Альбинос
Шрифт:
Так началась наша с братьями «новая жизнь». Рик и Дар быстро приспособились к этому миру охотников и рыбаков, живших не на одно столетие раньше нас. Я быстро убедился в правильности своей догадки - ведьма была по-настоящему сильна, она умела делать то, о чём маг Лэнни только мечтал - перемещаться во времени. И хоть мне хотелось заглянуть в будущее, негодяйка забросила нас умирать в далёкое прошлое…
Мне было тяжело в новом теле. Я чувствовал себя беспомощным, пока оно, не торопясь, росло, и только поддержка телохранителей сдерживала желание разрушить мирную жизнь принявшего нас клана. За необычную внешность мне дали имя Анжело. Все восхищались
Он даже попытался выступить против принятия нас в клан, и пришлось легонько намекнуть, сжав его сердце, что это опасно для здоровья. Шаман оказался неглупым человеком, больше он не пытался нам мешать. Джино меня побаивался, и это не могло не радовать. Приёмный «папочка» чувствовал, что я не простил ему попытки бросить ребёнка в лесу, и много раз шёпотом просил у меня прощения. Ответ на свои мольбы он читал по моему не по детски серьёзному взгляду, и если бы не Фло, я устроил бы ему «весёлую» жизнь…
У Рика и Дара тоже появились новые имена - Энрике и Камилло, это их очень забавляло, и вообще, жизнь в клане им даже нравилась. Они росли забияками и задирали местных ребят. Оружием «научились» владеть раньше других, заставляя приёмных родителей гордиться их успехами. Я смотрел на эти забавы близнецов с усмешкой и молчал. Всегда.
Джино и Фло забеспокоились обо мне, водили к знахарке и шаману, пытаясь понять, почему я молчу. Те ответили, что «мальчик здоров и просто не хочет разговаривать». Как же они былив этом правы. Ну о чём мне было говорить с этими деревенскими жителями? Они меня раздражали, как и всё, что приходилось терпеть по воле злобной тётушки. Я сдерживался, как мог, избегая любой недостойной меня работы, уходя в лес или поле, чтобы собирать букеты для обожаемой Фло. Но, в конце концов, лентяя-Анжело определили подпаском - присматривать за стадом, и мне это даже понравилось…
За такое поведение в клане я получил прозвище «дурачок Анжело». Братья бесились и били любого, кто по глупости криво на меня смотрел или посмел сказать плохое слово. Даже будучи в детских телах, Рик и Дар исполняли обязанности телохранителей и прекрасно с этим справлялись. Деревенские ребята поняли, что с ними шутки плохи, и меня оставили в покое.
Время летело, мы росли, и всё чаще я просыпался в холодном поту, не на минуту не забывая, что приближается день моего тринадцатилетия, а решение проблемы с возвращением домой так и не было. Напрасно я ломал голову, пытаясь хоть что-нибудь придумать. Где-то недалеко был город, и у меня оставалась надежда, что там может жить маг. В клане самым сильным был шаман, но проверив его, понял, что он способен только на примитивные трюки. Значит, помощи от него нам не получить…
Однажды мне приснилось, что взрослый я сижу в корзине и облизываю погремушку. В порыве бешенства разломал её пополам, а там внутри… Сердце радостно вздрогнуло, и из груди вырвался крик. Открыл глаза и увидел рядом с собой Фло. Она присела на край кровати и нежно погладила мою руку.
– Анжело, радость моя, что с тобой происходит в последнее время? Я чувствую, как ты волнуешься. Мне бы хотелось помочь тебе, сынок…
Видно, я ещё не отошёл ото сна, потому что, привыкший мысленно общаться с близнецами, также обратился к Фло:
«Мама, скажи, сохранились ли вещи, в которых Джино нашёл меня в лесу?»
И замер, поняв, что натворил: «Она же испугается, ей будет плохо». Я волновался не о том, что мой секрет раскроется, а о ней - так
сильно её любил. Но она была удивительной женщиной. Услышав мой голос в своей голове, Фло радостно улыбнулась, прижала меня к себе и с гордостью прошептала на ухо:«О, Анжело! Я знала, что ты - особенный. Не волнуйся, мой мальчик, от меня никто не узнает твой секрет. Конечно, я сохранила все вещи. Они нужны тебе прямо сейчас?»
Я кивнул, крепко пожимая её руку.
Она быстро встала и потихоньку, стараясь никого не разбудить, вышла. Через несколько минут вернулась с корзиной в руках и поставила её мне на колени. С благодарностью прижал руки Фло к своим губам, и она снова нежно меня обняла.
Снимая покрывало с корзины, я не просто волновался - меня колотило, как в ознобе. Детские вещи и погремушка - вот и всё, что лежало на её дне. Осторожно взял серебряную погремушку и покрутил в руках - внутри что-то переворачивалось и звенело. Было довольно темно, и я создал маленький световой шар, зависший надо мной. Это привело Фло в восторг.
Улыбнувшись ей, осторожно разломал мою первую детскую игрушку. Внутри лежала та самая тёмная бляшка с едва заметной зелёной полосой посередине, отданная мне много лет назад девушкой из будущего. Мила сказала, что с помощью этой штуки я смогу связаться с кем-нибудь из экспедиции. Но это было почти тринадцать лет назад, и даже если она меня не обманула, вряд ли кто-то помнил её рассказ. За эти годы могло случиться всякое…
Так что особой надежды у меня не было, и всё же я рискнул. Провёл пальцем по зелёной полосе и произнёс: «Пароль - Лэнни». Ответом была тишина. Разочарование так явно отразилось на лице, что мама погладила меня по голове:
«Не страшно, если не получилось с первого раза, попробуй ещё. Только настойчивый получает награду. Не буду тебе мешать, сынок».
Она тихо ушла, а я, ободрённый её словами, повторял попытку снова и снова, и на десятый раз что-то щёлкнуло, и едва слышный незнакомый голос произнёс:
«Лэнни, Вас почти не слышно. Найдите в округе место, где сигнал ловится лучше, и свяжитесь с нами. Как поняли? Приём».
У меня так перехватило горло, что я не мог даже сглотнуть. Ответить получилось не сразу, так напугал меня собственный дрожащий голос:
«Вас понял. Буду искать место. Приём».
– Хорошо, у Вас неделя, чтобы связаться с нами, потом это будет невозможно в течение нескольких месяцев. Как поняли? Приём.
Я взял себя в руки и уже твёрже произнёс:
«Вас понял».
После этих слов прозвучал странный звук, и загоревшаяся во время разговора ярким светом полоса - погасла.
«Неделя на то, чтобы найти место, где они меня хорошо услышат. Или близнецов, ведь завтра, нет, уже сегодня на рассвете они уходят на три дня в лес, а потом - в горы. Отдам эту штуку им, пусть пытаются связаться с людьми из будущего».
Я откинулся на подушку, чувствуя, как горит лицо. Сейчас наша жизнь зависела от удачи, и, впервые за многие годы, гордец-Лэнни молился богине, прося помощи в поиске. Не помню, как долго это продолжалось, но очнулся я от сильного толчка Рика.
– Лэнни, ты заболел что ли, почему плачешь?
– он был не на шутку испуган.
Я схватил его за грудки и прошипел:
«Быстро зови сюда Дара, у меня для вас задание. Ты же хочешь вернуться домой?»
Рик побледнел и бросился к мирно спавшему брату. Уже через минуту мы втроём тихо шептались, сидя на моей кровати. Братья были как никогда серьёзны.