Александр Посохов. "Всемогущий из С С С Р"

– Это я тебя вызывал, - говорит начальник штаба.
– Вот что надо сделать, боец. Идёт учебная игра с таким же батальоном связи, но из другой дивизии. Часть эта для нас сейчас как бы условный противник, в расположении которого находится новая передвижная радиостанция. Она охраняется, возле неё часовой. Его надо тихонько снять и доставить сюда. Понял?

– Так, точно, товарищ капитан, - отвечает Панкратов.
– Только где это?

– Замполит покажет, - говорит начальник штаба.
– Можешь выполнять.

Чебушенко и Панкратов выходят из палатки. Чебушенко показывает Панкратову, как добраться до места.

– Это близко, прямо по этой вот колее, метров пятьсот, - говорит он.

– У часового патронов нет, охранять по сути нечего и не от кого, все учения проводятся на нашем закрытом полигоне. Не понимаю, на кой чёрт сдался начальнику штаба этот часовой. Я уж тебя прошу, не повреди там его, возьми аккуратно. И смотри, чтобы не убежал со страху, а то наделает шуму.

– В штаны может наделать, а так никуда он не денется, - обещает Панкратов.
– От меня не убежит.

– Ох, доиграются когда-нибудь эти молодые командиры, - высказывает вдруг Панкратову, как равному, свои соображения Чебушенко.
– В том батальоне тоже такой же штабист, молодой да ранний.

Хоть и темно уже по времени суток, но под светом полной луны и непотушенных фар боевых машин условно чужой участок леса хорошо просматривается. Панкратов подкрадывается к часовому, который не ходит по полянке вдоль и вокруг охраняемого объекта, как положено, а безмятежно дремлет, сидя на подножке автомобиля. Панкратов, крепко обхватив шею обмякшего от испуга и никак не сопротивляющегося часового, зажимает ему рот и уволакивает его в лес. Там забирает у него автомат, приказывает молчать и пинками под зад заставляет идти в нужном направлении. И только войдя с ним в нормально освещённую офицерскую палатку, Панкратов узнаёт в пленённом часовом Духа.

– Ты, что ли?
– всматриваясь в Духа, удивляется Панкратов.

– Я, конечно, а кто ещё, - признаётся Дух и, не соображая, что происходит, растерянно обращается к старшему по званию.
– Это Панкрат, товарищ майор, я его знаю.

– И мы его знаем, - говорит Чебушенко и спрашивает у Панкратова.
– Вы что, знакомы?

– Так точно, - отвечает Панкратов.
– В Свердловске когда-то вместе на стройке работали.

– Тогда всё понятно, - говорит замполит.
– И у нас и у них последние призывы в основном с Урала.

– Так, рядовой, - вступает в разговор капитан, обращаясь к Панкратову.
– Ты свободен. А с тобой, воин, - говорит он Духу, - придётся разбираться вместе с твоим командиром, как это ты так службу несёшь.

Панкратов и Чебушенко выходят из палатки.

– Иди, отдыхай, Саша, - говорит замполит и одобрительно хлопает Панкратова по плечу.

Панкратов на перекладине, в гимнастёрке, не подпоясанной ремнём, раз за разом выполняет подъём переворотом. Рядом замполит, другие офицеры, военный корреспондент с планшетом и фотоаппаратом, немного дальше солдаты - все с удивлением наблюдают за происходящим. Один из офицеров считает, который раз уже Панкратов переворачивается через перекладину:

– Девяносто один, девяносто два, девяносто три...

Через неделю в кабинете замполита один из офицеров вслух читает газету с названием "За Родину!":

– За плечами ефрейтора Панкратов всего год службы, а он вновь удивил своих товарищей и командиров своими незаурядными спортивными достижениями. На днях в присутствии нашего корреспондента он 150 раз выполнил подъём переворотом и 120 раз подтянулся на перекладине. Вот такие парни служат в Группе советских войск в Германии.

– Никогда бы не поверил, если бы сам не видел, - говорит Чебушенко.
– И откуда в нём такая сила.

Бывало, что специальные учения и занятия проводились на стадионе перед зданием казармы. Футбольное поле. Военная техника. Панкратов на бронетранспортёре, в наушниках, настраивает радиостанцию. К БТРу подбегает солдат с красной повязкой на рукаве "Помощник дежурного" и говорит Панкратову:

– Слушай, Панкрат, что-то тебя срочно замполит к себе требует.

Панкратов и помощник дежурного спешно направляются к казарме. По пути солдат спрашивает у Панкратова:

– Чего натворил-то?

– Ничего, - отвечает Панкратов.
– А в чём дело?

– Да только что к Чебушенко особист из штаба дивизии пришёл и сразу за тобой послали.

Тот же кабинет замполита, в котором находятся Чебушенко и ещё один майор. При появлении Панкратова офицер из особого отдела встаёт и, не обращая внимания на доклад о прибытии, протягивает ему для пожатия руку и вежливо приглашает сесть рядом на большой кожаный диван.

– Как служится?
– спрашивает особист.

– Нормально, товарищ майор, - бодро отвечает Панкратов.
– Всё в порядке.

– Молодец!
– говорит особист.
– Насчёт тебя у нас никаких сомнений. В армии сверхсрочно не думаешь остаться?

– Никак нет, товарищ майор, учиться надо. После демобилизации в институт поступать буду.

– Правильно. Если надо будет, характеристику мы тебе дадим соответствующую. Так, майор?
– обращается особист к Чебушенко. В знак согласия замполит кивает головой.
– А пока у нас к тебе вот какое деликатное дело. Надо взять под защиту одного солдата с высшим образованием.

– Не солдата, а уникума, Саша, - с раздражением уточняет Чебушенко.
– Маевского из второго взвода первой роты. Да ты его знаешь.

– Не знаю, но видел, - говорит Панкратов.
– Толстомясый такой, над ним ещё смеются все?

– Он самый, - подтверждает замполит.
– Одна морока с ним, честное слово. И ведь не комиссуешь его без причины и не спрячешь никуда.

– То есть, другого реального выхода нет, - говорит особист.
– Что можно сказать о нём, чтобы ты понял проблему. Хотя, наверно, и сам уже догадываешься. Вениамин Маевский, москвич, историк, образование высшее, из интеллигентной семьи, один у родителей, женат. К армейской жизни абсолютно не приспособлен, год в армии продержаться не может, ни одной воинской специальности не освоил, хотя человек он, видимо, неплохой. Но оружие ему доверить нельзя, технику тоже. В роте его постоянно обижают и даже издеваются над ним. Масло и сахар у него отбирают, а он, скорее всего, привык дома сытно покушать. Ни с кем не дружит, последнее время постоянно в депрессии. Заикаться стал и даже прапорщику одному сказал, что от такой службы и руки на себя не грех наложить. Так ему, видите ли, плохо у нас. Допустить подобного или другого происшествия с ним нам никак нельзя. И мы очень надеемся, что под твоей защитой этот самый уникум, как говорит замполит, дослужит свой срок спокойно. И вернём мы его с тобой родителям живым и здоровым. Как ты к этому относишься?

– Положительно, - не раздумывая, отвечает Панкратов.
– Если только это официальное служебное задание.

– Именно задание или комсомольское поручение, - говорит Чебушенко.
– Как тебе будет угодно. Но прошу тебя, Саша, в рамках дозволенного. Никого калечить не надо.

– И я прошу тебя, даже приказываю, силу не применяй, - строго говорит особист.
– Мы полагаем, одного твоего авторитета будет достаточно. Просто выкажи своё расположение к Маевскому, пообщайся с ним и пусть все видят, что вы дружите, понял?