Алчность. Жажда магии

Наконец я добрался до темницы. Внутри меня ждал небольшой коридор, выложенный из камня. По бокам было несколько камер, что были отделены решеткой. Каждая из камер была сама по себе небольшой и уж точно не являлась образцом комфортабельности. Хотя до условий Азкабана все еще очень и очень далеко.

По мере приближения к решетке, за которой меня уже несколько дней ждала заключенная, я все отчетливее слышал незамысловатую мелодию. Мотив был до боли знаком: похоже на одну из тех песенок, что пела мама, пока я был совсем мал.

Остановившись перед нужной мне камерой, я заглянул внутрь, чтобы увидеть женщину, что сидела на каменной кушетке, посыпанной соломой. Она, поджав ноги в коленях, спиной облокотилась о стену и напевала мелодию, смотря на выложенный из камня потолок.

Я не стал ее прерывать, лишь продолжая наблюдать за пленницей. Небольшие изменения в обстановке, такие как отсутствие дементоров и наличие более регулярного питания, явно пошли ей на пользу. Пропала нездоровая бледность кожи, хотя румянцем она все равно не могла похвастаться.

– Поглядите-ка, кто у нас здесь, неужели Аварис Поттер?
– внезапно спросила она, посмотрев на меня с безумной улыбкой на губах, - Как мама с папой?

– А твой муж с братцем?
– в ответ спросил я эту сумасшедшую.

– Не знала, что мы перешли на 'ты', - произнесла женщина, перестав улыбаться.

– Думаю, я прощу себе такую наглость, - усмехнулся я, открывая дверь в камеру.

Проходя внутрь, я запер за собой решетку.

– Зачем я тебе, Поттер?
– тем временем спросила Белла, пока я подходил к ней, - Неужели собрался мстить бедной женщине. Как это по-гриффиндорски.

Я, не отвечая, все ближе подходил к ней.

– А может ты решил поиграть?
– ее тон стал игривым, она даже оголила плечико, - Какой хитрый, но необязательно было везти меня к себе домой, пупсик.

Я остановился в шаге от нее и молча посмотрел в ее глаза.

– Ты безумна, Белла, - сказал я, чем вызвал очередной приступ смеха у пленницы, - Но думаю, это для тебя не новость.

Этот смех начинал меня раздражать, но, к счастью, я знал отличный способ заставить ее замолчать. Ее любимый способ.

– Круцио, - спокойно произнес я, направив палочку на Беллатрису.

Камера наполнилась женскими криками. Долго поддерживать заклинание я не стал, так как не вижу смысла в таких пытках.

– В твоего позволения, давай перейдем к делу, - я добродушно улыбнулся женщине, которую все еще били судороги.

Солома под ней разметалась по сторонам. Сама пленница свернулась калачиком на кушетке, и одежда на ней прилипла к телу. На ее лбу можно было увидеть крупные капельки пота.

– Неплохо, но зря ты выкрал меня из Азкабана, - вдруг сказала она, нахально улыбаясь, - Не знаю, зачем я тебе, но у тебя ничего не выйдет. Я была и остаюсь самой верной слугой Темного Лорда.

– Мда, тяжелый случай, - потирая глаза, сказал я, - В таком случае, перейдем от слов сразу к действиям.

С этими словами я приложил ладонь ко лбу Беллатрисы, которая сначала даже удивилась моим действиям и замерла, и начал наносить клеймо. Вновь истошные крики разогнали тишину, царящую в темнице. В этот раз боль была значительно сильнее той, что она испытывала от круцио. Лестрейндж начало трясти, причем так сильно, что мне пришлось приложить усилия, чтобы отдернуть руку.

В этот раз процесс шел быстрее, чем когда я порабощал Снейпа. Не знаю, что на это повлияло. Какой-никакой опыт или то, что в этот раз я полон сил, а может быть и все вместе. Во всяком случае, Белле повезло больше, чем Северусу.

Убрав руку, я вновь увидел уже знакомое, полыхающее в полумраке камеры, клеймо.

– И почему я не сделал этого раньше, - вздохнув, сказал я и отошел на пару шагов от нового раба.

Прислушавшись к себе, отметил, что половины резерва как не бывало.

– Что ты со мной сделал, ублюдок?
– подала голос тяжело дышащая Беллатриса.

– Долго объяснять, - устало ответил я, - Лучше покажу. Сидеть!

Женщина резко подорвалась и приняла сидячее положение, как прилежная школьница, положив свои ручки на коленки. В то же время ее лицо выражало полное непонимание происходящего.

– Стоять!

Она резко встала на ноги по стойке смирно. Лицо выражало все больший шок.

– Какого...
– начала было она гневную тираду, но была перебита мной.

– Молчать!

Она беспомощно пыталась раскрыть рот. Губы словно слиплись друг с другом, и единственный звук, который она могла издавать, это мычание.

– Голос!

Белла возмущенно посмотрела на меня и явно хотела сказать все, что обо мне думала, но изо рта вырвалось явно не то, чего она ожидала.

– Ррргав!
– натурально начала 'гавкать' женщина, подражая собаке, - Ррргав, гав гав рррвав.

Новоявленная рабыня замолчала, боясь издать хоть один звук.