Алекс Туча

Будучи не до конца уверенным в своих выводах, Туча подошёл к столу, бросил взгляд на мелкую и уселся напротив, пододвинув к столу стул. Не долго раздумывая, он сразу приступив к горячему. Вкус оказался неожиданно насыщенным, немного островатым, но приятным. Алекс зажмурился от удовольствия и, не удержавшись, выдал:

—Весьма недурно, должен признаться. Ты готовила?

Девочка хихикнула.

—Нет, что ты. Местный повар. Он знает своё дело, иначе бы мы его тут не держали.

Алекс, проглатывая очередную ложку супа, поднял на неё взгляд. Из её уст слово “мы” прозвучало весьма интригующе. Получается, она себя относила к ...

—А ты кто такая? — спросил он, между делом отламывая кусок мяса.

Она хитро прищурилась, словно этот вопрос был частью какой-то игры.

—Просто собеседница твоя, дяденька. Та, кто составил тебе компанию за столом, чтобы тебе не скучно одному было. Остальное тебе не обязательно знать.

Алекс на последних словах немного напрягся, понимая, что разговор с этой малявкой приобретал какой-то нездоровый оттенок. Он продолжил есть, а девочка, поболтав ногами, тихо сказала:

—Кстати, а почему ты не боишься, что еда может быть отравленной? — задала она столь обескураживающий вопрос, невинно смотря ему прямо в глаза.

Парень чуть не поперхнулся после такого, тяжело проглотив остатки еды во рту. Его чутьё подсказывало, что в этот вопрос не был случайным, из разряда разговоров про погоду.

Отложив ложку и ломоть хлеба в сторону, Алекс пристально посмотрел на девочку, пытаясь прочесть её намерения по её карим глазам.

—Я чего-то не знаю? Почему, скажи мне, я должен подобного бояться? — спросил он, удерживая взгляд на ней.

Девочка только пожала плечами, одарив его весьма пугающей улыбкой.

—Поздно теперь об этом беспокоиться, дядечка некромант, — как-то весело продолжила мелкая, — Об этом надо было думать в самом начале, а теперь, когда уже яд попал тебе в желудок, тебе осталось только согласиться с моим предложением, или умереть.

Мелкая с косичками продолжала улыбаться, словно рассказывала про невинную шалость, которую ей удалось организовать. В её глазах не было и намёка на ложь, что парня пронимало до жути. Алекс понял, что напротив него сидит не мелкая соплячка, а матёрая убийца под личиной безвинного ребенка.

—Доверие — слово, придуманное для дураков, — произнесла она, наклоняясь ближе. — Но иногда, с помощью этого глупого слова можно управлять даже самыми хитрыми из людей. А если добавить к доверию такие слова, как «честь», «долг» и «совесть», то можно достичь невиданных высот. Люди сами пойдут за тобой, искренне веря, что они свободны, — продолжила она, её голос звучал мягко, почти напевно. — Они будут подчиняться, думая, что делают правильный выбор, даже когда всё идёт им во вред. А знаешь, почему? Потому что они боятся. Боятся ошибиться, боятся одиночества, боятся быть не такими, как все. Вот почему слова, которые кажутся благородными, превращаются в цепи. И эти цепи прочнее стали.

Алекс криво ухмыльнулся на столь поучительное откровение. Отрицательно махнув головой, он потерял интерес к мелкой и продолжил налегать на принесённое угощение. Девочка, заметив такое поведение, нахмурилась, явно не понимая, что происходит. Сначала она решила, что этот человек просто слишком глуп, чтобы осознать всю серьёзность её слов.

Тем временем Алекс, как будто назло, начал сметать всё съестное со стола с жадностью, достойной голодного зверя. Он громко чавкал, хрустел хлебом, с наслаждением поглощал куски мяса, даже не пытаясь поддерживать хотя бы видимость приличия. Суп исчезал с пугающей скоростью, а сам он только довольно фыркал, словно нарочно раздражая её.

—Эй, некромант! Ты вообще понял, что я тебе сказала? — наконец не выдержала девочка, нахмурив брови, привлекая к себе внимание сидящего напротив человека.

Алекс лишь одарил её насмешливым взглядом, смачно откусил большой кусок хлеба и, даже не потрудившись прожевать до конца, ответил с набитым ртом:

—Да понял я всё про яд и прочее. Только, знаешь, твои слова мой голод не утолят. А ты болтай себе дальше, не стесняйся. Ты же что-то там про выбор говорила, вот и продолжай тему развивать. Я слушаю, весь во внимании. Просто кушать хочется, вот и вся правда.

Карие глаза девчонки расширились до предела. Она открывала рот, словно рыба, выброшенная на берег, но так и не смогла выдавить ни слова. Алекс хмыкнул, понимая, что её буквально лишило дара речи. Не теряя времени, он налил в стакан содержимое кувшина и протянул его ей:

—На, выпей. А то совсем бледная стала.

Она машинально взяла стакан, но, едва осознав происходящее, быстро отставила его в сторону, будто обожглась.

—А, понятно, — усмехнулся Алекс, довольный своей догадкой. — И там, значит, яд? Ну извини, чем богат. Ты ведь сама это принесла.

Её лицо перекосилось от явного возмущения. Подпрыгнув со стула, девчонка разразилась потоком ругательств, которые, если судить по её голосу, были вполне искренними. Её тонкие руки чуть не сбили со стола кувшин, пока она в ярости выбегала из комнаты.

Алекс лишь проводил её взглядом, спокойно дожёвывая очередной кусок мяса, и только весело пробормотал себе под нос:

—Забавная. Сколько амбиций и какая взрослая, что вы говорите!

Закончив с плотным то ли обедом, а может быть и ужином, Туча довольно похлопал себя по животу и лениво поднеся стакан к губам, отпил сладкого красного вина. Как раз именно такое, как он любил. Прямо королевский ужин получился, если не учитывать небольшие подробности.

Дверь так и оставалось открытой. Вскоре, не успел парень и соорудить зубочистку из деревянных палочек, раздалось в коридоре несколько шагов. Алекс лениво повернул голову на заявившихся гостей, ожидая продолжения столь интригующей завязки с ядом и прочими прелестями.

Девочка вернулась не одна. На этот раз за её спиной появился старик с походкой, будто он балансирует на тонкой грани между величием и тенью. Его лицо сразу привлекло внимание Алекса: худое, словно выточенное из высушенного дерева, оно хранило в себе отпечатки времени и ветров. Острые скулы, глубокие морщины и сухие губы под хищным носом — всё это складывалось в образ человека, который знает слишком много, чтобы тратить слова впустую.

На нём была дорогая тёмно-жёлтая мантия, богато вышитая золотыми нитями. Каждая деталь кричала о его статусе: массивный перстень с алым камнем поблёскивал на тонких пальцах, а на шее висел тяжелый медальон, скрытый частично под тканью. Этот мужчина не был случайным гостем.

Алекс напрягся. Теперь он точно вспомнил, где видел этого человека. Это был тот самый старик, который сидел на четвёртом помосте на площади, наблюдая за всем происходящим с таким безразличием, будто наблюдает не за людской суетой, а за насекомыми в стеклянной банке.