Алчность

— Мне жаль, что я появилась так, как сегодня вечером.

— Ты мне не ответила. Почему ты не позвонила мне, когда все случилось?

— Я больше не твоя проблема.

— Раньше ты тоже никогда не была моей проблемой. Я провел большую часть своей жизни, пытаясь убедить тебя, что ты не обуза, а ты все еще мне не веришь.

— Трудно исправить годы ущерба. Ты знаешь это.

Его молчание было всем ответом, который мне был нужен. Лежать в его объятиях было моим любимым местом в мире. Я скучала по его объятиям так же сильно, как скучала по нему. Наша жизнь не была справедливой в том смысле, в котором все обернулось. Долгое время мы были только друг у друга. Конечно, взрослые всегда были рядом, пока мы росли, но мы старались держаться подальше от чьих-либо ног. Семья Антона была опасной, да и моя была немногим лучше. В детстве мы вот так лежали у него во дворе и смотрели на звезды. Мы загадывали желания и рассказывали истории о том, какой замечательной станет наша жизнь, когда мы станем старше. Мы даже не подозревали, что эти моменты были одними из лучших воспоминаний, которые мы когда-либо оставляли. Я любила Антона так сильно, что это причиняло мне боль. Границы между любовью и ненавистью так часто стирались между нами двумя, что я забывала, каково это — не иметь его в своей жизни. Мы наполнили свою жизнь любовью, похотью и ненавистью. Это все, что мы знали. Потом он сказал мне уйти, что я и сделала. Я уходила раньше, но всегда возвращалась. В прошлый раз я этого не сделала. Я хотела доказать себе, что он мне не нужен. День за днём я чувствовала себя несчастной без него и ничего не могла с этим поделать. Что-то в этом последнем бою казалось окончательным, и сейчас, лежа рядом с ним, мое тело пылало от того, чего у него не могло быть. Пока мое сердце горело надеждой на будущее, которое я потеряла.

Я не осознавала, что плачу, пока не почувствовала влажность между стороной своего лица и его грудью. Его рука сжалась вокруг меня, и он провел своей большой ладонью вверх и вниз по моей спине. Это движение должно было меня успокоить, но оно только усложняло ситуацию.

— Посмотри на меня, волчонок.

Я выдохнула, даже не подозревая, что сдерживаюсь, когда подняла подбородок и посмотрела на любовь всей своей жизни.

— Я исправлю это.

Я хотела спросить, что? Он имел в виду ситуацию с Томми? Или нас? Мое сердце бешено колотилось при мысли об этом. Если бы я была честна с самой собой, то в глубине души я бы молилась, чтобы сегодняшний вечер сложился так, как он есть. Антон не был моим рыцарем в сияющих доспехах, он был моим волком, как и я его. Мы были судьбоносной парой, вот что он всегда говорил. Он готов убить, чтобы защитить меня; он делал это раньше, а мы были всего лишь детьми. Не было сомнений, что он сделает это снова.

Казалось, все движется в замедленной съемке. Его рука поднялась под мой подбородок, когда его губы встретились с моими. Я подвинулась, чтобы приблизиться к нему. В тот момент нас двоих не разделяло ни дюйма пространства. Мои бедра сами собой покатились вперед, прижимая к нему мой разгоряченный центр.

— Черт, — прохрипел он, когда его язык скользнул в мой рот и вылетел из него. Он был таким осторожным, таким нежным, что это даже было на него не похоже. Секс между нами был интенсивным, даже жестоким, но сегодня вечером что-то было по-другому. Что-то изменилось.

Рука Антона протянулась позади меня и схватила меня за задницу, притягивая меня крепче к себе. Я приподнялась и прижалась к нему всем телом, стараясь не поморщиться от боли в ребрах. Я оседлала его и прижалась своей киской к его толстому, твердому члену. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы одежда между нами исчезла. Я наклонилась над ним, поцеловав линию от изгиба его шеи до уха, и сильно прикусила, когда достигла мочки его уха. Его хватка усилилась, и он с рычанием рванул вверх.

— Волчонок, ты начинаешь то, что не сможешь закончить.

— Это неправда, — прошептал я ему на ухо, прежде чем провести языком по его уху. — Я могу сделать все, что захочу. Ты тот, кто научил меня этому.

Его руки залезли мне под рубашку, и я подняла руки над головой, когда он снял ее. Меня охватил холод, когда он провел пальцами по нежной татуировке, растянувшейся под моим декольте. Воспоминания о той ночи, когда он отвел меня в салон Ареса, заполонили мою голову. Боль от иглы в сочетании с тем, что он держал меня, опьяняла. Это противоречило всем правилам в салоне, но мне разрешили лежать у него на руках, пока художник работал. Все это время руки Антона ласкали мое тело, тренируя его любить боль так же сильно, как и его прикосновения. Все остальные татуировки, которые у меня были, были сделаны одним и тем же художником в том же салоне, и меня держал Антон. То, что я выросла вместе с владельцем салона, принесло свои плоды.

