Алеф (CИ)

– Она уже не со мной, да?
– произносит он, не поворачивая голову.

– С тобой, - отвечаю я.

– Правда?

– До конца.

– Но и с тобой.

В ответ я лишь пожимаю плечами. В словах Голема нет противоречия - если только я верно понимаю суть его игры. Если же ошибаюсь…

Марна выходит из воды со счастливой улыбкой на лице. Солнце клонится на запад, и лучи, приобретшие медный оттенок, обливают её рыжие волосы, превращая их в пожар.

Я вспоминаю огонь, который показывал мне Голем после того, как мы любовались бабочками. Мир, ввергнутый в хаос - вот что он хотел смоделировать своими терактами. Это была демонстрация - созданная специально для меня.

– Давайте возвращаться, - говорит Марна, подходя.
– Я устала.

Она бросает украдкой взгляд на Голема.

– Да и время вышло, - замечает тот.

– Двигаем назад!
– окликаю я Олега с Глебом.

Те кивают. Мы отвязываем коней и пускаем их рысью в сторону ипподрома.

Вновь в офисе я появляюсь только через день. Накануне Глеба собирался в дорогу и получал от меня наставления: он принял на себя руководство немецким заводом и в конце недели должен вылететь в Германию.

Кроме того, звонил Стробов и минут пять орал, требуя немедленно закончить «Алеф» и передать ему. Я соврал, что вирус не готов, и мне требуется ещё немного времени. Полковник грозился немедленно посадить меня за промышленный шпионаж, но, в конце концов, чертыхаясь, бросил трубку.

Мила встречает меня сообщением о том, что звонил Этель. Француз прилетел в Киберград и обещал зайти в середине дня.

– Сразу приглашай его ко мне, - говорю я.

– Да, господин Кармин.

Голос секретарши звучит умиротворяюще. Он создаёт иллюзию, будто всё течёт по-старому, и нет никаких фидави, безопасников, шантажистов и нависшей над миром угрозы апокалипсиса.

– Мила, ты бывала в Париже?
– спрашиваю я девушку.

– В Париже?
– удивлённо переспрашивает она.

– В виртуальном.

– О, да, господин Кармин. Дважды.

– Понравился город?

– Он совсем не плох. Немного аляповат. Мне кажется, французы слишком старались скопировать прототип.

– Куда бы ты хотела отправиться в отпуск?

– Пожалуй, в Токио.

– Так и будет.

Глаза секретарши становятся чуть шире.

– Неужели, господин Кармин?

– Считай, что получила премию.

Пока Мила сбивчиво бормочет благодарности, скрываюсь в кабинете.

На электронной почте - куча непрочитанных писем. Большинство от деловых партнёров - их я просматриваю. Остальная корреспонденция прислана благотворительными организациями и различными ассоциациями защиты прав человека. Весь этот мусор я отправляю в «корзину».

Этель объявляется в три часа. На нём тёмный двубортный костюм и вишнёвого цвета галстук в крапинку. Француз окутан сладковатым ароматом парфюма, марку которого я не могу узнать. Запах мне не нравится: чересчур приторный.

Поднимаюсь навстречу и даже выхожу из-за стола.

– Прошу вас, - говорю со всей сердечностью, на которую способен.
– Садитесь.

– Благодарю, - Этель опускается в кресло.

– Я вас ждал.

– Да, у меня есть к вам дело. Надеюсь, не отрываю ни от чего важного?

– Ни в коем случае, - сажусь напротив.

– Простите за бесцеремонность.

– Не стоит об этом.

Этель кивает и проводит сухопарой ладонью по голове. Француз излучает уверенность. Интересно, для чего он явился? Не похоже, что за покупками.

– Знаете, мсье Кармин, в прошлый раз я забыл вас кое о чём спросить.

– О чём?

– Вы верите в Бога?

Обычно среди моих клиентов религиозные люди не встречаются. Я, конечно, помню рассуждения Этеля об Апокалипсисе, но к чему он завёл этот разговор теперь? И какой ответ предпочёл бы услышать?

– В какого?
– уточняю я.

– Не важно. Вообще, в высшее существо, создавшее наш мир и управляющее им.

– Есть доказательства того, что Бога не существует, - говорю я.

Француз усмехается. В его глазах мелькают озорные огоньки. Кажется, моё замешательство доставило ему удовольствие.

– Мсье Кармин, доказать можно всё, что угодно. Но в данном вопросе, какими бы убедительными ни выглядели аргументы, они возможны только с научной точки зрения. Но не с позиции веры. Как вы сами понимаете, нельзя доказывать положения одной системы, оперируя понятиями другой. Это фальсификация.

– Согласен. С точки же зрения религиозной парадигмы существование Бога доказуемо с не меньшей убедительностью. Впрочем, этого и не требуется.

Этель кивает.

– Достаточно верить, - говорит он.
– Однако дело не только в том, что вы убеждены в существовании высшего разума, но и в необходимости строить жизнь по его заповедям.

– Боюсь, с этим у меня напряжённо.

– Так я и думал, уж простите.

– Мой знакомый - масон. Считает, что во вселенной есть Великий Архитектор.

– Возможно. Хотя я бы назвал его Великим Программистом. Звучит современней.

– Я не считаю себя религиозным человеком, месье Этель. Следовать заповедям мне было бы трудно.

– Вы пришли в виртуальность в поисках свободы, - понимающе отвечает француз.
– Нашли?

– О, да. Сами видите.

– Что могло бы заставить вас поверить?

– Заставить? Наверное, это неправильное слово.

– Ну, если говорить о христианстве, то да. И тем не менее.

Ненадолго задумываюсь.

– Пожалуй, чудо.

– Чудо как тайна?
– уточняет Этель.

– Наверное, - соглашаюсь я, немного подумав.
– Но в виртуальности чудес не бывает. Здесь всё возможно.

– Везде есть место чуду. Везде, где присутствует человек.

Я не возражаю. Мне хочется, чтобы Этель объяснил, зачем пришёл.

Француз поворачивает голову к окну.

– Я читал Библию, - говорит он.
– Ветхий завет начался с рождения Адама, а Новый - с рождения Христа. Замечали, что на распятии внизу изображается череп?

– Конечно. Это голова Адама. Кровь Иисуса, текущая из ран, смывает с человечества первородный грех.

– Есть и другое значение, - перебивает Этель, который явно не нуждается в моих пояснениях.
– На распятии новый мир в лице Христа попирает прежний - в образе Адама, лежащего в могиле. У каждой эпохи свой герой и, когда он сменяется, вместе с ним меняется и эпоха.