Альда. Дилогия

– Ну вот ты и невеста!
– сказал Сергей, вернувшись в гостиную Лани после того, как проводил посланника.

– Ты что, отдаешь меня за этого старика?
– закричала девочка.
– То-то он меня осматривал, как кобылу на рынке!

– Ой, не могу!
– захрюкал брат, повалившись на диван.
– Убила на фиг!

– Напугал меня, а сам ржет!
– возмущенно пожаловалась Лани Альде.
– Сейчас как стукну!

– Видишь, что он сейчас не может говорить?
– сказала Альда, уводя девочку в спальню.
– Пусть отсмеется. Это нервное, помнишь, у меня было тогда в коридоре? Потом все расскажет.

– Значит, принц Барни, - задумалась девочка, когда десять минут спустя брат пересказал рассказ посланника.
– Портрет нарисовать можно, но тогда нужно потребовать, чтобы он прислал свой. А то получается, что он должен решать, подхожу я ему или нет, а я вроде здесь вообще ничего не решаю!

– А здесь, вообще-то, художники есть?
– спросил Сергей.
– Я за все время пребывания в королевстве лишь пару раз видел портреты на стенах. Наверное, художник - это редкая профессия?

– В столице должны быть, - неуверенно сказала Альда.
– Скажи управляющему, пусть он поищет.

На следующий день Дорн сообщил, что во дворец прибыли художники и ждут милорда герцога.

– А почему во множественном числе?
– спросил Сергей.
– Я же просил найти одного.

– Я в этом деле не разбираюсь, - пояснил управляющий.
– Рисовать ведь можно по-разному. Пусть каждый нарисует, а вы потом возьмете себе лучший рисунок.

Художников было трое. Двое пожилых и один еще совсем мальчишка лет шестнадцати.

– Мне нужен портрет сестры, - пояснил он им задачу.
– Сходство обязательно, но его мало. Желательно на холсте еще передать ее характер. Уделите основное внимание лицу, детали одежды можно не вырисовывать. Рисовать будете все трое, и работу я оплачу всем. Но за то, что понравится, заплачу больше и дам дополнительные заказы.

Рисовали они три дня, заставив непоседливую Лани изрядно помучиться. Все три работы Сергею понравились. Юноша, в соответствии с желанием герцога, платье не вырисовывал, а Лани у него получилась как живая, такая же озорная и нетерпеливая, как и в жизни. Второй портрет поражал сходством и качеством прорисовки деталей, но на нем была просто нарисована его сестра, скучающая на стуле. А вот третий портрет Сергея поразил. С портрета на него с любовью и любопытством смотрели живые глаза сестры, умные и немного печальные.

– Как вам это удалось?
– спросил он, уже зная, что этот портрет никогда никому не отдаст.

– Опыт, - сказал довольный произведенным эффектом художник.
– Позирование - это скучное занятие, поэтому нужно смотреть человека в жизни. За три дня были моменты, когда ваша сестра, милорд, раскрывалась, показывая глубину своей натуры, а не просто ее отдельные качества. Уметь такое подметить, сохранить в памяти и перенести на холст - это и есть истинное мастерство!

– От скромности вы не умрете, - сказал Сергей.
– Но, вообще-то, ваша гордость заслуженная. У меня к вам будет заказ - нарисовать мою жену. Остальные работы немного хуже, но мне тоже понравились, поэтому вы на меня в обиде не будете.

– Мне нужно увидеть папашу Граха, - сказал невзрачный мужчина в одежде горожанина среднего достатка приказчику в лавке, торгующей товарами Империи.
– И срочно. Дело касается Дюже.

– Подожди, я сейчас передам, - кивнул ему приказчик.

– И проследи за товаром, пока меня нет.

Вернулся он через пару минут и, откинув прилавок, пригласил посетителя следовать за собой. В небольшой комнате, которая отделялась от лавки перегородкой, их встретил невысокий, крепкий мужчина с лицом, помеченным двумя шрамами, показавший посетителю рукой на стол.

– Выкладывай все сюда, потом заберешь. И нечего морду кривить, Барни, ты порядки знаешь не хуже меня.

Тот, кого назвали Барни, вытащил и положил на стол два стилета.

– Больше ничего нет, - насмешливо сказал он.
– Можешь сам проверить, Меченный.

Мужчина со шрамами ничего не ответил, кивнув Барни на дверь. За ней была большая комната, похожая на кабинет. За столом в конце комнаты сидел сам Грах, а ближе к двери стояли стулья. На один из них Барни и сел, не дожидаясь приглашения.

– Ты сюда пришел отдохнуть?
– спросил глава гильдии убийц Ордага.
– Или ждешь разрешения говорить?

– У меня есть что сказать о Дюже, - ответил Барни.
– Но я хочу, чтобы один приговор был оставлен за мной.

– Если скажешь важное, так и будет, - кивнул Грах.
– Начинай.

– Совсем недавно я видел Гадюку-Эмму, - сказал Барни.
– К счастью, она меня не заметила и я смог проследить, где она остановилась.

– И где же?

– На постоялом дворе "Караван". Там обычно останавливаются купцы средней руки.

– Хорошо. Ты свое дело сделал. Если там Эмма, один приговор твой.

Уже через час к хозяину постоялого двора "Караван" толстяку Рокли подошли двое.

– Любезный хозяин, нам надо переброситься с вами парой слов, - обратился к нему один из них, и при взгляде на него Рокли прошиб холодный пот.

Почти все хозяева трактиров и постоялых дворов, из тех, кто вели свое дело достаточно долго, знали в лицо всю верхушку городского дна.

– Я постараюсь вам угодить, господин!
– справившись с испугом, ответил он.
– Какая во мне нужда у гильдии?

– У вас остановилась красивая молодая женщина ростом чуть ниже меня. Я не знаю, как она вам себя назвала и есть ли с ней спутники, но мне нужно ее увидеть.

– Есть такая, - кивнул хозяин.
– Назвалась Галой Мерхольм. Молодая и красивая, как вы и говорили. Приехала по торговым делам из Барни. Спутников с ней не было, а сама сейчас в своем номере. Ее позвать?

– Нет, благодарю, мы сами. Какой номер? Пятый? Надеюсь, все то время, что мы будем беседовать, вы просидите на этом стуле, никуда не отлучаясь. Всего хорошего.

Они поднялись по лестнице и свернули к пятому номеру.

– Дверь закрыта изнутри, - шепнул тот, который был ниже ростом.
– Используем служанку?

– Нет, поступим по-другому, - ответил высокий.
– Приготовь ножи.

Он постучал в дверь и сказал:

– Открой, Эмма, это Альбер. Есть важный разговор.

– Заходите, - раздался женский голос из-за двери.
– Но постарайтесь держать руки на виду и не делать резких движений.

Первым зашел низкий и сразу же отступил в сторону, давая проход высокому. Женщина стояла у окна и держала в руках взведенный арбалет.