Я закрыла глаза, когда он поднял голову и схватил мой сосок. Он сосал и тянул пальцы с одной стороны и рот с другой, в то время как я провела руками по его волосам, прижимая его к себе. Мои тонкие леггинсы, которые я надела после душа, не подходили Антону. Трение его твердого члена о мой клитор, когда я покачивала бедрами взад и вперед, напомнило мне о том, как мы были подростками, изучавшими тела друг друга и поначалу слишком напуганные, чтобы раздеться. Было жарко, и я была близка, слишком близка к тому, чтобы развалиться, а мы даже еще не начали. Я замедлила свои движения и посмотрела на красивого мужчину, который держал меня. Если бы мы не были такими токсичными, если бы все не было так сложно, мы могли бы иметь это навсегда.

— Скажи мне, что тебе нужно, — прошептал он в темноту, когда его пальцы скользнули с моей груди к поясу моих штанов. Он провел пальцем по моей коже, как будто необходимость пытать меня была более интересной, чем скользкость между моими ногами.

— Мне это нужно, — сказала я, откинувшись назад и опустив руки к нему, потянув за его серые спортивные штаны, пытаясь освободить его.

— Все, что тебе нужно сделать, это мило попросить, волчонок.

— Трахни меня, пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты наполнил меня.

— Твоя маленькая нуждающаяся пизда пульсирует для меня?

— Да.

— А если я проведу пальцем между твоими складками, что я найду?

— Мой теплый, влажный центр.

— А чья это киска?

— Твоя.

— Ты уверена, что моя?

— Да.

— Но это было не только мое, не так ли?

Мое сердце остановилось, и я замерла. Я уже давно не была его. Последние три года я отдавала то, что принадлежало ему, другим. Поначалу это было невероятно тяжело, но со временем я научилась игнорировать чувство отвращения, которое подкрадывалось каждый раз, когда другой мужчина прикасался ко мне. Теперь мне пришлось столкнуться с этой реальностью и реальностью того, что, хотя тело Антона может снова хотеть меня, его сердце никогда меня не простит.

— Я всегда принадлежала тебе, что бы я ни делала в прошлом. Единственный человек, который владеет мной, владеет моим сердцем, — это ты, — выдавила я, пытаясь сдержать свои эмоции.

— Когда ты выздоровеешь, ты будешь наказана за то, что сделала, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Я слегка кивнула ему, и он, казалось, был доволен, снимая одежду, которую мы оба оставили. Я знала, что это еще не конец, но мы преодолели первое препятствие, с которым нам пришлось столкнуться.

Антон откинулся на спинку кровати и потянулся ко мне. Я снова забралась на него, теперь между нами ничего не было, и он осторожно помог мне, пока я идеально прилегала к нему своим телом. Прошло так много времени с тех пор, как мы двое встретились, но я знала его тело лучше, чем свое собственное. Я прижалась к его груди и подняла бедра, когда он выровнялся с моим отверстием.

— Осторожно, волчонок. Если ты причинишь себе еще больше вреда, мне это не понравится.

Его похвала была тем, ради чего я жила, и он это знал. Интеллектуальные игры, в которые мы играли друг с другом, работали даже в самой интимной обстановке.

Я была скользкой от потребности, что сделало его вход гладким. Когда я скользнула по его члену, его руки сжались на моих бедрах до почти болезненной хватки. Я прикусила нижнюю губу и вздохнула, когда он, наконец, полностью наполнил меня, глядя мне в глаза. Связь между нами потрясла меня во многих отношениях.

Я наблюдала, как легкая улыбка озарила его красивое лицо.

— Ты собираешься двигаться, волчонок?

Я улыбнулась ему в ответ, даже не осознавая, что остановилась. Антон притянул меня к себе, как он всегда делал, заставив все остальное вокруг нас замереть, и я подвинулась вперед, слегка приподняв бедра и опустившись одним плавным движением.

Его чертовски сексуальное ворчание было музыкой для моих ушей.

— Вот так хорошая девочка.

Продолжиться долго было не вариант. Я уже была на грани, когда двигала своим телом, скользя вверх и вниз снова и снова. Когда он поймал мою грудь ртом, я почти увидела звезды. Он укусил меня, и это только усилило мою потребность в нем. Боль в моем теле была не чем иным, как далеким воспоминанием, когда меня поглотил мужчина, которого я любила всю свою жизнь.