Альбаррасин
Шрифт:
— Ты права. Им будет нужен крайний. Как всегда. И…
— И крайней объявят Кэйсси, — закончила за него Блэйк. — Думаешь, Ренна в курсе, где девчонка?
— Если кто-то и знает, это Ренна. Наверняка помогает ей прятаться.
— Ты так уверен, что она выжила.
Флэй многозначительно хмыкнул:
— Если бы Кэйсси умерла, мы бы точно уже поняли.
Блэйк тяжело вздохнула, мысленно соглашаясь. Они бы действительно поняли. Последняя серьёзная утрата Ренны стоила жизни целому миру.
— Ты хотя бы говорил с ней?
Флэй едва заметно качнул головой.
— Ты должен постараться найти с Ренной общий язык.
— Должен. — Он отвернулся к окну. Тихо произнёс, не глядя на Блэйк: — Кэйсси заявила мне, что
Блэйк нашла его руку, сжала ладонь. Она знала. Ренна тоже.
— Можно я тебя испачкаю? — неожиданно спросил Флэй, оборачиваясь.
— Что?..
— Вымажу в собственной крови, — он засмеялся, ничего больше не объясняя. Не дожидаясь ответа, привлёк Блэйк к себе, крепко обнял. — Вот так, — прижался щекой к её волосам. — Теперь они тебя испугаются и наконец-то очнуться от спячки.
— Они?..
— Высшие. Те, к кому ты сейчас пойдёшь. Ты же пойдёшь?
— Откуда ты…
— Я всё всегда знаю, это у Ренны от меня.
Блэйк улыбнулась. Её действительно ждали те, с кем она решилась поговорить наедине, и, если надо — за шкирку отволочь в пещеру и ткнуть носом в капсулы. Пусть вспомнят. Пусть поверят. Ведь завтра уже может быть поздно. Если Альбаррасин накроет огненным морем, возвращая ему прежний облик, кто знает, удастся ли добраться до воспоминаний тогда? Пещера герметична, но как поведёт себя надпространство после всего?
Капсулы слушались только тех, кто их оставил. Каждому — своя. Это было объяснимо: память вставала туда, где раньше была неощущаемая пустота. Мать Блэйк откуда-то знала, что ей не пережить вторых метаморфоз, и завещала капсулу дочери. Поэтому она получила доступ и к её воспоминаниям тоже. Додумался ли кто-нибудь из тех, кто погиб, до такого?.. Или их память навсегда останется в капсулах?
Последние дни всё время болела голова. Чужая память тяжело приживалась, затуманивая то, что когда-то случилось с самой Блэйк уже в этой жизни. Оставляла лишь опыт, умения, знания. Свои и теперь — чужие. И даже их было недостаточно, чтобы легко найти выход. Приходилось надеяться, что кто-то другой из высших, кто был намного ближе к Парсу, чем её мать, в курсе, что именно тот сделал с миром. Не может же быть, чтобы Парс контролировал весь процесс в одиночку и никому не раскрыл деталей. Но чтобы понять, надо привести всех высших в пещеру и заставить каждого коснуться капсулы.
Она обязана найти способ их уговорить.
— Тогда пачкай сильнее, чтобы уж наверняка страху навести, — Блэйк запрокинула голову, встретилась с Флэем взглядом.
Он обхватил её лицо ладонями, мягко поцеловал.
Она не знала, как так получилось, но когда несколько дней назад всё завертелось с новой силой, как-то само собой вышло — то, что давно считалось сломанным, угасшим, вновь будоражило кровь. Нет, она никогда не переставала любить Флэя, но со временем чувство переросло в какую-то невероятную глубокую близость, почти родство, растеряв страсть и пыл, и даже просто желание прикасаться. Теперь же…
Впрочем, теперь Блэйк было абсолютно плевать, почему и как. Она нехотя отстранилась.
— Вот, так ещё лучше. Красавица, — Флэй щёлкнул её по носу.
— Пойду вселять страх.
— Ага.
— Иду.
— Иди.
— Отпусти, и сразу пойду.
Он выпустил её левую руку, чтобы тут же перехватить за правую.
— Так?
— Обе.
— Иди уже. — Когда она отошла на несколько шагов, снова окликнул: — Лэй!
Блэйк остановилась, обернулась, вопросительно смотрела на него.
— Хочешь, я схожу в Аро?
— Зачем?
Флэй улыбнулся.
