Альбус Поттер и Турнир Четырех

– Отдай! – Альбус протянул руку, намереваясь забрать письмо, привязанное к лапе филина. Филин, еще раз издав недовольный клекот, выразительно прищелкнул клювом.

– Печенья хочешь! – сообразил Ал, кидаясь на кухню.

Когда он вернулся, то обнаружил, что Джеймс пытается согнать филина с подоконника. Филин ругался и смешно подпрыгивал на месте.

– Оставь его в покое, Джим! – возмутился Альбус и отпихнул старшего брата от окна.

Филин замер и протянул лапку Поттеру-младшему, словно приглашая его отвязать письмо. Тот развязал тонкую зачарованную нить и почувствовал, что сердце забилось быстрее, а настроение стремительно улучшается.

– Сияешь? – спросил Джеймс, презрительно скривившись, - снова письмо? Даже можно не спрашивать, от кого…

– А ты спроси! – задорно крикнул Альбус, ловко запрыгивая на любимый диван. Опустив голову на жесткий валик, он стал разворачивать письмо от Скорпиуса.

И тут же письмо из его рук исчезло. Альбус подскочил, намереваясь схватить нахального брата, посмевшего посягнуть на его переписку.

Джеймс отскочил достаточно далеко и развернул пергамент. Альбус остановился, насмешливо наблюдая за его реакцией. Джеймс сначала покраснел, потом так же резко побледнел, а потом стал медленно, но неотвратимо наступать на брата, безумно вращая глазами.

– Слизеринцы... юмористы недоделанные! – завопил он и прыгнул вперед, конечно же, промахнувшись, потому что гибкий и верткий Альбус легко ушел в сторону. Братский гнев себя на этом, по-видимому, исчерпал, и Джеймс просто сидел теперь на полу, обиженно смотря на младшего брата. Он никогда раньше не нападал на него первым. Это импульсивный и непредсказуемый Альбус обычно являлся зачинщиком их редких драк.

Альбус посмотрел на Джеймса и показал ему кулак, понимая, что определенно успеет вбежать вверх по ступеням и запереться в комнате.

Джеймс тоже это понял и потому отшвырнул письмо в сторону и вдруг расхохотался. Громко, до слез.

Альбус взглянул на рисунок и рассмеялся в ответ, сгибаясь пополам, чувствуя, как слезы выступили в уголках глаз. Ну, Скорпи... точно... слизеринец. На листке четким штрихом был изображен тролль на метле. В его карикатурно уродливом лице легко можно было разглядеть черты Джеймса Поттера. Тролль делал нелепый разворот и падал на землю, смешно цепляясь за свою метлу. Это и правда было нарисовано смешно и не обидно. Альбус, все еще не в силах унять рвущийся наружу смех, подобрал рисунок, и он тут же изменился, превращаясь в текст. Листок был зачарован.

Скорпиус предполагал, что старший брат его друга может проявить неуместное любопытство и поэтому потрудился зачаровать пергамент, несмотря на запрет пользоваться магией вне школы. Скорей всего, попросил отца. Альбус снова рассмеялся, представляя, как мистер Малфой накладывает чары на письмо с этим нелепым рисунком, а потом приподнимает одну бровь, а Скорпиус в ответ приподнимает свою. Альбус вдруг понял, что соскучился по обоим и надеялся, что мистер Малфой окажется в Хогвартсе в том же качестве, что и в прошлом году. Вспомнив Хогвартс, Невилла, которого не видел очень и очень давно, кресло в гостиной Слизерина, Хагрида, профессора Дамблдора, портреты бывших директоров школы, Альбус почувствовал, что ему надоело болтаться без дела и захотелось обратно в школу.

Скорпиус был на редкость многословен. Он написал целых пять предложений. И из них Альбус сделал вывод, что ему тоже скучно. Скорпиус был, как всегда, уверен в себе и сообщал Альбусу, что будет ждать его на платформе 9 и ѕ 31го августа в 8.00 и ни минутой позже. Зачем так рано, Альбус не понял и решил, что если он прибудет, как и все, к 9-ти, ничего страшного не произойдет.

***

Главный аврор задумчиво смотрел в окно на приближающуюся небольшую сову. Сова летела прямо к министерскому зданию и явно несла письмо, адресованное самому Главному аврору.

Гарри неторопливо развернул листок и зевнул – спать хотелось просто невыносимо. Вчера был действительно трудный день. Что-то менялось в волшебном мире, неуловимо сходило с привычных рельсов. Сейчас он расследовал два убийства чистокровных магов из древних родов. «Ежедневный Пророк» верещал об опасности и даже позволил себе намекнуть на то, что маги слишком много позволили маглорожденным «невеждам», но аврорату удавалось пока сдерживать натиск недовольных и напуганных волшебников.

Сова пристроилась на подоконнике. Совсем маленький сычик. Таких обычно покупают своим детям семьи с небольшим достатком. Самая распространенная и безмозглая порода.

«Мистер Гарри Поттер,

Меня зовут Лиза Дурсль, я - мать Дины Дурсль, студентки школы Хогвартс. Я бы ни за что не обратилась к Вам, если бы не отчаянное положение моей дочери. Дело в том, что ее отец - Вы же знаете Дадли, точно знаете - не отпускает Дину на второй курс, так как узнал, что девочка познакомилась с вами. Он очень напуган, а его отец, мой свекор, просто в бешенстве. Они заперли Дину дома и никого к ней не пускают. Девочка постоянно плачет, она хочет, так хочет продолжать обучение, а я не хотела бы ей мешать. Поймите, я хочу, чтобы дочь была счастлива, и пусть она не такая, как мы, я не считаю это «ненормальностью»…

Помогите, пожалуйста, ведь, по словам Дины, Вы занимаете в своем мире высокий пост… помогите нам…

P.S. Умоляю, сохраните в тайне от Дадли и Вернона это письмо…. Я Вас очень прошу…»

Гарри вздохнул и протер очки. Ну что за люди? Ничто их не учит. Истории свойственно повторяться. Почему он сейчас должен помогать Дине Дурсль, которая вовсе не вызвала в нем симпатии при их неожиданной встрече?

Внезапно вспомнились выломанная громоздкая дверь и огромная фигура Хагрида в проеме. Первый праздничный торт и искренний детский восторг от того, что он оказался в этом мире полном магии и волшебства, полном всего, о чем только может мечтать маленький ребенок.

«Комплекс героя», - хмыкнул Главный аврор и аппарировал прямо из кабинета к границе магической части Лондона.

Здесь было чисто и тихо. Гарри аккуратно прошелся по улице, где все казалось знакомым и навевало тяжелые мысли, прошел мимо детской площадки, перестроенной и заново выкрашенной, но все такой же узнаваемой, свернул к небольшому двухэтажному коттеджу. Здесь все оставалось по-прежнему, несмотря на то, что прошло столько лет.

Главный аврор Британии требовательно постучал в дверь, игнорировав звонок, с каким-то мстительным удовольствием ощущая страх, просачивающийся сквозь стены этого дома.

– Именем закона! – выкрикнул он стандартную формулировку, - откройте дверь!

Тишина. Даже возня, вроде слышимая поначалу, прекратилась. Гарри поднял голову и увидел в окнах второго этажа внимательные заплаканные глаза и робкую улыбку на детском лице.

– Откройте дверь, или я вышибу ее к дементорам! – Гарри с размаха пнул дверь и действительно снес ее. В доме было тихо. Кто-то сдавленно всхлипнул, и из кухни показалась невысокая женщина в мятом цветастом переднике, смотревшая огромными глазами, не моргая, на Гарри.