Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру

С носовой частью в Америке и кормой в Азии,

Соединил море льдов с морем огня.

Пушкин, воспитанник императорского Царскосельского лицея, основанного в 1811 году Александром, естественно, был отвратительным учеником; еще в стенах этого коллежа, куда поступил в год его основания, он написал в 1819 году свою оду В о л ь н о с т ь, которую бросил перед императором Александром, когда тот шел, и которую Александр подобрал и прочел. Она заканчивалась стихами на смерть Павла I:

Sc;l;rat couronn;, dans l’;me je t’abhorre.

Toute ta race et toi! – De mes jours mieux remplis

Le plus cher cher eut ;t; celui-l; dont l’aurore

E;t pu voir ta ruine et celle de tes fils…

_

Коронованный злодей, в душе тебя я ненавижу.

Всю твою породу и тебя! – Из лучших моих дней

Мне больше дорог тот, в заре которого

Провидел я твое паденье и - твоих сынов.

Твой народ шепчется в страхе

И зрит на твоем лбу огненное клеймо,

Когда проходишь ты - ужас мира, стыд природы!

Живая анафема нашей земле, прощай!

Когда луна гасит в темных глубинах реки

Свой ночной свет – бледный факел небес,

Когда все отдыхает и спит, есть нечто в темноте,

На чем поэт останавливает тревожный взгляд.

Это - ты, черный дворец, где не светит ни огонька.

Грозный склеп, погребенный во тьму,

Ты кажешься печальным и тонущим во мгле,

И более – канувшим в волны забвения.

Но едва мечтатель и поэт оказывается там,

Как с высоты этих стен, будто зловещее эхо,

Он слышит отраженную памятью скорбную трубу,

Что мстительно звучит устами Клио.

И тогда надвигается, подобно морскому приливу,

Немое шествие таинственных людей -

Без сердца в груди, обвешанной орденскими лентами,

С бегающим взглядом и неслышным шагом...

При виде их молчит солдат неверный,

Который должен был бы помнить окрик: «Кто идет!»

Он опускает мост суровой цитадели,

Предавая царя, которого должен охранять.

Открыт проход продажною рукой.

Приотворяется дверь для злобного кинжала,

И в темную ночь убегая потерянной душой,

Кричит, падает и умирает коронованный бандит!

О цари, какой урок! Ваша полиция, ваши агенты,

Пытки, дробящие трясущиеся члены,

Ваши виселицы, возносящие мучеников к небу, -

Все изменяет вам, смотрите, когда бог говорит: «Пора!»

Если вы хотите спасти ваши хрупкие короны,

О цари, то отмените ваши кровавые декреты;

И стражей на ступенях ваших тронов отныне

Поставьте вольность, справедливость, мир!

Признаем, что переводим эту оду с некоторым отвращением: оскорбление не свойственно ни нашему таланту ни нашему характеру; это делается, чтобы показать и снисходительность Александра, и гений Пушкина, что мы и представляем взору наших читателей. В самом деле, Пушкин, который по отношению к бедному императору, полусумасшедшему от одиночества и умерщвления плоти, допустил несправедливость, выдавая его за тирана, Пушкин, в правление сына того, чьи кости он вывалял в грязи, покрыл позором, не был ни арестован, ни судим, ни осужден; поэт был принужден лишь оставить Санкт-Петербург и вернуться к отцу. Через некоторое время, что Пушкин провел у отца, он получил приказ отправляться на Кавказ. По нашему разумению, получить приказ идти рисковать своей жизнью с ружьем в руке - не наказание, а милость.

Глушь, горы, стремительные потоки, снежные вершины, сверкающее море - все это удвоило меланхолическую энергию Пушкина и оформило его поэтический гений, который восхищает Россию. И, действительно, оттуда - из ущелий Терека, с берегов Каспия - он бросил России свои стихи, и ветер Азии донес их до Москвы и Санкт-Петербурга. Как раз тогда появилась его поэма К а в к а з с к и й п л е н н и к - современница поэм Бaйрона, равная К о р с а р у и Г я у р у. За Пушкина его гений ходатайствовал перед императором, и он получил разрешение вернуться к отцу.

Он находился в Пскове, когда составился знаменитый заговор Пестеля, Рылеева, Муравьева-Апостола, Бестужева и Каховского. Рылеев пытался вовлечь и Пушкина, но, благоразумный на этот раз, Пушкин, не веря в успех заговора, отказался в нем участвовать. Однако 5-го или 6-го декабря, желая присутствовать при событиях, что готовились, он попросил паспорт у одного из друзей и на почтовых выехал в Санкт-Петербург из Пскова, куда его определили на жительство. Он не проехал и трех верст, как дорогу перебежал заяц. В России, стране самой суеверной среди других, перебегающий вашу дорогу заяц – знак беды или, во всяком случае, предзнаменование, что будет несчастье, если не вернуться. Римляне рассуждали так же, когда спотыкались о камень; была известна такая черная острота. Байи, идущий на эшафот и спотыкающийся о булыжник, задается вопросом: «Не вернуться ли римлянину домой?»

Глубоко суеверный, каким он был, Пушкин не испугался предзнаменования и крикнул ямщику, который обернулся, чтобы спросить, как быть:

– Вперед!

Ямщик повиновался.

Еще через три-четыре версты все повторилось: второй заяц перебежал дорогу. Ямщик обернулся вторично. С минуту Пушкин пребывал в нерешительности и раздумье. Потом по-французски:

– Allons, les plus courtes folie sont les meilleures: retournons - Довольно, чем короче припадок безумия, тем лучше: возвращаемся.

Этому приключению, по всей вероятности, Пушкин обязан свободой, если не жизнью. Арестованный в Санкт-Петербурге, после декабрьских событий, и богатый своим прошлым, Пушкин погиб бы вместе с Рылеевым или был бы сослан в Сибирь вместе с Трубецким.

Находясь в Пскове, он узнал о смерти и ссылке своих товарищей. Человек-борец, он тут же написал:

Peu de regne et deja beaucou d’ouvrage fait:

Cent deux en Siberie, et cinq mis au gibet!