— Найду Нару, расспрошу её.
— О чём? — напряглась Блэйк.
— О грандиозном возвращении её предков в Лериду.
— Не стоит. Нара наверняка пытается вернуться к прошлой жизни. В ней она адвокат, а не спасительница древней цивилизации. —
После исчезновения Ренны и Кэйсси они так толком и не поговорили. Сначала это мешало Блэйк, потом стало не до того. Она с грустью покачала головой. — Мы там никому не нужны, Флэй. И уж если альба придётся возвращаться, то, как ты верно сказал — на голые скалы, чтобы никому в Аро не мешать.— Ага. Но ещё я сказал «может не принять». Ты не знаешь наверняка.
— Нара в любом случае ничего не решает за свой мир.
Да и я не решаю, хотелось добавить. Лишний раз напомнить, что она никто в глазах остальных альба. За ней не пойдут.
— Зато Нара может рассказать, какая будет реакция у тех, кто решает.
Блэйк с сомнением пожала плечами.
— Вряд ли она захочет с тобой говорить. Если вообще всё ещё в Лериде, а не сбежала в Ланту.
— Моя гордость не пострадает, — рассмеялся Флэй. — Тогда я просто осмотрюсь. Должен же я знать, где мы будем жить. Я даже кровь с себя смою, чтобы не пугать никого.
Блэйк шумно выдохнула, едва сдерживая улыбку — такое смешное у него было в этот момент лицо. Махнула рукой, соглашаясь.
— Делай, что считаешь нужным.
***
Нара со злостью пнула Сферу. Невидимая защита мягко спружинила удар, не позволяя ноге коснуться прозрачного и на первый взгляд хрупкого «стеклянного» купола. В ту же секунду послышался неприятный звук — дребезжащий, пугающий. Как будто рядом закоротили два оголённых провода.
Она уже знала — ещё одна попытка, и сработает следующий уровень защиты — опять ударит электрическим током. Не сильно, но достаточно, чтобы отлететь на пару метров, а затем ощутить всю прелесть восприимчивой к электромагнитным волнам плоти и на несколько минут отказаться от желания приближаться к Сфере вообще.
Не навсегда. Боль постепенно утихала, мысли прояснялись, по жилам снова спокойно бежала кровь. И Нара раз за разом упрямо поднималась и шла к куполу, чтобы всё опять повторилось в том же порядке.
Сейчас она не торопилась. Поджав под себя босые ступни, сидела на тёмном прохладном песке, смотрела на отражающую лунный свет пластиковую сталь и пыталась разобраться в себе.
С тех пор, как закончилась последняя стадия метаморфоз, в основном преобладал голод. Ни с чем не сравнимый энергетический голод. По ощущениям — в тысячи раз сильнее, чем ломка завязавшего наркомана. Когда-то в ранней юности Нара, как и большинство сверстников, испробовала на себе предложенный на вечеринке неизвестный наркотик забавы ради. Ей повезло чуть меньше — первым опытом оказался сильнодействующий опиат, вызывающий кроме потрясающих по размаху и красочности галлюцинаций ещё и сильнейшую зависимость. Понадобилось несколько месяцев на борьбу с собственным организмом, чтобы избавиться от пагубной привычки, но память о пережитых мучениях осталась. Три месяца назад Нара убедилась, какими ничтожными они были.
Сначала она не сразу поняла, в чём дело. Способности вдруг пошли на убыль. В какой-то момент практически не приходилось больше сдерживаться — надпространство не открывалось, перемещение, чтение мыслей, телекинез и прочие фокусы давались с трудом, электроприборы не ломались, даже навязчивое «присутствие» Кэйсси исчезло. Нара обрадовалась — наконец-то желание обрести прежнюю жизнь материализовалось, и у неё почти получалось не выделяться.
Но радоваться пришлось недолго. Через пару суток счёт перешёл на секунды. Нара металась озверевшим хищником по квартире, круша всё, что попадалось под руку. Тело болело так, что хотелось снять с себя кожу или сигануть вниз с балкона. В начале такая возможность просто нравилась, позже — казалась единственным выходом. Не соображая, Нара ринулась на стекло. К счастью, выпасть из окна не позволил инстинкт самосохранения, зато удалось перенестись за Сферу, на знакомую уже скалу. Ту самую, куда вышвырнуло после первой встречи с Блэйк. Или другую, похожую — в тот момент было не до деталей.