Александр II и его время: Кн. 2

Российская империя восстановила свое былое могущество. Польские земли были возвращены разделившим их соседям.

Венский конгресс 1814—1815 гг. произвел передел Польши: из большей части Варшавского княжества было образовано Царство Польское и передано России (Белостокский округ передан Российской империи в 1807 г.); Познанщина отошла к Пруссии, сохранившей Силезию и Поморье; Краков с округом был объявлен «вольным городом» (Краковская республика в 1846 г. присоединена к Австрии, сохранившей также Галицию).

Приняв польскую корону в 1815 г., Александр I даровал Польше конституцию, чего не имели прочие польские земли. По конституции поляки имели некоторую автономию, свой парламент, 80-тысячную армию, свое правосудие, независимые школы, право говорить и писать все государственные акты на польском языке. Царь признал католичество государственной религией со всеми правами, которые имело православие в России. Однако Польша боролась за полное национальное освобождение. Восстания 1830—1831, 1846 и 1848 гг., происшедшие в годы правления Николая I, были жестоко подавлены³.

В середине XIX в. в Польше начался быстрый рост промышленности. Отмена в 1851 г. таможенных пошлин и запретов на польские товары, шедшие в Россию, открыла перед ними огромный русский рынок. Развитию польской промышленности во многом содействовало строительство коммуникаций. В 1847 г. открылось пароходное движение по главной водной артерии — р. Висле. В начале 50-х годов закончилось строительство железной дороги от Варшавы до австрийской границы, в 1862 г. — Петербургско-Варшавской железной дороги.

Как и во всей России, в это время в Царстве Польском совершался промышленный переворот: ручной труд заменялся машинами, мануфактуры превращались в фабрики и заводы. Царство Польское занимало одно из передовых мест в Российской империи и ушло далеко вперед в промышленном развитии по сравнению с южными и западными польскими землями⁴.

В стране была развитая текстильная промышленность, развивались такие отрасли как горная, металлообрабатывающая, сахарная, бумажная, кожевенная и другие. В конце 50-х годов в Польше имелось более 12 тысяч мануфактур и ремесленных мастерских⁵.

Относительно быстрому установлению капиталистических отношений в Польше способствовал тот факт, что личная зависимость крестьян была отменена еще в 1807 г. законодательством Герцогства Варшавского. Проведенное в интересах шляхты, это законодательство предоставляло крестьянам право свободного передвижения, но сохраняло все существовавшие повинности и не обеспечивало неприкосновенности крестьянских наделов. На основе этого законодательства шляхта начала массовый сгон крестьян с земли. Помещики захватывали надельные земли, а крестьяне становились безземельными и превращались в поденщиков (выробников)⁵.

В 1846 г. царское правительство вынуждено было издать особый закон об урегулировании отношений в польской деревне. Закон запрещал сгон крестьян с земли и присоединение оставленных ими усадеб, так называемых пустошей, к помещичьему имению — фольварку. Так как закон 1846 г. распространялся лишь на крестьянские хозяйства от 3 моргов и выше (морг равен приблизительно 0,56 га), сгон малоземельных крестьян усилился и количество безземельных возрастало. Накануне восстания 1863 г. безземельные крестьяне составляли свыше 36% общего числа крестьян Царства Польского⁶. Значительная часть безземельных крестьян шла в города, пополняя ряды рабочих и городское население. Все это вело к значительным сдвигам как в экономике, так и в социальных отношениях страны. По отчету наместника за 1859 г., в Царстве Польском насчитывалось 22 612 деревень с населением 3 599 959 человек и 458 городов с населением 1 164 487 человек. Городское население составляло, таким образом, почти ¹/₄ часть населения страны, а в Варшаве достигло 161 361 человек (по другим данным — 180 тысяч человек). Рабочих насчитывалось 68 006, ремесленников — 105 651 человек⁷.

Самым острым вопросом польской действительности 50—60-х годов был крестьянский. Сельское хозяйство, основанное на барщине, переживало глубокий кризис⁸. Попытки некоторой части помещиков (шляхты) выйти из кризиса и обезопасить себя от крестьянских волнений путем перевода крестьян с барщины на чинш (денежный оброк) и более широкого применения наемного труда поденщиков были полумерами и не могли разрешить создавшихся противоречий.

В то же самое время, когда в польской деревне нарастало обострение социальных противоречий и развертывалась борьба крестьян против помещичьего гнета, по всей стране начался подъем национально-освободительного движения.

Большое влияние на подъем освободительного движения в Польше оказывали революционные круги России, а также борьба за свободу в других странах мира, что признавали многие поляки — свидетели и участники тогдашних событий. В Царстве Польском находили отклик революции и крестьянские восстания в Испании, национальное движение в Италии, борьба против рабства негров в США, крестьянская война тайпинов в Китае, антиколониальное народное восстание в Индии. Наиболее сильное впечатление на поляков оказывали события в Италии, где в 1859 г. началась война итальянского народа под руководством Дж. Гарибальди за освобождение северных земель от австрийского господства и объединение итальянских земель в единое государство⁹.

Естественно, внешние влияния не могут вызывать социального или национального движения, если к тому нет внутренних предпосылок. Такой предпосылкой в Польше являлись капиталистические отношения, которые, как отмечалось выше, интенсивно развивались в XIX веке¹⁰, причем развивались неравномерно¹¹.

Смягчение режима в Польше в начале царствования Александра II

Александр II вскоре после вступления на престол, хорошо сознавая, что пламя польского недовольства, таившееся под пеплом, может в любое время вспыхнуть и перерасти в разрушительный пожар восстания, пытался разъяснить полякам свое отношение к польскому вопросу во время пребывания в Варшаве с 10 по 22 мая 1856 г.¹²

11 мая, принимая депутацию от дворянства, сената и духовенства, он со всей откровенностью заявил: «Господа, я прибыл к вам с забвением прошлого, одушевленный наилучшими намерениями для края. От вас зависит помочь мне в их осуществлении. Но прежде всего я должен вам сказать, что взаимное наше положение необходимо выяснить. Я заключаю вас в сердце своем так же, как финляндцев и прочих моих русских подданных, но хочу, чтобы сохранен был порядок, установленный моим отцом. Итак, господа, прежде всего оставьте мечтания. Тех, кто захотел оставаться при них, я сумею сдержать, сумею воспрепятствовать их мечтам выступать из пределов воображения.

Счастье Польши зависит от полного слияния ее с народами моей империи. То, что сделано моим отцом, хорошо сделано, и я поддержу его дело... Финляндия и Польша одинаково мне дороги, как и все прочие части моей империи. Но вам нужно знать, для блага самих поляков, что Польша должна пребывать навсегда в соединении с великою семьею русских императоров. Верьте, господа, что меня одушевляют лучшие намерения. Но ваше дело — облегчить мне мою задачу, и я снова повторяю: господа, оставьте мечтания!»¹³