тихо произнес Мейвен. — Мне бы хотелось умереть где-нибудь поближе к дому.

Порыв ветра сдул прядь волос мне на лицо. Мейвен поправил эту прядку, а затем с неожиданной поспешностью привлек меня к себе.